Зоя. Том первый (СИ) - Приходько Анна

Зоя почувствовала, как что-то острое пронзило её всю, она задрожала. Янек отскочил от неё на мгновение, а потом опять приблизился, еле справлялся с пуговицами. Руки не слушались, всё норовили повторить прикосновения.

«Золо́то моё, – думал он про себя, – что же ты со мной делаешь? Господи, помоги мне пройти это испытание!»

Зоя молчала и следила за дрожащими руками Янека. В голове было пусто, мысли словно разбежались. Когда юноша застегнул последнюю пуговицу, девушка посмотрела на любимого.

Их взгляды встретились. В глазах Янека Зоя увидела осуждение, а Янек в глазах Зои – мольбу.

А потом он прижал девушку к себе. Они стояли обнявшись. Дрожали, словно на улице было холодно.

Янек стал немного приходить в себя, дыхание выровнялось. Сказал Зое строго:

– Никогда больше не делай этого. Не одевайся так, Зоя. Ты можешь пострадать и испортить себе всю жизнь. Зачем ты так оделась? Зачем раньше времени мучаешь меня и себя? Ничего не будет до венчания, слышишь?

Зое показалось, что Янек кричит на всю улицу. Она виновато опустила голову.

– Золо́то моё, – уже тише сказал Янек. – Я не могу так поступить с тобой. Ты сейчас не понимаешь этого, но потом будешь благодарна. А если завтра меня поймают? Что будешь делать тогда? Я хочу, чтобы ты сохранила себя до нужного момента. Всё будет. Сейчас ты и так вся моя!

Я готов целовать и обнимать тебя вечно. Ты даже не представляешь, как мне тяжело. Можешь сейчас думать обо мне всё что угодно. Но я не трус! Я знаю, что надо мной могут посмеяться все. А мне важно, чтобы ты была чиста до последнего.

Зоя подняла голову и только сейчас заметила, что Янек остался без рубахи. Глаза девушки были мокрыми от слёз. Она легонько коснулась его груди, оттолкнула от себя и сказала:

– Уходи.

– Не-е-ет, – покачал головой Янек. – Сейчас я точно не уйду, мы ещё не поговорили. Я догадываюсь, чьи советы помогли тебе сделать этот шаг. Это всё Таисия. Больше ты не пойдёшь со мной на собрания.

– Пойду, – запротестовала Зоя. – Ты не можешь мне запрещать. А как же борьба за свободу? Я буду ходить туда, даже если ты будешь против. Янек, не превращайся в мою мачеху и отца.

– Не-е-ет… Ты не пойдёшь, Зоя. Если ты хочешь быть моей женой, то будешь прислушиваться к моим словам. Подумай над этим. Я хотел сказать тебе сегодня что-то важное, но не буду. Встретимся завтра на этом же месте. Пойдём, я провожу тебя домой.

Зоя больше не сказала ни слова. Её чувства менялись каждую секунду: она заливалась краской стыда, злилась на Янека, ругала себя за то, что надела это платье.

Шли молча. Около Зоиного дома даже не попрощались, Янек просто ушёл. В комнате Зоя быстро переоделась, спрятала платье и рубаху. Прилегла на кровать и уснула.

После обеда вернулась Евдокия Степановна.

Она сразу набросилась на сонную Зою, сказала, что всё знает про Янека от Гали.

«Все против меня, – бормотала Зоя, – и Галя, и папа, и мачеха. Пока только одна Таисия помогает мне с выбором. А Янек тоже стал строг. Как бы мне не остаться без него». Зоя отгоняла от себя эту мысль, но снова и снова возвращалась к ней.

После слов мачехи даже не испугалась того, что её тайна теперь раскрыта, и Евдокия Степановна может поведать об этом отцу.

Девушка решила, что завтра пойдёт к портнихе за советом.

Глава 4

Когда Густав погиб, пани Анна не поверила в это. Она несколько раз пыталась опознать его, но не смогла, потом вызвали сына. Янек всё время был рядом. Помогал, поддерживал. Но даже присутствие любимого сына не давало спокойствие измученной воспоминаниями женщине.

