Сандра Частейн - Озеро наслаждений
Порция резко встала из-за стола. Она была в таком напряжении, что не могла поступить иначе. Никогда прежде ни один мужчина не потрясал ее так, как этот Даниэль Логан. Преддверие головной боли ощущалось во лбу, и она знала, что это на весь вечер.
– Благодарю вас за прелестный вечер, мистер Логан. Но моя сестра и я предприняли долгое путешествие, и мы еще не отдохнули после поездки. Я надеюсь, мы невредимыми вернемся в труппу, прежде чем одна из этих леди нападет на Фаину и выцарапает ей глаза. Идем, Фаина?
– О, разве это обязательно, По… Филипп? – Нежелание Фаины уезжать было неподдельно.
– О, пожалуйста. Не спешите, моя дорогая. – Даниэль поднялся и подал руку Фаине. – Вечер только-только начался. Теперь мы можем выбрать бальный зал на верхнем этаже «Свитуотера» или пойти в ночной танцзал и на фейерверки в павильоне. Конечно, Филипп, если вы в самом деле устали, мы не смеем задерживать вас.
– Не сегодня, мистер Логан, – поторопилась вмешаться Порция. – Я действительно должен настоять, Фаина, чтобы мы удалились.
– Нет. Если ты не хочешь сопровождать нас, Филипп, – сказала Фаина своим медовым тоном сценической леди, – мы, в самом деле, отпускаем тебя. В конце концов, сделка есть сделка, не так ли, мистер Логан? Я полагаю, что предпочла бы павильон. – Она поднялась и одарила его обворожительной улыбкой. – Я готова! – Фаина подала Даниэлю руку, обошла вокруг стула и пошла по проходу своей легкой походкой.
Итак, Фаина впервые выказала строптивость. Порция, разозленная до предела, должна была восхититься неизвестно откуда взявшейся силой воли своей сестры. Хорошо, если Фаина хочет развлекаться, она позволит ей развлечься этой ночью. Мужчины в зале не отрывали от Фаины взглядов, когда она выходила из обеденного зала со всей грацией и красотой примадонны, оставившей на сцене своего поклонника. В какой-то момент Порции показалось, что сейчас последует гром аплодисментов.
Но Порция не была уверена, какое именно чувство ее обуревало, когда она шла, замыкая шествие: тихий гнев оттого, что Фаина не последовала ее указаниям, беспокойство о том, что она теряла контроль над потенциально опасной ситуацией, а может быть, даже немного ревности.
Чего ни за что в мире не хотелось Порции, так это быть одной из этих женщин, разодетых, как особы королевской фамилии, натянуто улыбающихся и с глупым видом разглядывающих Фаину.
Может быть, она немного беспокоилась за Фаину? Порция не хотела, чтобы в этот вечер Фаина испытала больше недовольства их аскетичной жизнью, чем обычно. Но видя, как естественно она вошла в это общество, Порция поняла, что Фаина органично вошла в него, что ей самой абсолютно недоступно.
Что теперь будет делать Даниэль Логан? Даже если он раскроет их маленькую хитрость, что он может сделать? Ему понадобилась невеста, и он получил ее, может быть, единственную, кто сумел сыграть роль так, как она должна была быть сыграна.
Почему тогда у нее было чувство, что он дал новое направление этой игре? Не открыла ли она ящик Пандоры, который был брошен им на неотмеченной на карте территории? Порция вздрогнула. Теплый летний бриз освежил щеку, которую она рассеянно потирала. Все мышцы ее лица болели от улыбок.
Играть на сцене – одно, но играть роль в действительной жизни – совсем другое. Здесь она не знала штрихов своей роли, и находилась в постоянном страхе, что она единственная, кто может совершить ошибку. Она надеялась только привести этот вечер к концу как можно скорее.
Впереди, спускаясь по покрытой гравием дорожке, Даниэль галантно держал руку Фаины в своей. Они направлялись от одного аттракциона к другому. Если Фаине и было не по себе, то Порция не могла заметить ни одного признака этого. Казалось, ее сестра расцвела от внимания Даниэля. Боже, что, если Фаина воспринимает его ухаживания всерьез? Она не должна влюбиться в Даниэля. Это было бы несчастьем.
Фаине никогда не приходилось близко наблюдать такого мужчину, как Даниэль, с огнем в крови и с такой нежностью в поцелуе. Не Фаина, а гораздо более опытная женщина способна удержать в руках Даниэля Логана – женщина даже с большим огнем и большей способностью к контролю. Порция вздохнула и замедлила шаги. Не скрываться и слушать их разговор – хуже, чем подслушивать.
С какой стати Даниэль Логан пригласил их сюда?
Когда они гуляли вдоль кромки искрящейся воды, Порция чувствовала запах рано расцветших роз. Издалека она могла видеть павильон, сверкающий огнями и буквально набитый людьми. Повсюду разносчики торговали своими товарами, пока люди кружили вокруг озера и гуляли по тропкам в саду, останавливаясь, чтобы посидеть на качелях и на скамьях у воды. Звуки смеха и тихих разговоров наполняли мягкий ночной воздух. Вечер был волшебный, такое волшебство, которого ни Фаина, ни Порция никогда не испытывали.
Павильон представлял собой белое, как бы кружевное здание, построенное над озером. Танцоры грациозно двигались по площадке, как некие фантастические тени, играющие в грезах.
– Не хотите ли потанцевать? – Даниэль склонил голову в ожидании ответа Фаины.
– Да, благодарю вас. Я люблю танцевать. – Фаина слегка поклонилась и ступила на площадку, совершенно околдованная музыкой и ночью.
Даниэль обернулся к Порции:
– Найдите себе партнершу, Филипп, и присоединяйтесь к нашему веселью.
– Нет, благодарю, – ответила Порция, – я лучше посмотрю на вас.
– Как хотите, сказал Даниэль, посмотрев насмешливо, и увлек Фаину в шуршанье шелка и атласа. – Но вы упускаете шанс повеселиться, мой мальчик.
– Черт побери! – пробормотала Порция, вздохнув.
Конечно, он должен был предложить ей потанцевать. Для Даниэля Логана она была мужчиной – нет, не мужчиной, а юнцом, который не умеет даже выкурить сигару без того, чтобы не сделать из себя посмешище. Фаина была права. Этот вечер повернул на несчастье, но Порция была единственная, кто чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Она стала пробираться к белому кружевному обрамлению, которым отделаны стены здания. Если бы она могла превратиться в тень, она дождалась бы конца этого танца незамеченной и настояла бы на том, чтобы вернуться в общежитие.
Проклиная себя, Порция вглядывалась в толпу, пока не нашла Даниэля и Фаину, плавно двигавшихся в следующем танце подобно грациозным фарфоровым фигуркам из музыкального ящика. Когда вальс кончился, они направились к Порции.
Когда они подходили к ней, к ним обратилась дама средних лет, на которой было навешано столько драгоценностей, сколько Порция никогда в жизни не видела. Она даже засомневалась: может быть, это театральный реквизит из цветного стекла. На женщине было платье розового цвета, окутанное ярдами черного кружева, кромка платья была поддернута вверх и прикреплена к ее запястью. Позади блистательной дамы стоял высокий, худощавый, серьезный молодой человек, нежное и прекрасное лицо которого напоминало музейную скульптуру молодого греческого философа.
