Пленница Севера (СИ) - Аморале Лали

— Ближайшие союзники Горнов, Дом Ластвы.

«Союзники — это плохо», — подумала Кайса. Для союзников всегда стараются сделать все самое лучшее. В прошлый раз девушке показалось, что Маттиас Горн остался недоволен отказом своего сына отдать ее гостю. А вдруг Нел тоже заметил, что главе Дома это пришлось не по нраву и решит исправиться?

— Нора, — она повернулась к женщине. — Можешь в этот раз подобрать мне что-то более… скромное. Пожалуйста.

Пожилая северянка долго и внимательно смотрела на девушку, но в итоге кивнула.

В обеденный зал Кайса спускалась в отвратительном настроении. У самых дверей она пересеклась с Вигге и к своему ужасу залилась краской. Мужчина нахально подмигнул ей и распахнул дверь, и в этот момент Кайса заметила еще одного человека. Маттиас Горн переводил задумчивый взгляд с нее на племянника и у нее внутри все похолодело от ужаса. Глава Дома был последним человеком, чье внимание ей бы хотелось привлечь.

Люди из Дома Ластвы уже сидели за столом, а вокруг суетились деревенские девушки. Марта, конечно же, тоже была здесь. Она разливала вино и, переходя с кувшином от одного мужчины к другому, каждый раз будто ненароком касалась грудью плеча. Кайса с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Внезапно на поясницу легла рука, а за спиной раздался голос:

— Садишься рядом со мной, — Нел аккуратно подтолкнул ее к столу.

Едва Кайса села на стул, как мужчина напротив поднял голову и мило улыбнулся.

— Кайса Аразонская?

Девушка замерла и ощутила, как румянец снова возвращается на щеки. Она выпрямилась и постаралась представить, что она здесь не пленница, а такая же почетная гостья.

— Все верно, с кем имею честь?

— Меня зовут Верлен. Я старший сын главы Дома Ластвы.

Кайса сдержанно кивнула в знак приветствия, стиснув в отчаянии зубы. Значит, к Горнам пожаловали не просто рядовые воины, а самая верхушка Дома союзников. Таким гостям точно не отказывают. Если этот мужчина, который смотрит на нее с любопытной улыбкой, пожелает провести с ней ночь, Нел не посмеет ему отказать. Да даже если ему вздумается разложить ее на этом самом столе, результат, скорее всего, будет точно таким же.

Глава Дома дал знак приступать к трапезе и зал потонул в стуке ложек и кубков о дубовый стол. Кайса украдкой посмотрела на Нела, но тот был полностью сосредоточен на еде. Ей казалось, что северянин специально старается не пересекаться с ней. Значило ли это, что его болезненное желание обладать ею наконец сошло на нет? Почему-то эта мысль Кайсе совсем не понравилось — если она станет безразлична этому мужчине, то ее судьбе никто не позавидует.

— Позволь с тобой не согласиться, Маттиас, — Верлен вытер рот куском ткани и без стука поставил кубок на стол.

Кайса обратила внимание, что мужчина был слишком вежлив для северянина. Обычно жители Теиды не обладали столь изысканными манерами, более того, подобное могли счесть за слабость. Но, судя по тому, что старший Горн уважительно склонил голову в ожидании пояснений, репутация этого Верлена была вне сомнений.

— Нововведения, которые готовит Олаф, поставят в зависимость все Дома от одного. На мой взгляд, опрометчиво поддерживать такое решение.

— Это укрепит позиции правящего Дома, и будь я на месте Олафа давно поступил бы также, — возразил Горн.

Кайса усмехнулась — она давно знала, что Маттиас метит на место Олафа Длиннорукого, и если к тому моменту, как он доберется до трона, власть будет сосредоточена в руках одного Дома, Горн будет только рад.

— А что думаете вы, Кайса? Насколько мне известно, кантоны Айсиниды обладают большой независимостью.

Кайса вздрогнула, услышав свое имя. Она подняла голову, ожидая увидеть в глазах мужчины насмешку, но там был лишь искренний интерес.

— К сожалению, мне неизвестно, что сейчас происходит в Айсиниде, но если говорить о времени моего правления, — она с трудом сглотнула, — то да — кантоны были наделены максимальной независимостью.

