Анн Голон - Анжелика и дьяволица
Появление капитана басков, который проявил к ней такое дружелюбие, она также восприняла, как хорошее предзнаменование.
Взгляд его черных, как уголь, глаз был достаточно проницателен, чтобы заметить на ее лице признаки большого внутреннего напряжения.
— Да, осенний ветер на этих берегах действует, как дыхание сатаны, — заметил он. — Но вы, мадам, особенно не переживайте. Помните, как вы прыгнули через костер на празднике Святого Иоанна. Так вот, знайте, что я тогда подбросил в огонь горстку полыни, изгоняющей злых духов. И каждый, кто перепрыгивает через огонь с полынью, на год защищен от любых посягательств дьявола.
Анжелика коротко рассказала капитану о том тупике, в который она попала. Он без труда понял ее. У этого человека было развито чувство интуиции, да к тому же всякие дела, связанные с дьяволами, понятны баскам с полуслова. Таковы традиции этого народа, происхождение которого остается неизвестным.
— Прошу вас не волноваться, — сказал он, — я не покину вас в беде. Вы очень живо запечатлелись в моей памяти. И если вам сейчас снова предстоит перепрыгнуть через огонь, я вам помогу. Я останусь здесь неподалеку, пока не приедет граф де Пейрак. Кстати, это будет встреча с земляком, уроженцем моей замечательной страны, и в случае необходимости я окажу ему всякую, в том числе, и военную помощь.
Неистребимо жизнерадостная Марселина, Эрнани и его матросы четко держали под контролем бретонцев и незаметно, но надежно следили за сообщниками Амбруазины, которые, вооружившись мушкетами, заполнили поселок. Но теперь Анжелика чувствовала не только моральную, но и материальную поддержку. И это было так же важно, как и возросшая надежда, что Жоффрей ухе недалеко. Видимо, Кантор разыскал его и объяснил, что надо торопиться.
И вот настал десятый день.
К этому времени распространились слухи, что индейцы под руководством Пиксарета движутся к Тидмагушу с намерением снять скальпы со всех белых. Наутро в поселке появился человек, рассказавший, что во главе индейцев стоит не Пиксарет, а славный вождь Наррангасет, и что индейцы ранили стрелой одного из его товарищей. Жители поселка, готовые организовать оборону, с оружием вышли из домов. Женщинам и детям было рекомендовано собраться в центре поселка. Никола Пари привел в готовность свои пушечки.
— За последние годы индейцы ни разу не проявляли такую враждебность по отношению к нам, — объяснил он Анжелике, которая, благодаря уходу Марселины и крепкому сну накануне ночью, чувствовала себя намного бодрее.
— Вообще, это беззаботные люди, нисколько не стремящиеся к войне. Но бывает и так, что под влиянием алкоголя они могут слепо пойти за любым авторитетным вождем, вроде сопровождающего вас сагамора. Мадам, я не знаю, что он мог им сказать. Это его дело. Но возможны неприятности для нас. Видимо, их очень много, и они полны решимости снять скальпы со всех белых Тидмагуша. Для защиты нам придется открыть огонь, и это будет очень плохо. Было бы очень важно успокоить их и особенно урезонить их вождя. Индейцы считают его самым славным воином Акадии, человеком, которому дозволено абсолютно все.
— С какой стороны они движутся?
— Они собираются спуститься к нам через вершину, где установлен бретонский крест. Наши видели, как они, пройдя эту отметку, начали рассредоточивать свои силы вправо и влево, чтобы взять нас в клещи.
— Тогда я должна выйти навстречу им, — сказала Анжелика.
— Виль д'Авре, а за ним Эрнани и Барсампюи выразили было желание сопровождать ее, но она отклонила их предложение. Она опасалась, что появление вооруженных мужчин может насторожить индейцев. Индейцы не были расположены уступать ни губернатору, ни баскскому капитану, ни предводителям пиратов, и вообще никаким инородцам, не связанным родством с ними. Детьми Зари. Но Анжелика была уверена, что ей удастся найти убедительные аргументы, чтобы остановить их.
Только она собралась идти к бретонскому кресту, как наперерез бросилась Амбруазина.
— Не смейте туда ходить, — воскликнула она, — они убьют вас. Ни шагу вперед.., я возражаю.., я не хочу, чтобы вы погибли!
И Амбруазина вцепилась в Анжелику с такой силой, что та почти задохнулась. В этот день Амбруазина была одета так же, как и в день прибытия в Голдсборо: красную блузку, желтую юбку, голубовато-серый плащ. Анжелика восприняла как кошмарный сон безумное объятие, в которое ее заключила Амбруазина, как бы подводя черту под смертельной дуэлью, которая казалась неизбежной между ними.
— Только не вы, — кричала Амбруазина, — нет, не вы! Я не хочу, чтобы они лишили вас жизни! О! Я умоляю вас, не ходите туда. Там вас ждет смерть!
— Отпустите меня, — прошипела Анжелика сквозь сжатые зубы, с трудом удержав себя от желания схватить герцогиню за волосы и отбросить ее без всякой жалости со своего пути.
Впрочем, это было бы ей не по силам. Как раз в этот момент проявилась неестественная мощь Амбруазины, которая вдруг обрела силу осьминога, силу змеи, душащую жертву в своих тисках.
Оторвать ее от Анжелики удалось объединенными стараниями трех мужчин: Виль д'Авре, Барсампюи и Дефура. Амбруазина пала на колени, и тут все мужчины отошли в сторону, а Анжелика побежала вверх, к бретонскому кресту.
«Господи, что же происходит? С одной стороны, сумасшедшая истеричка, с другой — потерявший голову Пиксарет. Да поможет нам бог избавиться от всех супостатов, пока мы не уподобились им».
Необходимо было действовать с предельной решительностью, чтобы предотвратить грандиозный взрыв эмоций. Продвигаясь вперед, Анжелика вскоре увидела бретонский крест. Она на секунду приостановилась, чтобы перевести дыхание, но вдруг произошло нечто такое, из-за чего она не пошла дальше: что-то, чего не должно было быть!..
Бретонский крест. Именно здесь совершил свое преступление убийца Кроткой Марии, здесь же проходили со своими свинцовыми дубинками матросы с двух укрытых в прибрежных скалах кораблей. Анжелика вдруг почувствовала себя прикованной к месту: важно было узнать, что остановило ее порыв и обрекло на неподвижность.
Что-то такое, чего не должно было быть.
Было что-то ненормальное в спокойствии этой тропинки, ведущей к утесу, и в лесах вокруг поселка. Анжелика поняла, что она разгадала секрет…
Пели птицы…
Она невольно вспомнила рассказы лесных охотников об опыте их общения с индейцами: «Они могут двигаться так, что ни один из многочисленных воинов не наступит с треском на веточку, не зашелестит сухими листьями. Только одно может выдать их приближение: умолкнут птицы. Внезапная тишина в лесу должна служить предостережением о приближении индейцев…» Между тем лесные птицы продолжали петь.
