Барбара Картленд - Любовь уходит в полночь
Совсем незадолго до прибытия в Вену Ксения обратилась к нему со смелым вопросом:
— Скажите, мистер Донингтон, почему меня так… скоропалительно вытребовали из Англии в Лютению?
Мистер Донингтон явно смешался. Он не торопился с ответом, и Ксения попросила:
— Вы были бы очень добры ко мне, сказав правду. Мне надо знать истинные причины. Видите ли… я не хочу совершить какой-нибудь непоправимой ошибки или просто неловкости, когда прибуду в Мольнар. — Ксения выбирала каждое слово и старалась быть убедительной. Она говорила о столице Лютении, где они должны были встретиться с королем.
— Разумеется, не хотите, я вас понимаю, — согласился мистер Донингтон. — Но я уверен: ваше высочество ждет очень теплый прием лютенийских граждан, и они будут с нетерпением ожидать дня вашего бракосочетания с королем Истваном.
Ответ был обтекаемый, самый что ни есть дипломатический. Ксения молчала, и он продолжил:
— Как я понимаю, мэм, вы не были на родине с тех самых пор, как было объявлено о помолвке?
— Именно так. — Ксения сделала легкий кивок и выжидающе смотрела на дипломата, теребя длинную бахрому шелковой шали, которая укрывала ей плечи: она постоянно зябла — или и в самом деле было прохладно в помещении, где они ехали, или она так волновалась, но в любом случае она не думала, куда девать руки — движения ее были естественны, и все могли любоваться ее породистой кистью с длинными изящными пальцами.
— В таком случае… — он помолчал, видимо, тоже подбирая слова, — вам нужно быть готовой к многочисленным проявлениям энтузиазма, — так выразился мистер Донингтон. — Полагаю, вы помните, что лютенийцы — народ горячий, иногда они забываются в выражении собственных чувств…
— Как я должна вас понимать? — быстро спросила Ксения, чуть дернув за концы шали и чувствуя, как к щекам ее прилила кровь. О чем он? Что ее ждет? Какой такой энтузиазм? Соотечественники встретят ее так бурно, что она должна этого опасаться и иметь при себе какое-то средство защиты?
Она уж подумала было, что мистер Донингтон сожалеет о сказанном, но тут он ответил, внеся ясность в то, что хотел сказать, — или же дипломатично уйдя от ответа:
— Я просто хотел вам напомнить, что лютенийцы, знаете ли… весьма темпераментны и что, несомненно, вызвано… скорее присутствием венгерской крови, которая течет в их жилах, нежели крови немецкой.
— Ах, вот оно что! — серьезно проговорила Ксения. — Насколько мне известно, австрийский двор при Габсбургах очень чопорный, и их этикет довольно суров по сравнению с другими дворами Европы.
Она слышала это от матери — и мнение мистера Донингтона было ровно такое же:
— Это правда, но, как вам известно, король Истван — совсем не то, что император Франц Иосиф.
— Не будете ли вы так любезны, чтобы рассказать мне, какого вы мнения о короле Истване, мистер Донингтон? — Она еще не оставляла надежды узнать из дальнейшего разговора, почему ее срочно призвали в Лютению — ведь мистер Донингтон так этого и не сказал.
— Я не предполагал, ваше высочество… — осторожно начал мистер Донингтон.
Ксения мягко, но настойчиво подстегнула его:
— Мне хотелось бы знать все как есть. Я хочу помочь моей будущей второй родине, и мне будет легче, если я узнаю, что думают о короле дипломаты вашего уровня, обладающие тем весом, каким обладаете вы, в Англии и других странах Европы.
Ей показалось, что дипломат удивлен. И было видно, его не оставила равнодушным ее искренность.
— Лютения, — проговорил он, на секунду задумавшись, — очень важная для политического равновесия в Европе страна. Ваш отец, конечно, говорил вам, что над ней постоянно висит угроза Оттоманской империи, которая расширяет свои владения на севере, и Австрийской империи, аппетиты которой — на юге.
Ксения поняла, что от нее ждут ответа.
— Да, я это понимаю, — сдержанно кивнула она.
— Уверен, ее величество королева Виктория сказала вам то же самое, — полувопросительно проговорил мистер Донингтон с улыбкой. — Думаю, это была одна из причин, по которым вы должны были посетить Виндзорский замок.
Вместо того чтобы что-то придумывать, Ксения скрыла растерянность за многозначительной улыбкой, и он повел речь дальше, удовлетворенный своим якобы подтвердившимся предположением:
— То есть у короля Иствана сейчас идеальное положение, чтобы стать чрезвычайно важной фигурой, с поддержкой Великобритании, Франции и Германии.
Мистер Донингтон помолчал, словно взвешивая информацию, слетевшую с его уст.
— Я встречался с его величеством лишь однажды, но он произвел на меня впечатление чрезвычайно одаренного молодого человека. Он многого мог бы достичь, если бы посвятил себя делу Лютении.
— А вы думаете, он еще далек от этого? — живо спросила Ксения.
Мистер Донингтон, кажется, чуть стушевался, но виду не подал.
— Уверяю, ваше высочество, я ни в коей мере не имел цели делать какие бы то ни было заявления в адрес его королевского величества.
— Разумеется, нет, — с великодушной готовностью отозвалась Ксения. — Но меня беспокоит, что я не знаю его намерений в точности.
Мистер Донингтон наклонился к ней.
— Полагаю, ваше высочество, — очень тихо произнес он, — что вы можете помочь его величеству!
— Помочь? — по лицу Ксении скользнуло недоумение. — Но в чем?
— Хотя бы в том, чтобы принести мир в Лютению.
— А там неспокойно?
Теперь пришел черед удивиться мистеру Донингтону.
— Я был уверен, ее величество королева вам сообщила об этом.
— Да, все именно так, вы не ошиблись, но я… смутно представляю себе… что происходит… — Ксения приложила руку ко лбу и слегка опустила ресницы, мысленно вообразив подле себя Джоанну, наблюдающую за ней.
— В студенческой и рабочей среде — одна за другой манифестации. Народ взбудоражен, — нейтрально проговорил Сомерсет Донингтон. Он несколько поколебался, однако затем последовало открытое заявление: — Если потерять над всем этим контроль, это может стать угрозой монархии.
Бах!
— Должна ли я понимать вас так, мистер Донингтон, что король будет вынужден отречься от престола? — на одном выдохе произнесла Ксения, сама не слыша себя — так ей было страшно. Шутка ли — она ведет с дипломатом политический диалог!
— Боюсь, подобного нет пока в моих мыслях, — поспешно ответил мистер Донингтон. — И, если вообразить себе такого рода катастрофу, Великобритания будет ввергнута в беды немалые.
Он пристально посмотрел на Ксению:
— Вот почему, ваше королевское высочество, всего, что хотя бы отдаленно может иметь отношение к подобной национальной трагедии, надо будет избежать — чего бы это ни стоило.
