Лиза Клейпас - Замужем с утра
Он сидел на земле, кипя от ярости, пока Кэтрин ходила за лошадью. Гнев подхлестнул его. Лео удалось совершить последнее решающее усилие. Он с трудом поднялся на ноги и, устроившись в седле позади Кэтрин, обнял ее за тонкую талию здоровой рукой. Его сотрясала дрожь. Он держался за женщину, проклиная свою позорную слабость. Несмотря на хрупкое сложение, Кэтрин оказалась на удивление сильной. Ее спина, словно стальной стержень, удерживала обоих всадников. Теперь Лео оставалось лишь стиснуть зубы и терпеть. Его гнев улетучился, осталась лишь жгучая боль.
Будто сквозь вату до него донесся голос Кэтрин:
— Почему вы решили никогда не жениться?
Голова Лео склонилась к уху девушки.
— Нечестно задавать глубоко личные вопросы, пользуясь тем, что я почти в бреду. Я могу сказать вам правду.
— Так почему? — не отставала Кэтрин. Понимала ли она, что просит Лео поделиться частью его самого, раскрыть самое сокровенное, нарушить табу и коснуться прошлого? Если бы не терзавшая его боль, он немедленно осадил бы мисс Маркс, но сейчас броня, которой он себя окружил, была не прочнее осыпавшейся каменной стены, что опоясывала когда-то развалины старинной крепости Рамзи. — Это из-за умершей девушки, да? — продолжала расспрашивать Кэтрин. Лео потрясенно молчал, не в силах произнести ни слова. — Вы были помолвлены. Ее жизнь унесла та же болезнь, от которой чудом оправились вы с Уин. Как звали ту девушку?
— Лаура Диллард. — Неужели он говорит о Лауре с мисс Маркс? Это казалось невероятным. Однако Кэтрин, похоже, ждала, что он продолжит беседу, и Лео не смог ей отказать. — Лаура была прекрасной девушкой. Любила рисовать акварелью. Мало у кого это хорошо получается, все боятся ошибиться, выбрать неверный тон. Прелесть акварели в ее прозрачности, легкости, воздушности. Стоит сделать мазок кистью, и его уже не сотрешь, не скроешь под новым слоем краски. Акварель непредсказуема и капризна. Она такой же творец, как и сам художник, остается лишь признать за ней это право и дать ей свободу. Иногда цветовые пятна неожиданно расплываются самым причудливым образом или смешиваются, меняя тон рисунка. Но Лауру это никогда не смущало. Ей нравилось непостоянство акварели. Мы с Лаурой были знакомы с детства. Я уехал на два года изучать архитектуру, а когда вернулся, мы полюбили друг друга. Вот так, легко и просто. Мы никогда не ссорились — нам не о чем было спорить. Нас ничто не разделяло. Мои родители умерли годом раньше. У отца было больное сердце. Однажды ночью он заснул и не проснулся. А матушка последовала за ним всего через несколько месяцев. Она не переставала оплакивать отца. Прежде я не знал, что можно умереть от горя. — Лео замолчал, перебирая в памяти воспоминания, словно сухие листья и прутики, подхваченные быстрым ручьем. — Когда Лаура заболела, я не думал, что скарлатина может отнять у нее жизнь. Я всем сердцем любил ее и верил, что моя любовь поможет ей справиться с любым недугом. Но я провел у постели Лауры три дня, чувствуя, как с каждым часом она становится все слабее. Жизнь ее угасала, как вода утекает сквозь пальцы. Я сжимал Лауру в объятиях, пока ее сердце не перестало биться и холод не сковал ее тело. Смерть отняла ее у меня.
— Мне очень жаль, — тихо прошептала Кэтрин, когда Лео затих. — Искренне жаль. — Она накрыла ладонью здоровую руку Лео. — Я… о, я понимаю, как глупо это звучит.
— Не огорчайтесь, — отозвался Лео. — В жизни случаются вещи, для которых не придумали подходящих слов.
— Да. — Пальцы Кэтрин сжали руку Лео. — После смерти Лауры та же болезнь поразила и вас.
— Это было для меня облегчением.
— Почему?
— Потому что я хотел умереть. Так и случилось бы, если бы не Меррипен с его проклятыми цыганскими снадобьями. Мне потребовалось немало времени, чтобы его простить. Я ненавидел Меррипена за то, что тот спас мне жизнь. Ненавидел весь мир, потому что после смерти Лауры жизнь продолжалась как ни в чем не бывало. Ненавидел себя, оттого что мне не хватило смелости положить этому конец. Каждую ночь, засыпая, я умолял Лауру явиться мне. Думаю, временами она показывалась, хотя и ненадолго. Я ее видел.
— Вы хотите сказать… видели в своем воображении? Или вам являлся ее призрак?
— И то и другое. Я прошел через ад и заставил мучиться всех своих близких, пока наконец не смирился с тем, что Лауры больше нет.
— Вы все еще ее любите, — безжизненным голосом произнесла Кэтрин. — Поэтому вы никогда не женитесь.
— Нет. Я вспоминаю о ней с величайшей любовью и нежностью. Но после смерти Лауры прошла целая вечность. И я не в силах снова пережить эту муку. Моя любовь подобна безумию.
— Возможно, в следующий раз все будет иначе.
— Нет, будет только хуже. Потому что тогда я был всего лишь мальчишкой. А теперь, когда я знаю, кем я стал и что мне нужно… Черт возьми, выдержать такое не под силу никому. — Хриплый язвительный смешок сорвался с губ Лео. — Я способен разрушить даже себя самого, Маркс.
Глава 8
К тому времени как всадники достигли дровяного склада, расположенного неподалеку от Рамзи-Хауса, Кэтрин совсем извелась от тревоги. Лео на вопросы отвечал односложно и все больше молчал, тяжело привалившись к спине своей спутницы. Его сотрясала дрожь, кожа взмокла от пота. Рука его, обнимавшая девушку за талию, казалась ледяной. Рана по-прежнему кровоточила. Пропитавшееся кровью платье Кэтрин липло к телу. Заметив впереди кучку мужчин, готовящихся разгружать повозку с бревнами, Кэтрин горячо взмолилась про себя: «Только бы среди них был Меррипен. Господи, пожалуйста, прошу тебя».
— Мистер Меррипен с вами? — крикнула она.
К ее огромному облегчению, вперед выступила худая высокая фигура.
— Да, мисс Маркс?
— Лорд Рамзи ранен, — поспешно выпалила Кэтрин. — Мы упали… ему в плечо вонзился обломок дерева…
— Везите его в дом. Я встречу вас там.
Прежде чем Кэтрин успела ответить, Меррипен сорвался с места и стремительно, огромными скачками понесся к дому.
Когда Кэтрин подъехала к парадному входу, Меррипен был уже там.
— Мы осматривали развалины, и произошел несчастный случай, — принялась взволнованно объяснять девушка. — Лорд Рамзи поранился больше часа назад. Он очень холодный и говорит как-то бессвязно.
— Это моя обычная манера говорить, — проворчал Лео у нее за спиной. — Я пока еще в ясном уме. — Он попытался спешиться, но, накренившись, начал медленно падать с лошади.
Меррипен успел подскочить и подхватить его. Ловко подставив плечо, он закинул здоровую руку Лео себе на шею. Лео пронзила боль.
— Проклятие! Ах ты чертов мерзавец!