Когда оставались с Янеком наедине, пани просто смотрела сквозь него и молчала. Иногда вспоминала о Зое и о том, как хотела свести сына с ней, чтобы полностью удостовериться в своих догадках.

А потом и вовсе выгнала Янека из дома. Захотелось побыть одной. Помощницу-переводчицу уволила.

Когда Янек переехал в рабочее общежитие, пани Анна совсем потеряла сон. Она днём и ночью ходила из комнаты в комнату и пела на русском:

После нескольких бессонных ночей она решила прилечь и уснула. Проспала два дня. Проснулась в залитой солнцем комнате. Почувствовала, как полегчало. Улыбнулась. И ей привиделся Густав.

Он сидел за швейной машинкой и говорил:

– Аннушка, ну почему я раньше не шил? Я бы смог зашить твоё разбитое сердце прямо на машинке. Скажи, Аннушка, это помогло бы тебе?

Пани Анна вздрогнула, подбежала к машинке, а Густава уже не было. Показалось…

«А ведь и правда, – подумала она. – Сердце можно починить только через боль. Зашить на машинке. Останутся шрамы-строчки, а жить-то буду. Так и Густав чинил своих пациентов, пока я не лишила его такой возможности».

– Спасибо, Густав, – прошептала пани Анна. – Прости меня. Dobra i wdowa, gdy młoda i zdrowa (Хорошая и вдовая, когда молодая и здоровая).

Пани открыла двери нараспашку, вышла на улицу, глубоко вдохнула, выдохнула, вернулась и принялась за уборку в доме. Когда закончила, присела выпить чай. Услышала стук в дверь.

– Войдите, – крикнула она громко по-русски.

Но никто не вошёл. Пани встала, сама подошла к двери, открыла. На пороге стояла Зоя.

Зоя, увидев портниху в чёрной косынке и опухшими глазами, не признала её. Удивилась, что за несколько месяцев пани так изменилась.

– Здравствуйте, пани Анна! Извините, я без предупреждения.

– Добрый день, Зоя! Входи, – ответила пани. – Если ты на примерку, то сейчас я ничего не шью. Тебе придётся найти другую портниху. Я могу только заново снять мерки, и ты передашь их другой швее. Мои замеры очень точные и по ним работают многие портнихи, даже специально отправляют ко мне своих клиентов. Раздевайся…

– Нет-нет, – Зоя перебила Анну. – Мне не с кем поговорить. А вы так тепло отнеслись ко мне в первую нашу встречу! Мне нужен ваш совет.

Пани Анна вспомнила первую встречу. Её даже передёрнуло от мысли, что перед ней всё же девушка, которую любит Янек.

Жизнь после ухода Густава сильно изменилась. Пани стала чаще говорить на русском и в Польшу уже не собиралась. Сегодня разобрала чемоданы, которые много лет стояли нераспакованными.

Первое время с утра до вечера была на кладбище. Разговаривала с Густавом, вспоминала совместную с ним жизнь. Ругала себя за то, что не дала ему полностью погрузиться в профессию. Винила себя за то, что не уговорила Густава вернуться в Польшу и вообще согласилась приехать в Ростов.

И всё же окончательно решила остаться в том городе, который забрал у неё мужа. Пани Анна любила Густава очень. Но с годами старалась эту любовь не показывать. Думала, что маска безразличия заставит Густава добиваться её расположения. Хотелось романтики как в самом начале отношений.

А он быстро устал, и семейная жизнь превратилась в рутину. Пани становилась всё более вспыльчивой. Брезгливо и недовольно она относилась ко всему, что её окружает. От нечистоплотных людей держалась подальше, и если кто-то невольно касался её, она старалась по возможности сразу вернуться домой, принять ванную, смыть с себя чужие прикосновения.

Густав всегда ругал её за это. Но ничего не менялось. А потом Густав и Янек стали тащить домой бездомных и обнищавших больных.

Муж наблюдал за ними, прописывал лекарства, кормил, готовил им еду сам. Пани Анна ни разу за всё время не приготовила для больных ничего.

Пациенты занимали целую комнату. Густав исследовал болезни разными методами. Всё это он делал в свободное время. А пани ругала его, опасаясь распространения инфекций.