Джоанна Линдсей - Скажи, что любишь
Дерек задумался, насколько обманчивой может оказаться внешность.
Да, выглядит девушка потрясающе, в этом сомнений нет. Прошлой ночью он заснул почти под утро, не в силах вынести того, что она находится с ним под одной крышей и спит невинным сном младенца. Последнее обстоятельство весьма его огорчило. Она не лежала с открытыми глазами и не ждала его посещения, поскольку даже не поняла, что находится в доме человека, который ее купил. Она думала, что принадлежит Джереми.
Дерек по-прежнему не знал, как на это реагировать. Он был едва знаком с этой девушкой. То, что он ее приобрел, не являлось основанием для ревности… тем более к Джереми.
Естественно, этот проходимец не прочь был бы его заменить. Да и она успела отметить его красоту. Разумеется, если бы Келси стала это отрицать, он бы посчитал, что она лжет. От необычной красоты Джереми терялись все женщины. И когда Келси попыталась уверить Дерека в том, что все равно предпочла бы его, он почувствовал, что ложь дается ей с трудом.
Ну и ладно. В конце концов ему и не надо, чтобы она в него влюбилась и принялась мечтать о детях и общем хозяйстве. От наложницы требуется совсем другое. Дерек не мог отрицать, что теперь, после всего, что уже произошло, он снова захотел эту девушку.
Странное сочетание невинности и темперамента едва не заставило его потерять голову. Он до сих пор не мог поверить, что сумел сдержаться и не овладел ею прямо в экипаже.
Вожделение — нужное и, надо признать, естественное чувство по отношению к любовнице. Дерек остался доволен. Может, ей бы и хотелось, чтобы на его месте был Джереми, но во всем, что касалось его, Дерека, она вела себя более чем разумно.
Продолжая размышлять на эту тему в то время, как они заканчивали еду, Дерек заметил — более, впрочем, для себя:
— Меня так и подмывает снять здесь номер. Черт побери, я с трудом себя удерживаю от этого шага. Но мне кажется, что в первый раз мы проваляемся в постели несколько часов, то есть приедем в Бриджуотер слишком поздно. А вас еще надо устроить на ночь… Почему вы покраснели?
— Я не привыкла к подобным разговорам. Дерек засмеялся. Упорные претензии на невинность его забавляли. Интересно, как она поведет себя, когда дойдет до дела? Сегодня он это выяснит во что бы то ни стало. Это была очень приятная мысль.
— Не переживайте, милая. Скоро привыкнете.
— Надеюсь, — пробормотала Келси. — Иначе мне придется одеваться полегче, поскольку вы постоянно вгоняете меня в краску и мне становится жарко.
Дерек расхохотался.
— Со мной, оказывается, тепло.
— Ну вот, видите? — произнесла она и принялась обмахивать веером пунцовые щечки. — Жарко, как летом.
— Полагаю, летом вас сложнее вогнать в краску, — сухо Заметил Дерек, хотя и понимал, что раз она умеет краснеть по желанию, то это скорее всего не так. Как бы то ни было, ему не хотелось разрушать создаваемый Келси образ невинности, и он добавил:
— Ну что, будем собираться, пока я не передумал насчет номера?
Справедливости ради следовало отметить, что Келси не вскочила и не кинулась к дверям, хотя и была близка, очень близка к подобному поступку. Выходя следом за ней из гостиницы, Дерек покачал головой. До чего же странная девушка! Если бы ему пришлось оценивать Келси по внешнему виду, он бы окончательно запутался. Но Дерек достаточно хорошо знал женские хитрости и понимал, что все это — игра, забавные выдумки, истинная цель которых — доставить радость мужчине.
До наступления темноты оставался всего час, когда они добрались, наконец, до принадлежащего Дереку коттеджа. Он состоял из одной комнаты, служившей также и кухней. В середине ее стоял обеденный стол, а в противоположном от плиты углу — огромное кресло, что позволяло считать этот участок комнаты гостиной. К основному помещению прилегала крошечная спальня с туалетом, где ванную с успехом заменяла круглая бочка. Благоустройством домика никто не занимался.
Убранство коттеджа составляла убогая мебель, покрытая толстым слоем пыли, из чего Келси сделала вывод, что домом давно не пользовались. На стене у раковины висели несколько проржавевших кастрюль, у стола стояли два покосившихся стула, с огромного кресла свисало пыльное одеяло, а в спальне, кроме кровати, вообще ничего не было. Между тем само строение было сработано на совесть. В нем не было треснувших или гнилых досок, в щели не задувало. Оставалось немного прибраться и завести кое-что из хозяйства.
Вздохнув при виде убогого состояния коттеджа, Дерек вытащил из вязанки несколько поленьев и растопил камин. Отряхнув руки, он повернулся к Келси.
— Мне надо заглянуть в дом, — сказал молодой человек. — Объявить о своем прибытии. Я не заинтересован, чтобы все знали, кто вы такая и зачем сюда пожаловали. Поэтому чем меньше людей будут вас видеть, тем лучше. Раньше я никогда не приезжал сюда с женщиной, слуги весьма удивятся, и слух, чего доброго, дойдет до папаши, а этого я определенно не хочу. Тем не менее я распоряжусь, чтобы вам прислали белье и все необходимое. Я скоро вернусь. Не возражаете, если придется немного побыть в одиночестве?
— Нисколько, — ответила Келси. Он широко улыбнулся, довольный тем, что девушка не стала жаловаться на убогость обстановки.
— Ну и прекрасно. Как насчет обеда в городе после моего возвращения? Здесь есть несколько приличных мест, а до города всего одна миля. — Дерек произнес эти слова, приближаясь к сидящей у стола Келси. Затем он наклонился и поцеловал ее. — С нетерпением ожидаю ночи, милая. Надеюсь, вы тоже.
Румянец не заставил себя долго ждать, но Дерек уже вышел из комнаты.
Когда дверь за ним закрылась, Келси тяжело вздохнула. Сегодня? Нет, только не сегодня. Чтобы не думать о предстоящем, она принялась за уборку, предварительно обследовав помещение. В одном из стоящих в прихожей ящиков хранилась битая посуда, в другом — корзина и старые тряпки.
Тряпки тут же пошли в дело. Келси протерла мебель, после чего вымыла подоконники и пустые кухонные полки. Больше без мыла и хорошей метлы она ничего не могла сделать. Оставалось только ждать возвращения Дерека и прибытия вещей, необходимых для придания коттеджу жилого вида.
Вскоре, однако, опустились сумерки. После утомительного дня девушку охватила усталость. Келси было гораздо удобнее на коленях у Дерека, чем на сиденье напротив, где ей пришлось провести большую часть путешествия. Самым неприятным было то, что он все время пристально на нее смотрел и она никак не могла расслабиться. Теперь же она была одна, переутомление после долгого, трудного дня вновь заявило о себе, и задолго до возвращения Дерека Келси уснула прямо в кресле. От холода ее спасали единственное одеяло и тлеющие в камине поленья.
