Валери Боумен - Скандал с герцогиней
Джеймс прищурившись следил за ними. Он не знал, что выйдет из этого. Кейт не плакала, но была подавлена. Она казалось такой сильной, но вместе с тем очень ранимой. Или она чертовски хорошая актриса, или… самая несчастная леди во всем королевстве. И будь он проклят, но ответить на этот вопрос он не мог. Он всегда гордился своим умением разбираться в людях, но герцогиня оставалась для него загадкой. Тайна за семью замками.
Она глубоко вздохнула.
— О, они могут, конечно, просто сжечь меня. Я знаю, моя история выглядит недостоверной и отвратительной.
— Не теряйте мужества, ваша светлость. Вы превосходно делаете свою работу и тем самым очень помогаете мне, — заверил ее адвокат.
— Пожалуйста, мистер Абернети, — проговорила она сквозь стиснутые зубы, — не называйте меня «ваша светлость».
Адвокат кивнул.
— Хорошо, а сейчас… — Он снова взялся за перо. — После ссоры ваш супруг вышел из комнаты?
Прикусив нижнюю губу, она жевала ее, обдумывая ответ.
— Да… я полагаю, он прошел в свою спальню.
— И когда вы увидели его… снова? — уточнил Абернети.
Она опять задумалась, потирая лоб кончиками пальцев.
— Меньше чем через час. Я хотела спросить его, когда он думает уехать. Мне следовало послать слугу.
Абернети, не поднимая головы, что-то пометил в своих бумагах и задал очередной вопрос:
— Вы пошли в спальню мужа, чтобы извиниться?
Она покачала головой и распрямила плечи.
— Нет, я не собиралась извиняться. — Ее тон был холоден и спокоен.
Взгляд Джеймса скользнул по ее лицу. Черт подери, он уважал ее за этот прямой ответ. Куда проще было бы солгать. И это могло хоть чуть-чуть уменьшить ее вину или хотя бы привлечь сочувствие к ее персоне. Но вместо этого, высоко держа голову, она сказала… правду. Она пошла в спальню Маркингема вовсе не для того, чтобы извиняться. Но Джеймс уже был наслышан об отношении к ней мужа и поэтому не мог винить ее.
— Прошу простить меня, но я обязан спросить, — продолжал Абернети, осторожно поднимая глаза на герцогиню. — Что вы увидели, когда вошли в комнату мужа?
— Не торопитесь, — добавил Джеймс, он видел ее сейчас так близко, что заметил слезы, готовые пролиться из ее глаз.
— Я постучала, — произнесла Кейт полушепотом и подняла кулак, словно снова стояла перед дверью спальни. — Сначала тихо, потом громче. Ответа не было.
— Продолжайте, — спокойно, уверенно сказал Абернети.
Она слегка покачала головой, и один золотисто-рыжий локон выбился из прически и упал на щеку.
— Но потом что-то, сама не знаю что, заставило меня открыть дверь. Не уйти, решив, что он уже уехал, а войти.
— Да, я понимаю. — Адвокат кивнул.
— Я повернула ручку и открыла дверь. — Кейт судорожно вздохнула. — И вошла….
— Что вы увидели? — Если Абернети и не был похож на Джеймса, то в этот момент он точно так же, как милорд, затаил дыхание.
— В комнате было холодно. Темно. Мне потребовалось какое-то время, чтобы глаза привыкли к темноте, и тогда я увидела…
— И?
Голос Кейт задрожал.
— И я увидела его… — Она смотрела отсутствующим взглядом куда-то вдаль. Джеймс был уверен, что в ее памяти вновь оживает каждое мгновение этого утра.
— Он лежал на полу в странной позе, весь в крови.
Она прикрыла рот обеими руками, словно хотела сдержать стон.
— Он был мертв? — настаивал Абернети.
— Да. — Ее голос звучал глухо, так как она все еще прикрывала рот руками.
— Вы уверены? — Глаза Абернети изучали ее, казалось, она пребывала в трансе.
— Да, я подошла к нему. Очень осторожно, очень медленно. «Джордж, — позвала я. — Джордж». Его застрелили. Рана от выстрела зияла на его груди. Я… я… не верила своим глазам. — Она, как безумная, качала головой.
— Но вы не слышали выстрела? — допытывался адвокат.
— Нет, нет, я была у себя в спальне, она расположена в другом конце дома. Я не слышала ничего похожего на выстрел.
Абернети быстро записал показания.
— А когда вы вошли в комнату, вы увидели пистолет?
— Да. — Она кивнула. — Он лежал в углу, как раз перед… ним.
— Вы прикасались к нему?
— К пистолету? Нет.
— Но вы… — Он громко проглотил слюну. — Вы прикасались к… телу?
— Да, я прикасалась к нему. Я опустилась на колени, нагнулась к нему и взяла его голову в ладони. И приподняла ее… чуть-чуть.
Абернети сел прямее и теперь смотрел ей в глаза.
— Простите меня, но я должен спросить. Вы любили мужа?
— Нет. — Коротенькое слово эхом отозвалось в большом пространстве кабинета, уставленного книжными шкафами. Она покачала головой, слезы бежали по ее щекам, и она не вытирала их.
— Нет. Я не любила мужа. И не думаю, что любила когда-то. — Ее глаза были похожи на синий влажный бархат, на котором, словно бриллианты, сверкали слезы. — Но я никогда, никогда не желала его смерти. И, уж конечно, не такой вероломной, как случилось. А когда я подумала, как сообщат его матери… Мы никогда не питали друг к другу нежных чувств, но представить потерю сына… Нет, невозможно!
Ее голос дрогнул, она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Мистер Абернети, потянувшись к Кейт, сжал ее руку.
— Я почти закончил. Вы прекрасно поработали. Еще несколько вопросов, герцогиня, и… Что случилось дальше? Кто нашел вас первый?
Она проглотила слезы и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Джеймс протянул ей свой платок, взяв его, Кейт благодарно кивнула.
— Леди Беттина, — ответила Кейт. — Она вошла в комнату. Она выглядела… ужасно.
— Она что-то сказала?
Кейт потянула носом, проглотила слезы и кивнула.
— Она закричала: «Что вы сделали? Что вы сделали?»
— И потом… Что было потом?
— Сбежались слуги. Все слуги…
Адвокат снова взялся за перо. Какое-то время было слышно лишь чирканье пера по бумаге, потом он спросил:
— А мировой судья, он скоро приехал?
— Да. — Кейт прикусила нижнюю губу. — Его вызвал кто-то из слуг. Не знаю, кто именно.
— И что же говорили слуги?
— Они защищали меня. Говорили, что я не способна на такое.
— Все слуги? — настаивал Абернети.
— Ну… миссис Андерсон, домоправительница, дворецкий Эдвард и моя горничная Вирджиния. Конечно, они все были потрясены случившимся, но понимали, что я не могла сделать это.
— Они сказали это судье?
— Думаю, да. Хотя, право, я не могу утверждать. Тогда все было как в тумане.
— И последний вопрос.
— Да?
— Как вы думаете, кто убил вашего мужа?
Герцогиня медленно покачала головой.
— Не могу ничего с собой поделать, но постоянно думаю об этом. Задаю себе один и тот же вопрос. Кто? Поверьте, это не выходит у меня из головы.
