Эллен Марш - Бегство от грез
Надо сказать, что миссис Синклер являла собой женщину высокого роста, красотой, как говорится, не блиставшую, но очень добропорядочную и высоконравственную. Ее любимейшим занятием было чтение и заучивание наизусть различных текстов из Библии и заинтересованное обсуждение сочинений евангелического реформатора Хэна Моури. Она давно овдовела и большую часть своей взрослой жизни провела на службе у семьи Лесли, работая у графини в качестве ее секретаря. Если кому-либо из знавших эту чопорную и строгую в своих суждениях даму пришла бы в голову мысль, будто она способна невзлюбить племянницу своей работодательницы, то такое суждение следовало бы признать глубоко ошибочным: к этой девочке она испытывала глубокую и искреннюю симпатию. Своенравную манеру поведения Ровены де Бернар миссис Синклер, разумеется, ни в малейшей степени не одобряла, но она с большим уважением относилась к тем людям, которые, следуя заветам Господа нашего, творили дела добрые и угодные Создателю.
Если граф и графиня не были склонны проявлять милосердие и щедрость по отношению к человеческим существам, обойденным судьбой и не столь удачливым, как сами Лесли (к ним относились работники и слуги, которых плохо кормили и одевали и которые всегда дрожали от холода в сырых и мрачных помещениях замка, а также прозябавшие в ужасающей нищете мелкие арендаторы сэра Грейэми), то отношение их племянницы к этим бедным и униженным людям было диаметрально противоположным: Ровена им сострадала и в меру своих сил старалась что-нибудь для них сделать.
– Если моя память меня не подводит, то Ровена начала помогать этим несчастным людям в то лето, когда ей исполнилось тринадцать, – начала разговор миссис Синклер. Собственно, это был монолог: она говорила, а капитан Йорк слушал. – Тогда настала очередь Лахлена идти на пастбище, и Ровена упросила его взять ее с собой. Конечно, по возрасту она еще мало годилась в помощники, но в Глен Роузе девушки нередко присматривают за скотом, пасущимся в горной долине. Так вот, в той местности, среди высоких холмов стоит небольшой каменный домик, скорее хижина. Именно там, как мне думается, она впервые своими глазами увидела жалкое нищенское существование простых людей, во всем зависящих от сэра Грейэми. В самом замке, изолированном от внешнего мира, жизнь протекает скрытно, и Ровена не могла раньше обнаружить, как убого и бедно живет рабочий люд. Всякий раз, когда она возвращалась в Глен Роуз, с ней происходили какие-то внутренние перемены. Вот тогда-то это и началось...
– Что началось? – спросил капитан.
– А то, что Ровена, когда ее тетя и дядя спали, стала отлучаться из замка: седлала лошадь и уезжала, – миссис Синклер с беспокойством взглянула на капитана, как бы спохватившись, что выдала ему секрет. – Да ведь вы, наверное, об этом знали?
– Только то, что у мисс де Бернар вошло в привычку уходить из замка без ведома своих опекунов. И какова причина ее отлучек, вы не знаете?
– Ну как же, она помогала им продуктами и одеждой.
Тарквин молчал, углубившись в свои мысли. Внезапно миссис Синклер улыбнулась, черты ее сурового лица разгладились.
– Я сама узнала об этом совершенно случайно, так как моя комната не очень далеко от комнаты Ровены де Бернар. Когда Ровена возвращалась домой, ее выдавал стук тяжелых сапог, который и мертвого мог разбудить! Но обстоятельства ей благоприятствовали, так как лорд и леди Лесли жили в соседнем крыле замка и не подозревали о тайных отлучках своей племянницы.
Миссис Синклер сделала паузу, а затем продолжила с полным сознанием своей правоты:
– И я ни в малейшей мере не раскаиваюсь, что не выдала графине тайну Ровены. Вы бы, капитан, посмотрели, сколько ненужного расточительства допускается за самым обычным семейным ужином. Был случай, когда остатков с рождественского стола хватило, чтобы подкормить бедный деревенский люд в течение чуть ли не целого года! Ровена всегда припрятывала часть содержимого кладовой, а прислуга ей в этом содействовала.
– Не вижу в этом ничего компрометирующего.
– А сколько пар туфель, ботинок, сапог, полусапожек, которые леди Лесли и ее дочь уже не носили, Ровена раздала деревенским. Представить только, что у этих людей, за редким исключением, не было во что обуться даже зимой! Однажды Ровена принесла чуть ли не две дюжины юбок из атласа, которые мы потом переделали в курточки для детишек мелких арендаторов. Где она все это раздобывала, остается неизвестным. Наверное, на чердаках и в чуланах, куда она часто наведывалась. Сын графини Лахлен знал обо всех проделках Ровены, но, как ни странно, в его лице она нашла поддержку. А не будь ее, то для Ровены дело могло бы принять плохой оборот.
Немного подумав, миссис Синклер продолжала:
– Но кражу с корыстной целью я бы осудила, ибо Библия учит нас, что воровство – непростительный грех.
– Охотно верю.
На какое-то мгновение миссис Синклер изучающе посмотрела в глаза Тарквина, ища в них насмешку, но он только поклонился ей с улыбкой на лице. Эта улыбка растрогала миссис Синклер, и она, наклонившись к нему поближе, доверительно сообщила, что ее юной подопечной стало бы очень неловко, если бы до нее дошло, что с тщательно оберегаемых ею секретов сдернут покров. Капитан, как человек слова и чести, не даст, конечно, Ровене почувствовать, что знает ее тайну.
Тарквин обещал ей, что ни словом не обмолвится Ровене о их разговоре, и миссис Синклер, облегченно вздохнув и поговорив с капитаном о том о сем еще в течение нескольких минут, спустилась к себе в каюту.
Тарквин остался стоять на палубе, там, где миссис Синклер его покинула, и смотрел на белые барашки волн. Он не думал о Ровене де Бернар и о том, что узнал о ее поступках от миссис Синклер. В своих мыслях он возвратился сейчас к событиям прошлого, о которых давно забыл. Его младший брат Джейми всегда выступал в защиту слабых и приниженных, особенно арендаторов Лонгбурна, и если их подозревали в воровстве или незаконной охоте в чужих владениях, Джейми горячо призывал судей не выносить слишком строгий приговор.
Отец Тарквина состоял в должности главного шерифа и одновременно мирового судьи графства Дорсет, и бесчисленное число таких дел рассматривалось в судах этого графства. Джейми никогда не пропускал случая, чтобы выступить в защиту обвиняемых. Было совершенно очевидно, что он со временем мог бы стать превосходным адвокатом, и в кругу семьи уже было решено, что он будет служить в парламентском суде по достижении требуемого возраста. Но, к сожалению, он не стал считаться с мнением отца и матери и пошел по стопам своего старшего брата, поступил на службу в армию и дни свои окончил в битве под Лейпцигом.
![Николай Воронков - Порыв ветра [СИ]](/uploads/posts/books/48398/48398.jpg)
