Барбара Бенедикт - Судьба
Язон крепко обнял ее.
— Не бойся, любовь моя, одинокой и беззащитной я тебя не оставлю, — он погладил Дафну по светлым волосам, и она улыбнулась.
Ика не смогла удержаться и вмешалась:
— Язон, время проходит. Мы должны идти.
— Ты здесь, Ика, — сказал он, отвернувшись от Дафны. — Слава богам. Мне нужна твоя помощь. Ты должен спрятать наследницу трона в погребальных пещерах.
Открыв рот для протеста, Ика тут же закрыла его, заметив тревогу в глазах Язона. «Неужели он на самом деле любит эту женщину», — подумала она, испытывая неприятное ощущение в животе.
— Погребальные пещеры? — Дафна капризно скрестила руки на груди. — Уж лучше столкнуться лицом к лицу со всей критской армией, чем прятаться в темноте с этим… недоростком.
— Я прошу тебя, у нас нет времени, ты должна идти с Икой.
Дафна глубоко вздохнула и лишь после этого смогла выдавить из себя улыбку.
— Но, Язон, дорогой, подумай еще раз, — проговорила она льстивым голоском, — мальчишка даже выглядит, как критянин. Как можно быть уверенным, что он не один из них? Что он не… не шпион? Пока ты будешь увлекаться сражением, этот твой Ика может продать меня Миносу за твоей спиной.
Разгневавшись, Ика начала было оправдываться, но Язон остановил ее громким, раскатистым хохотом.
— Ика — шпион? Ты потеряла рассудок, моя дорогая.
— Он раб. Неизвестно, насколько сильна его преданность.
— Ика больше, чем раб: он мой друг. Даже не знаю, кому бы еще я доверил твою жизнь.
Его тон убедил Дафну и успокоил Ику. Он обернулся и внимательно посмотрел на Ику; его взгляд казалось, проникал в самую душу.
— Поклянись мне, Ика, что будешь защищать ее, — попросил он. — Даже ценой собственной жизни, если потребуется.
Ика замешкалась. Не так уж и просто дать такую клятву. Если она поклянется, то ей придется выполнять ее и, может быть, даже умереть. Девочка смотрела в голубые глаза Язона.
— Я клянусь, — торжественно сказала она. — Я буду защищать ее. Ради нас.
Язон так добродушно и широко улыбнулся, что Ика почувствовала себя очень важным человеком. Она бы, без сомнения, прыгнула сейчас даже с крепостной стены, если бы он приказал.
И пока она так думала, что-то изменилось в его глазах. Его улыбка исчезла, и по спине Ики пробежал холодок.
Она почувствовала, как невидимые нити, скрепляющие их, становятся все крепче и крепче, пока, пробормотав себе под нос какое-то проклятье, он не отвел глаза.
— Возьми мой меч, — проговорил он, не глядя на нее, — и поспеши к пещерам.
— Ваш меч? Но что вы?..
Но он уже повернулся к Дафне, сжал ее в объятиях и подарил ей долгий и страстный поцелуй. Его мускулы дрогнули, когда та крепче прижалась к нему; Ику охватила тоска. Она отвернулась. За мгновение до этого она бы поклялась, что Язон хотел обнять ее. Этот поцелуй должен был принадлежать ей, но достался Дафне.
Сгорая от зависти, она ощутила себя всего лишь долговязым подростком — кожа да кости по сравнению с пышным телом Дафны.
Наконец-то Язон разжал свои объятия.
— Позаботься о ней, — сухо приказал он, — я приду, как только будет возможность.
Охваченная грустью, Ика смогла лишь кивнуть, а Язон добавил:
— Дафна — это моя жизнь. Прошу тебя, Ика, следи за ней, как за самим собой, — он повернулся и поспешил навстречу сражению.
Сдерживая слезы, Ика постаралась отвлечься и подумала о мече. Много ночей провела она, начищая его лезвие и думая о том времени, когда сама удостоится чести носить подобное оружие. То, что Язон дал ей свой боевой меч, было огромной честью для нее. Глядя на царевну, такую красивую, но совершенно беспомощную, она подумала, что если Язон и любит Дафну, то доверяет он ей, Ике.
Девочке захотелось доказать, что она достойна носить оружие, благословенное богами. Еще до захода солнца она покажет себя героем.
Так думала Ика, пока вела царевну по холмам по направлению к погребальным пещерам. Избалованная Дафна, не привыкшая к большим усилиям, нежели подъем по лестнице, скоро начала громко хныкать. И только когда она очень отставала и нужно было догонять Ику, хныканье прекращалось.
Пройдя половину пути, Дафна попросила, чтобы ее несли на руках. Зная, что Дафна почти наполовину превосходит ее по весу, Ика продолжала идти, не осмелившись произнести отказ вслух. В противном случае она высказала бы этой женщине все, что о ней думала.
Посмотрел бы Язон сейчас на свою любовь. С запутавшимися в волосах соломинками и с царапинами на щеках, она представляла довольно смешное зрелище. Сейчас даже Язон не захотел бы поцеловать ее.
Эта мысль приободрила Ику, и она заставила Дафну бежать по холмам — задача не из легких, поскольку та все время спотыкалась. Тайно смеясь над такой неуклюжестью, Ика тоже споткнулась и порвала свою новую форменную одежду.
«Чрезмерная гордыня, — сказал бы Дамос, — влечет за собою унижение».
«Эх, был бы здесь Дамос», — печально подумала она. Рядом с женщиной, которую ей нужно было защищать, Ика чувствовала себя слишком молодой и неопытной, неподходящей для той задачи, которую Язон взвалил на ее плечи.
Но клятва есть клятва, и она скорее умрет, чем нарушит слово. Сдерживая свои чувства, Ика подставила плечо и почти понесла плачущую Дафну вдоль скалистого побережья.
Вид моря у подножья скал был словно бальзам для ее измученной души. Если поторопятся, они успеют достичь скал, прежде чем прилив скроет берег и отрежет путь другим. Спрятавшихся в пещере, их не найдет ни один миноец.
Ика толкала Дафну вверх по утесу. Узкая тропа, невидимая с берега, вела к небольшой расщелине, которая переходила в разветвленную пещеру, что должна была служить Язону местом погребения. Остановившись перед маленьким обрывом, Ика улыбнулась. Она вспомнила, как гордо Язон делился своими планами. «Целые погребальные палаты для царя, — хвастался он, — а рядом со мной будут покоиться жена и дети».
Когда Ика вспомнила, кто, скорее всего, станет его женой, ее улыбка исчезла.
Она подтолкнула Дафну в пещеру, и полчища потревоженных летучих мышей прохлопали крыльями над их головами. Царевна так громко крикнула, что могла бы разбудить и мертвых.
Ика недовольно проворчала. И она должна сидеть в темноте с этой полоумной женщиной? Был бы здесь факел, хотя в таком месте и с такими соседями, может, и к лучшему, что царевна ничего не видит.
Они одновременно опустились на холодный камень — Дафна всхлипывая, а Ика — чувствуя презрение.
— Здесь ужасно темно, — пожаловалась царевна. — Я этого не вынесу, просто не вынесу.
Ощупав пальцами тунику, Ика расстроилась окончательно: дыра была слишком большой.
