Лейла Мичем - Дикий цветок
В начале сентября 1900 года Жаклин попросила Томаса поехать вместе с ней в Галвестон. Ей хотелось посмотреть на декоративный сад площадью в один акр, который вызывал восторг у посетителей из всех уголков страны. Экскурсионная поездка являлась, впрочем, всего лишь предлогом побыть несколько дней подальше от женщины, которую она по глупости сама же пригласила в свой дом. В последнее время Дарла стала ужасно властной, когда разговаривала с Сэсси. Было неприятно видеть, что эта женщина отдает преимущество Майлзу: Мэри могла заходиться плачем в своей колыбельке, а Дарла запрещала кому-либо брать ее на руки. Жаклин сказала Томасу, что они остановятся в роскошном отеле на побережье, построенном для постояльцев, которые стекаются со всей страны ради того, чтобы полюбоваться цветником.
Взгрустнув, Томас заявил, что не сможет. В Сомерсете — время собирать хлопок. Он не вправе уехать, оставив Вернона одного разбираться со всеми возможными проблемами. Не будет ли лучше, если Жаклин поедет с его мамой?
Жена напомнила, что Джессика заканчивает работу над «Розами».
Тогда Томас предложил, чтобы Дарла на несколько дней отвлеклась от своих обязанностей и сопроводила Жаклин.
Но та решительно отказалась. Она не хочет отнимать Дарлу у детей. Ей придется ехать самой, если она не сможет заинтересовать подруг по кружку.
В конце концов Жаклин отправилась в Галвестон сама. Уже не впервой она, несмотря на обеспокоенность Томаса, путешествовала в одиночестве. Перед отъездом Жаклин зашла в комнату к Джессике. Сердце ее смягчилось при виде изрезанного морщинами лица — Джессика оторвалась от заключительных страниц рукописи, охватывающей шестьдесят пять лет жизни Толиверов, Дюмонов и Уориков в Восточном Техасе.
— Думаешь, кто-нибудь захочет это читать? — спросила Джессика.
— Те, кому это важно, прочтут, — ответила Жаклин.
— Долго тебя не будет?
— Сама не знаю.
Джессика испытующе уставилась на невестку поверх золотой оправы очков. В темных глазах застыли мудрость и понимание.
— Достаточно долго, чтобы успеть отдохнуть душой?
Жаклин криво улыбнулась. Ничего от Джессики не утаишь.
— На столько меня не отпустят. Я пришлю телеграмму, когда соберусь возвращаться.
— Мы будем скучать по тебе, — сказала Джессика.
Томас отвез Жаклин на железнодорожный вокзал и проводил до купе в вагоне первого класса. Его беспокойство немного унялось, когда проводник пообещал приглядывать за Жаклин, а приятель, проживающий в Галвестоне, вознамерился встретить женщину на вокзале и проводить ее в отель.
Телеграмма от нее так и не была прислана. Восьмого сентября ничего не подозревающие жители Галвестона занимались своими делами под голубым небом. Никто ничего не опасался, хотя высокие волны прибоя еще с утра затопили несколько прибрежных улиц. Ураган собирался с силами в Мексиканском заливе. Разрушения, вызванные им, впоследствии сочли самым опустошительным природным бедствием в истории Соединенных Штатов. На побережье он налетел после полудня. Жаклин в это время пила чай в Пальмовом зале Галвестонского прибрежного отеля, где поселилась. Гостиница стала первой преградой на пути урагана.
Глава 99
Две недели прошло после трагедии в Галвестоне, прежде чем Джессика смогла собраться с душевными силами для встречи лицом к лицу с Дарлой. Закончив переодевание, она послала Эми пригласить жену внука в утреннюю гостиную.
— В утреннюю гостиную? — переспросила негритянка. — Не сюда, не к вам в спальню, миссис Джессика?
— В утреннюю гостиную, Эми.
Дарла быстрым шагом вошла в помещение, которое заняла сразу же после случившейся трагедии, и оторопела, завидя бабушку своего мужа сидящей в кресле, которое уже считала своим и только своим.
— Вы хотели меня видеть, Джессика?
— Да. Присядьте, Дарла.
— Боюсь, я не могу. У меня еще уйма дел…
— Садитесь, Дарла!
Женщина подчинилась. Джессика повернулась в ее сторону.
— Как вам хорошо известно, я виню вас в смерти моей невестки. Если бы не ваш нестерпимый, деспотичный нрав, она ни за что бы не захотела отсюда уезжать.
Рот Дарлы приоткрылся. Она собиралась спорить.
— Извините, но…
— Я никогда вас не прощу. Я возвращаю этот дом себе. Прикажите забрать свои вещи из этой комнаты. Сейчас же! В противном случае я прикажу их вынести, и не аккуратно, а как придется. На будущее: слуги отчитываются передо мной, а не перед вами. Понятно?
Возмущенная, Дарла встала. На ее лице появилось презрительное выражение.
— Посмотрим, что скажет по этому поводу Вернон.
— Вернон не имеет права голоса, когда дело касается этого дома. Этот дом принадлежит мне, и все решения, связанные с этим домом, принимаю я и только я. Если вам это не нравится, вы и ваша семья вправе уехать отсюда.
— Вы не посмеете сделать такое с вашим внуком и его детьми, — промолвила ошеломленная Дарла.
Джессика с умышленной неторопливостью поднялась на ноги и встала напротив нее. Янтарные глаза молодой женщины будто окатили ее ледяной водой.
— Вы не посмеете заставить меня это сделать, но, если все же у вас хватит наглости, Дарла, я, не колеблясь, исполню то, что вам пообещала. И не думайте, что вам удастся настроить Вернона и моих правнуков против меня и Томаса. Вернон такого не потерпит. Вы узнаете о характере своего мужа кое-что неприятное для вас, а он поймет, кем на самом деле являетесь вы. Я понятно все объясняю?
Дарла отшатнулась от пронзительного взгляда старухи. Рукой она схватилась за горло.
— Предельно понятно.
— Вот и хорошо, — констатировала Джессика.
— Примите, пожалуйста, миссис Толивер, — произнес представитель издательского дома Хокса из Хьюстона, вручая женщине книгу.
Обложка была обтянута кожей вишневого цвета. Название книги украшали тисненные золотом листья.
— Первый экземпляр. Только что из-под печатного станка. Правда, красиво?
— Да, красиво, — согласилась Джессика.
Женщина пролистала книгу, на страницах которой содержались сведения, почерпнутые ею из почти сотни тетрадей, которые она прочла и отредактировала перед публикацией.
— Очень красивое издание, а главное, вовремя. Как раз поспели к Рождеству! Вы сможете доставить оставшиеся экземпляры ко мне домой в Хоубаткер?
— С превеликим удовольствием, миссис Толивер. Мы тут, в доме Хокса, очень горды тем, что нам доверили публикацию этой книги. Я сам коренной техасец и хочу выразить вам благодарность за то время, которое вы потратили, чтобы оставить потомкам столь бесценное описание прошлого нашего штата.
