Бертрис Смолл - Дорогая Жасмин
— Нисколько, — поспешно сказал Джеймс, от которого не укрылся подозрительный блеск ее глаз, — я полностью согласен с вами.
Жасмин кивнула и быстро отвернулась, скрывая веселую улыбку.
— Ну что ж, едем! Благо, что у вас свой конь, ведь я привезла из Англии только упряжных лошадей. Граф де Шер прислал мне из конюшен в Аршамбо смирную вороную кобылку. Конечно, лошадка неплохая, но скакать на ней скучновато. Знай я, что останусь так надолго во Франции, привезла бы своего жеребца.
— Хорошо, что вы этого не сделали. Мой скакун не терпит соперников.
— В таком случае придется строить отдельные конюшни для каждого из нас, — усмехнулась Жасмин. — Я не откажусь от своего коня.
— Мы еще успеем обсудить все детали, мадам. Жасмин обернулась и посмотрела на графа.
— Увольте, милорд, — твердо заявила она и направилась во двор, где уже ждали взнузданные лошади.
Джеймса Лесли разбирал смех, но он мудро воздержался от проявления столь неуместного веселья. Граф не знал, как себя вести с прелестной женщиной, своей будущей женой, но старался держать эти мысли при себе. У леди Линдли, несомнение, сильная воля, и обращаться с ней нужно крайне осторожно.
Он вскочил в седло и, привязав корзинку к луке, взглянул на Жасмин.
— Вперед, мадам!
Она пустила лошадь по вьющейся через сад усыпанной гравием дорожке. Граф не мог не заметить, что повсюду царит порядок: цветочные клумбы аккуратно укутаны соломой, розовые кусты подстрижены. В фонтане весело звенела струйка воды. Впереди раскинулся пруд, заросший кувшинками. Нетрудно представить, как чудесно здесь будет весной и летом! С одной стороны сад граничил с лесом. В каменной ограде чернела калитка. Свесившись с седла. Жасмин открыла ее.
— Прикройте калитку за собой, милорд, — велела она. Выполнив просьбу Жасмин, граф последовал за ней по узкой, едва различимой лесной тропе. Оглянувшись, он не увидел замка. Где-то послышалось журчание, и вскоре лошади уже медленно перешли неглубокий ручей. Среди деревьев мелькнул олень. Лес неожиданно кончился, и они оказались на поросшем травой склоне холма. Перед ними расстилались виноградники, а вдали на другом холме возвышался великолепный замок.
— Это Аршамбо, — пояснила Жасмин. — Моя прапрабабка была когда-то графиней де Шер. Ее муж, однако, не был моим прадедом, отцом Адама. Дедушка рожден от ее первого мужа, Джона де Мариско, повелителя острова Ланди. А знаете, дед когда-то был настоящим пиратом. — Жасмин лукаво рассмеялась. — Старая королева даже посадила бабушку в Тауэр, поскольку была уверена, что та с ним заодно. Моя тетя Дейдра родилась в тюрьме.
— Интересно, — так же весело подхватил граф, — известна ли королю правда о вашем происхождении? Бедный Яков наверняка был бы шокирован!
— И возможно, не захотел бы, чтобы вы на мне женились, — кокетливо шепнула Жасмин.
— Увы, мадам, будь вы даже одноглазой, беззубой и хромой, король благословил бы наш союз, поскольку вы мать его первого внука.
— Значит, вам повезло, что я не кривая и беззубая, — сухо заметила Жасмин, но тут же коварно рассмеялась:
— А вы обвенчались бы со мной, милорд, будь я старой и уродливой, как смертный грех?
— Да, мадам, ибо моя преданность королю безгранична, — заявил Джеймс. — Лесли из Гленкирка всегда были верны Стюартам.
— А если король ошибается? — поддразнила Жасмин.
— Стюарты никогда не ошибаются, мадам.
— Привилегия помазанника Божьего? — язвительно фыркнула она.
— Совершенно верно. Позволил бы кому-либо ваш отец оспаривать его решения?
— Как император — никогда, но как обычный человек отец отличался ненасытным любопытством и всегда был готов учиться у других. Именно поэтому он сумел объединить страну и сохранить ее целостность. Он даже признавал право человека исповедовать любую религию. Какое счастье, что он воспитывал меня сам, потому что на остальных детей у него просто не хватало времени. Когда родилась я, он был уже немолод и часто отдыхал от государственных дел. Не многим дочерям так повезло.
Жасмин остановила кобылку и оглядела безлюдный виноградник.
— Может, остановимся и поедим, сэр? Солнце уже высоко, и здесь так тихо.
Граф спешился, снял с седла Жасмин и, пока та расстилала на сухой траве кусок полотна, отвязал корзинку, вынул из-за пояса нож и нарезал хлеб, сыр и цыпленка. На самом дне нашлись два маленьких серебряных кубка, и Жасмин осторожно налила в них легкое французское вино.
Они медленно жевали, наслаждаясь трапезой, но разговор никак не завязывался. Жасмин продолжала обозревать виноградники и дальний холм. Джеймс следовал ее примеру, то и дело бросая взгляд на свою спутницу. Боже, она еще красивее, чем два года назад! Но сумеют ли они стать хотя бы друзьями? Ему не хотелось бы коротать свои дни со злобной фурией. Когда-то он безумно желал Жасмин и не сомневался, что она может вновь пробудить в нем страсть. Но этого было недостаточно. Джеймсу нужно большее, и он готов был прозакладывать голову, что и ей тоже. Но что теперь делать? Как найти то, что казалось утерянным навеки?
— Чего вы хотите? — внезапно вырвалось у него. Жасмин удивленно подняла брови.
— Не понимаю, милорд, что вы имеете в виду. У меня есть все, и уж, конечно, многие позавидовали бы моей судьбе.
— Нет, Жасмин, — покачал головой Лесли, — я говорю не о ваших владениях и состоянии. Знаю, вы очень богаты, но есть на свете и другие вещи, кроме земных благ. Чего вы ждете от жизни? Власти, развлечений, новых богатств или любви? Чего вам недостает?
— Вот оно что! — выдохнула Жасмин. Бирюзовые глаза зажглись почти неземным светом. — Любовь? Я не задумывалась, смогу ли когда-нибудь полюбить вновь. Всех моих мужчин настигает жестокая и преждевременная смерть. Ямал и Рован были предательски убиты во цвете лет, и именно я стала причиной их гибели. Ямала уничтожили, потому что Селим питал ко мне греховную страсть, а Рован закрыл меня собой, когда назначенный королем управляющий имением пытался застрелить меня из мушкета. А мой бедный Хэл… — Жасмин вздохнула. — Генри Стюарт не должен был умереть так рано.
— Но вашей вины здесь нет, — напомнил граф.
— Тем не менее он тоже поплатился за любовь ко мне.
— Если вы полюбите меня, то никакая смерть не страшна, — упрямо покачал головой Джеймс Лесли.
Жасмин вдруг улыбнулась, и сердце Джеймса невольно подпрыгнуло.
— Вы пытаетесь выяснить, что между нами общего и как мы станем жить дальше, милорд? — Дождавшись его кивка, она продолжала:
— Скажите, сэр, вы любили свою покойную жену, Изабеллу Гордон? Она была красива? Вы смеялись и плакали вместе? Ей удалось сделать вас счастливым?
