Сьюзен Джонсон - Любовница на неделю
— Наслаждалась зрелищем. Видела Батерста, развлекавшегося с женщиной, — отрезала Изабелла; щеки ее по-прежнему пылали.
— О Боже… — пробормотала Молли. — Может, я могу чем-нибудь помочь?
— Сомневаюсь, — ответила Изабелла; — Если не возражаете, я предпочла бы побыть одна…
— О, конечно!..
Отвернувшись, Изабелла направилась в свою спальню и с шумом захлопнула дверь, словно подобная выходка могла хоть как-то умерить ее гнев. Немного успокоившись, она пришла к выводу, что вела себя довольно глупо. В конце концов, кто она такая и почему Батерст должен беречь себя для нее? Это же просто смешно. В Лондоне он считается самым неотразимым мужчиной, причем отнюдь не из-за очаровательного поведения за карточным столом. Хотя вполне возможно, что граф и впрямь ублажал какую-нибудь леди прямо на карточном столе.
Представив себе эту сцену, Изабелла невольно улыбнулась.
«Нет, с нелепыми девичьими грезами пора кончать», — подумала она.
Приняв такое решение, Изабелла разделась, накинула ночную рубашку и улеглась в постель с книгой в руках, но читать не смогла — неприятные сцены то и дело возникали перед глазами.
«Пожалуй, без одежды он еще красивее, — думала Изабелла. — У графа просто идеальное телосложение. Неудивительно, что женщины от него без ума».
Она закрыла глаза, и перед ней снова возник все тот же образ. «Странно, что я совершенно забываю о таких вещах, как его репутация распутника и его непостоянство, — думала девушка. — И еще более странно, что сейчас я уже завидую сегодняшней партнерше Дермотта, хотя всего лишь несколько минут назад проклинала ее».
Представив себя в постели рядом с графом, Изабелла заснула с улыбкой на устах.
Полчаса спустя в комнату Изабеллы вошла Молли. Потушив лампы, она подняла книгу, выпавшую из рук девушки. Затем, чуть отступив от кровати, долго смотрела на молодую красавицу, случайно попавшую в ее дом.
Правильно ли она поступает? Может, нужно просто найти Изабелле хорошего адвоката? Но сможет ли адвокат, даже самый лучший, защитить ее от хищных родственников? Молли не находила ответа на все вопросы.
«Возможно, к утру, — решила Молли, — мне удастся найти приемлемый ответ. Очевидно, придется еще раз поговорить с Изабеллой — ведь очень может быть, что бедняжка не так все понимает… А впрочем, пусть сама решает», — подытожила Молли.
Да, Изабелле самой предстояло сделать выбор.
Тихонько вздохнув, Молли вышла из комнаты и осторожно прикрыла за собой дверь.
Дермотт оставался с Кейт столько, сколько требовала вежливость, и доставил ей все необходимые удовольствия, руководствуясь, однако, не столько чувствами, сколько инстинктом. Но Кейт, кажется, этого не заметила, а если и заметила, то решила не обращать внимания. И все же Дермотт испытывал чувство вины — в данной ситуации чувство совершенно нелепое, как сказали бы его друзья. Явившись в гостиную Молли, он взглянул на закрытую дверь спальни Изабеллы и вполголоса проговорил:
— Я вернусь через неделю. Постарайся ее подготовить. Но в любом случае… по возвращении я намерен ее получить — подготовишь ты ее или нет.
Молли пристально взглянула на графа.
— Дермотт, я не собираюсь ее заставлять, — заявила она.
— А в чем, собственно, затруднения?
— К несчастью, она видела тебя несколько часов назад.
— Видела? — Лицо графа потемнело. — Зачем же ты ей позволила?..
— Я не имею к этому ни малейшего отношения. Ты сам оставил дверь приоткрытой.
— О Господи… — Дермотт взглянул на каминные часы. — Как долго она там простояла?
— Полагаю, не слишком долго. Думаю, что несколько минут.
— Очевидно, за это следует возблагодарить Господа.
— Я не знаю, что именно она видела, но она очень разозлилась.
Граф выругался вполголоса.
— Могу дать тебе совет, Дермотт. Изабелла — весьма своенравная особа. — Молли взглянула на графа поверх очков: — Учти, ты, возможно, взваливаешь на себя большее бремя, чем предполагаешь.
— Я не собираюсь ничего на себя взваливать. В конце концов, речь идет о неделе, не более того.
— И тем не менее ты совершенно очарован ею. — Сняв очки, Молли положила их на стол. — Это совсем на тебя не похоже.
— Возможно, на меня действует весна, — с усмешкой заметил граф.
— Возможно, действительно весна. — Молли внимательно посмотрела на собеседника, — Только я не очень-то в этом уверена. Похоже, Дермотт, ты просто не в силах владеть собой. На сей раз — не в силах.
— Давай не будем преувеличивать, Молли. Ведь речь идет о случайной связи. Это понимает Изабелла, понимаю я, понимаешь и ты. Подготовь ее для меня за эту неделю, и я щедро тебя вознагражу.
— Мне не нужны деньги.
— Неужели?! — изумился Дермотт. — Ты что, занялась благотворительностью?
— Изабелла мне симпатична, и я не собираюсь зарабатывать на ее несчастье.
— Молли, только подумай, сколько ты можешь выгадать…
— Я прекрасно все понимаю, Дермотт. Может, ты хочешь, чтобы я выставила ее на аукцион?
— Нет-нет!
— Неужели не хочешь?
— Не надо шутить со мной, Молли. Она моя. — Дермотт направился к двери. У порога, обернувшись, добавил: — Встретимся через неделю.
Глава 6
Почти всю следующую неделю Дермотт проработал в поле бок о бок со своими арендаторами, причем задал такой бешеный темп, что земледельцы гадали: не тронулся ли граф рассудком во время лондонских кутежей? Ночью, несмотря на усталость, он все равно не мог заснуть и поэтому напивался до бесчувствия. Но даже в таком состоянии никак не мог изгнать из памяти образ светловолосой девушки с ясными, как летнее небо, глазами — ее прекрасное лицо напоминало Дермотту о прежних безоблачных днях.
Спохватываясь, он говорил, себе, что все это — абсурд и нечего предаваться пустым мечтаниям, но тем не менее мир, который много лет был для него серым, казалось, вот-вот вновь заиграет яркими красками.
За день до отъезда в Лондон Дермотт поехал к матери.
Она жила отдельно, в расположенном на территории поместья небольшом помещичьем доме: воспоминания о днях, проведенных в главном особняке, были для нее слишком болезненными.
Дермотт всегда навещал мать, приезжая из Лондона, но на сей раз он очень нуждался в ее обществе. Да, нуждался, хотя сам не знал почему.
Он привез матери букет ее любимых махровых тюльпанов и редкого сорта грушу — подарок от садовника, прекрасно знавшего о ее пристрастии к этим фруктам.
Войдя в дом, граф отослал слуг и осторожно вошел в гостиную.
Мать сидела у камина. Подойдя к ней сзади, он поцеловал ее в щеку и, обняв, вручил подарки.
Обернувшись, она просияла.
