Кэндис Проктор - Шепот небес
– Мне кажется, ты слишком поспешно судишь о человеке, которого совершенно не знаешь.
В глазах Харрисона промелькнуло выражение удивления. Взяв руку Джесси в свои ладони, он нежно пожал ее.
– Ты, как всегда, права, дорогая. Так не пристало вести себя христианину. Но позволь мне реабилитировать себя в твоих глазах и доказать, что я не потерянный человек. У меня есть для тебя любопытная новость. В Научном обществе Блэкхейвен-Бей в субботу состоится лекция по спелеологии, которой ты так интересуешься, ее будет читать профессор Генрих Люнеберг, гость местных ученых. Буду счастлив сопровождать тебя на эту лекцию. А завтра мы с Филиппой ждем тебя к обеду. Видишь, как я забочусь о тебе? Я готов утолить не только твой физический, но и духовный голод! Итак, ты простила меня?
Харрисон имел привычку скрывать за болтовней свои истинные эмоции. Джесси улыбнулась его словам, хотя и заметила холодок в глазах жениха.
– Спасибо, Харрисон, – поблагодарила она, высвобождая свою руку. – Я принимаю оба предложения.
– Лекция по спелеологии?! – воскликнул Уоррик, спрыгивая на землю с невысокой ограды загона, на которой сидел. – О Боже, Харрисон! Жертвы, на которые ты идешь ради моей сестры, кажутся мне неоправданно большими, даже учитывая, что ты собираешься жениться на ней.
– Я ничего не имею против посещения лекции о пещерах, – заявил Харрисон и, взяв Джесси под руку, направился с ней к дому. Уоррик последовал за ними.
Мужчины продолжали разговаривать, а Джесси молчала, уйдя в свои мысли. Она не понимала, почему вдруг вступилась за темноволосого ирландца, который вел себя с ней довольно вызывающе.
Бессознательно ускорив шаг, Джесси подавляла в себе нарастающее желание подхватить юбки и убежать подальше от хозяйственного двора, туда, где не будет слышно топота копыт гнедого жеребца и подающего команды голоса Лукаса Галлахера. Девушка боялась тех смутных чувств, которые зародились в ее душе и грозили выплеснуться наружу.
Нырнув в воду, Галлахер почувствовал, как его обдало приятным холодом. Оттолкнувшись ногами от дна, он снова появился на поверхности и поплыл вдоль берега реки.
В зарослях орешника, росших на холме рядом с конюшней, пели дрозды. Лукас тряхнул головой, стараясь закинуть назад упавшие на глаза мокрые пряди длинных волос, и блаженно улыбнулся. Дневная усталость исчезала, по мере того как он смывал въевшиеся в его тело пот и грязь. На каторге его больше всего мучило унизительное ощущение нечистоты собственного тела, вонь и грязь причиняли ему страдания. Каторжники порой месяцами не имели возможности помыться и сменить одежду. Но теперь Лукас мог в свое удовольствие купаться в реке под названием Деймонд, которая огибала имение Корбеттов. Один-два раза в неделю Лукас стирал свою одежду на закате дня, пользуясь тем, что дни становились длиннее и теплее.
Плавая вдоль берега реки, Лукас чувствовал, как на него сходит умиротворение. Ему вспомнился отчий дом, стоявший на берегу бурного Ирландского моря. Лукас с детства не боялся воды, бросаясь в его волны. Закрыв глаза, он представил себе, что и сейчас плещется у родного побережья.
Однако солнце уже садилось и пора возвращаться. Выйдя из воды на поросший травой берег, Лукас полной грудью вдохнул ароматный вечерний воздух, напоенный благоуханием лимонных деревьев и акаций. Лукас надел на еще влажное тело чистые холщовые брюки и, чувствуя, как вечерний ветерок приятно холодит его обнаженный торс, вошел по колено в воду, чтобы постирать грязную одежду.
Тяжелый труд изматывал не только физические, но и моральные силы Лукаса. У него оставалось слишком много времени, чтобы предаваться невеселым думам. Ему в голову лезли мучительные мысли, от которых он не мог найти спасения. Лукас подозревал, что не только он один страдает от воспоминаний, ностальгии и безнадежности своего настоящего. Подобные чувства иссушали душу. Отсюда, видимо, появлялся пустой потухший взгляд у тех, кто пробыл на каторге двадцать – тридцать лет. Они просто разучились думать, потому что все их бесплодные размышления причиняли только боль.
Усевшись на берегу, Лукас стал смотреть на покрытую рябью поверхность реки. Когда-то он думал, что, спустившись вниз по ее течению, сможет добраться до моря и бежать. Но потом выяснилось, что Деймонд впадает в залив Блэкхейвен, куда английские военные суда доставляли каторжников. Там находился большой порт, откуда невозможно бежать незамеченным.
Лукас слышал, что существует другой удобный выход к морю. Он вел через пещеру к северной части залива Блэкхейвен. До сих пор не представлялось возможности разведать этот путь, но теперь, работая в конюшне, он мог попытаться найти пещеру, ведущую на побережье. Он уже начал активно готовиться к побегу, запасаясь смолой, древесиной и инструментами на случай, если не удастся раздобыть лодку и придется делать ее своими руками. Лукас во всех деталях обдумал план предстоящего побега. Подобные мысли помогали ему не сойти с ума и не превратиться в одного из тех павших духом каторжников, которые ходили с потухшим безжизненным взглядом.
Выжимая выстиранную одежду, Лукас внезапно услышал шаги за спиной. Кто-то приближался к нему, мягко ступая по траве.
У Лукаса перехватило дыхание, его чувства обострились. Он ожидал увидеть кенгуру или другое местное животное, пришедшее на водопой. Но увидел юную леди, одетую в элегантное платье в лилово-белую полоску с длинными, отделанными кружевами рукавами. Из-под соломенной, украшенной лиловыми лентами шляпки выбивались легкие золотистые локоны.
– Добрый вечер, мистер Галлахер, – поприветствовала его мисс Джесмонд Корбетт.
Глава 7
Лукас видел, что она смущена. У него перехватило горло от волнения. Ему хотелось, чтобы она ушла. Некоторое время Джесси молча стояла, теребя одной рукой ленты завязанной под подбородком шляпки, а другой разглаживая складки на юбке. Лукасу показалось, что сейчас она повернется и убежит. Но мисс Корбетт снова заговорила с ним.
– Сегодня утром я наблюдала за тем, как вы занимались с Ураганом. У вас, наверное, большой опыт в выездке лошадей.
Она говорила так, как будто он не видел ее сегодня у загона. Лукас улыбнулся:
– Вас удивляют мои познания в обращении с лошадьми?
– Мне все равно, – высокомерно заявила Джесси, залившись краской смущения.
Некоторое время они молча стояли, глядя друг на друга. Джесси не могла отвести глаз от стройной фигуры Лукаса. Свежий ветерок доносил до них запах цветущих садов. Лукас вдруг с болью осознал, как жалко он выглядит босой, полуобнаженный, почерневший от знойного солнца, одетый в старые потертые брюки. Может, мисс Корбетт уже успела заметить покрывавшие его спину шрамы, свидетельствовавшие о тех унижениях, которым ему довелось подвергнуться на каторге? Впрочем, какое ему дело до того, что думала о нем юная особа?
