Джудит Макнот - Уитни, любимая
Ники не промолвил ни слова, пока они не вышли во дворик.
– Вы совершили бы огромную ошибку. Наши семьи давно дружат, и будет ужасным преступлением лишиться этой дружбы, если мне придется убить единственного сына мадам и месье Руссо лишь для того, чтобы сделать вас вдовой.
Испуганная и потрясенная неожиданной угрозой, Уитни вскинула голову, но тут же обнаружила, что Ники широко улыбается.
– Как нехорошо с вашей стороны, Ники! Мне нравится Андре и нравитесь вы. Все мы друзья.
– Друзья? – повторил он. – Я бы сказал, что мы с вами больше чем друзья.
– Ну… хорошие друзья, – запинаясь, пробормотала Уитни.
Они долго оставались во дворике, беседуя со знакомыми, и Уитни всеми силами пыталась восстановить их прежние приятельские отношения, так радовавшие ее несколько месяцев назад. Но следующий вопрос заставил ее встрепенуться от изумления.
– В каком возрасте англичанки должны выходить замуж?
– Не позже тридцати пяти, – мгновенно нашлась Уитни.
– Прекратите, я серьезно!
– Ладно, – улыбнулась Уитни, отчаянно пытаясь сохранить легкомысленный тон. – Не позже двадцати пяти.
– Значит, вам пора подумать о замужестве.
– Я бы скорее подумала о том, что неплохо бы потанцевать!
Ники, казалось, приготовился к долгому разговору, но тут же передумал и предложил ей руку.
– Пойдемте танцевать, – коротко ответил он.
Но даже в этом ему не повезло. Позади, из тени деревьев, раздался низкий мужской голос:
– Сожалею, месье, но мисс Стоун обещала этот танец мне.
Уитни в изумлении обернулась. Из темноты выступил незнакомец, завернутый в черный плащ, но даже без этого почти сатанинского костюма Уитни немедленно узнала бы издевательскую улыбку, которой он одарил ее, поймав на себе слишком пристальный взгляд.
– Вы обещали мне этот танец, – повторил сатана, видя, что девушка колеблется.
Уитни не имела ни малейшего представления о том, кто скрывается за черной полумаской, однако всей душой стремилась избежать дальнейшего разговора с Ники о замужестве.
– Не помню, чтобы обещала кому-то танец, – нерешительно пробормотала она.
– О, это было несколько месяцев назад, – объяснил сатана, подхватывая ее под локоток и прилагая достаточно усилий, чтобы потащить ее за собой в залу.
Подавив улыбку при виде столь невероятной дерзости, Уитни оглянулась и вежливо извинилась перед Ники, продолжая ощущать его холодный взгляд.
Однако Ники был мгновенно забыт, как только сильные руки закружили ее в ритме вальса. Незнакомец двигался с изящной грацией человека, искушенного в искусстве танца. Они словно плыли на волнах чарующей музыки.
– Я действительно обещала вам танец сегодня вечером?
– Нет.
Откровенный ответ заставил девушку рассмеяться.
– Кто же вы? – заговорщически осведомилась она.
Ленивая улыбка осветила загорелое лицо.
– Друг? – предположил он тихо.
Но Уитни совершенно не узнавала этот низкий бархатный голос.
– Нет. Возможно, знакомый, но не друг.
– Придется мне это исправить, – с абсолютной убежденностью заявил он.
Уитни почувствовала неимоверное желание стереть с его губ надменную ухмылку.
– Боюсь, это невозможно. У меня и так слишком много друзей, пожалуй, больше, чем необходимо, и все клянутся в вечной преданности.
Серые глаза мужчины блеснули.
– В таком случае, вероятно, кому-нибудь из них придется раньше времени отправиться на тот свет… с моей помощью, конечно.
Уитни, не в силах сдержаться, расплылась в улыбке. В его последних словах не было ни малейшей угрозы, он просто забавлялся словесной игрой, и ей доставляло удовольствие парировать его выпады и наносить ответные.
– С вашей стороны крайне несправедливо укорачивать жизнь моих друзей. Все они в основном не слишком респектабельные люди, и их конечное пристанище может обладать не совсем приятным климатом.
– Слишком теплым? – поддразнил он.
– Боюсь, вы правы, – с притворным сожалением кивнула Уитни.
Он рассмеялся грудным, заразительным смехом, хотя в глазах появился дерзкий, оценивающий блеск, заставивший Уитни неловко поежиться. Она отвела взгляд, пытаясь решить, кто перед ней. Там, во дворике, он говорил на безупречном французском, однако здесь, в зале, его английский был таким же идеальным, без малейшего акцента. Но часть лица, не прикрытая маской, носила следы золотистого загара, который он, конечно, не мог приобрести ранней весной в Париже. Как, впрочем, и в Англии.
Попытка узнать его среди сотен мужчин, которые были ей представлены, казалась совершенно бесплодной, но Уитни все же попробовала решить эту задачу. Она мысленно перебирала всех своих знакомых, особенно тех, кто был слишком высок, поскольку незнакомец имел рост шесть футов два дюйма. Но так и не смогла определить, кто перед ней. Странно, но, казалось, он узнал ее даже под полумаской! И когда последние аккорды вальса затихли, она по-прежнему не имела ни малейшего представления, кто был ее партнером.
Уитни отступила, полуобернувшись к Ники, стоявшему на краю площадки для танцев, но незнакомец сжал ее руку, положил на сгиб своей и повел в противоположном направлении, к дверям, выходившим на южную сторону дома, в сад.
Правда, в нескольких шагах от порога девушка начала сомневаться в том, так ли уж мудро с ее стороны позволить увести себя в ночь человеку, которого она видела впервые в жизни. Она уже хотела повернуть назад, но в этот момент увидела, что не менее двух десятков гостей гуляют по дорожкам хорошо освещенного сада, вымощенным кирпичом. Любой придет ей на помощь, если ее спутник вдруг поведет себя не как подо бает джентльмену. Правда, Уитни почти не сомневалась в его благородстве: всем было известно, как придирчиво семейство Арманов выбирает своих гостей. На их балах появлялись лишь избранные.
Оказавшись в саду, Уитни завела руки за голову и развязала ленты полумаски, белой бабочкой спустившейся к ней на руку Девушка жадно вдыхала ночной воздух, напоенный ароматом цветов. Они подошли к маленькому белому столику из кованого железа, находившемуся почти посредине сада, и кавалер Уитни выдвинул для нее стул.
– Нет, я предпочитаю стоять, – запротестовала она, наслаждаясь относительным спокойствием и красотой залитых лунным светом деревьев.
– Ну, Прозерпина, как же мы сможем стать друзьями, если ни один из ваших приятелей не собирается сделать мне одолжение и умереть в обозримом будущем?