— И мы все знаем, к чему это привело, — фыркнул Маттиас.

— К этому, насколько мне известно, привела человеческая жадность, — вклинился в беседу Герард.

— И это риски, которые хороший правитель не может себе позволить, — подключился к спору еще один голос.

Кайса с трудом сдержалась от язвительного комментария. Она была уверена, что Нел был не столько согласен с отцом, сколько хотел насолить ей. Верлен снова перевел взгляд на нее, но в этот момент в беседу вклинился Вигге.

— Но если правитель полагается только на грубую силу, то его скинут с трона в момент первой же слабости.

В ответ на это замечание Маттиас снисходительно ответил, что Вигге, как бастарду, вообще не грозит на себе ощутить тяготы и заботы трона. На эту брошенную вскользь фразу никто не обратил внимания, но Кайса в этот момент смотрела на татуированного воина и заметила, как дрогнула его верхняя губа. Неужели у Вигге есть политические амбиции? Она не успела как следует об этом подумать, потому что гость снова обратился к ней.

— И все же, как вы относитесь к желанию Олафа упрочить власть, лишив оной Дома?

— Я думаю, что один человек не вправе решать судьбы многих. Поэтому у нас есть… — Кайса замешкалась, — был совет, в котором заседали представители всех территорий.

Она не сводила глаз с Верлена. Если это какая-то ловушка от Олафа Длиннорукого и проверка на прочность, то она ее провалила. Но Кайсе было плевать — она не поступится принципами, на которых строилось успешное государство. Гость в ответ мягко рассмеялся и перевел взгляд на Маттиаса.

— В кои-то веки, Маттиас, за твоим столом появились интересные собеседники.

Мужчины дружно засмеялись и на этом политические разговоры закончились. Гости и хозяева обсуждали планы на весну и делились историями о том, кто как пережил зиму, которая выдалась на редкость суровой. Верлен практически не пил, и в отличие от предыдущих гостей, не бросал на нее сальных взглядов. Выждав для приличия около часа, Кайса повернулась к Нелу и тихо спросила:

— Могу ли я уйти к себе?

Она видела, как заиграли желваки на его щеках — северянин явно не хотел отпускать девушку от себя, но и причин держать ее за столом не было.

— Иди, — буркнул он еле слышно, и Кайса едва не захлебнулась от радости.

Стараясь сдержать глуповатую улыбку, она встала, поклонилась оставшимся за столом и направилась к выходу. В этот раз идя по коридору, девушка постоянно оглядывалась за спину, чтобы не пропустить внезапного нападения. Перевести дух Кайса смогла только у себя в комнате. Этот ужин оказался не таким страшным, как предыдущий, но что-то в этом Верлене из Дома Ластвы было не так. С этими мыслями девушка начала проваливаться в сон, когда сначала услышала скрип двери, а потом рядом с ее кроватью выросла тень.

Сон сняло как рукой, и Кайса быстро метнулась вперед, рассчитывая быстро вывести ночного визитера из строя. Тень в ответ так же быстро сдвинулась в сторону и тихий голос произнес.

— Я не причиню вам вреда, Кайса. Мне нужно кое-что вам передать.

Кайса замерла, услышав голос гостя. Какого черта он здесь делает и что может ей передать? Она вся подобралась, готовясь к новому нападению, но Верлен торопливо заговорил:

— Ваша главная задача — как можно дольше продержаться в живых. Помощь придет, но не так быстро, как вам бы этого хотелось.

— Что? Кто вы? — Она схватила Верлена за руку.

— Я тот, кем меня называют, остальное вас интересовать не должно. В этом замке у вас есть союзник.

— Кто? — Кайса пыталась рассмотреть лицо гостя в темноте и понять, лжет он или говорит правду.

— Это мне неизвестно, к сожалению. Я даже не знаю, знакомы ли вы.

В коридоре послышался какой-то шум, и мужчина приложил палец к губам, давая знак молчать.

— Мне пора…

— Нет, стойте, не уходите!

Кайса пыталась удержать руку мужчины, но он уже встал.

— Не забывайте. Выжить — вот ваша главная цель. И, Кайса, — Верлен уже почти дошел до двери, но снова вернулся. — Не ведите больше ни с кем политических разговоров. Это чревато.