Лиз Карлайл - Один маленький грех
— Мне так жаль, — говорила она, быстро поднимая их. — У меня были заняты руки. Я не видела вас.
Эсме распрямилась и положила шейные платки на стол для чистки одежды. Эттрик теперь отряхивал фрак, прекрасный фрак, явно сшитый из первосортной материи.
— Ладно, кажется, большой беды не случилось, — проворчал Эттрик, снимая с фрака нитку. — Только немного почистить здесь и вот здесь. Хоз, поживей, старина! — крикнул он через комнату одному из лакеев.
Лакей у противоположного конца длинного стола оторвался от работы.
— Что там еще, Эттрик? — спросил он. — Мне нужно вычистить эту обувь.
Эттрик махнул в его сторону фраком.
— Сэр Аласдэр хочет, чтобы это доставили в дом миссис Кросби, — сказал он. — Отвези часам к четырем.
— Что мне, делать больше нечего, как только лететь сломя голову в Блумсбери? — пожаловался лакей.
— Больше нечего. — Эттрик кисло улыбнулся и повесил фрак на вешалку у того конца стола, где трудился Хоз. — И на этот раз не забудь чехол из муслина.
Эттрик возвратился к столу и начал рассматривать шейные платки. Не спуская глаз с Сорчи, Эсме взяла одну из щеток. Она не смогла сдержать любопытство.
— Кто такая миссис Кросби, мистер Эттрик?
Лакей на дальнем конце стола что-то затараторил. Эттрик устало вздохнул.
— Миссис Кросби — близкий друг сэра Аласдэра.
— Ага, одна из подружек, — вмешался лакей. — Эттрик, ты мог бы прямо сказать крошке, если уж она будет жить здесь. Миссис Кросби — актриса и одна из его любовниц. Но об этом не положено говорить за стенами дома.
Эттрик бросил на лакея уничтожающий взгляд, но ничего не сказал. Эсме торопливо почистила ботиночки Сорчи и вместе с девочкой ретировалась в детскую.
Близкий друг. Одна из подружек. Интересно, сколько подружек может быть у такого мужчины, как Маклахлан? Наверное, не сосчитать. Тогда понятно, что он не может упомнить их всех, из чего лишний раз следует, какой дурочкой была ее мать, если поддалась его чарам. И это лишний раз показывает, какой осторожной надо быть с Маклахланом. Под взглядом его карих глаз легко растаять. Скорее всего он смотрит так на каждую женщину.
Сердясь на себя за такие мысли, Эсме заставила себя выбросить их из головы. Она надела на Сорчу светлое пальтишко и шляпку и обула ее в только что почищенные ботиночки, после чего сообщила Уэллингзу, что они идут гулять. Эсме могла только догадываться, что входит в обязанности гувернантки, но прогулки с ребенком, конечно же, входили в их перечень, потому что Уэллингз не удивился.
— Идем гулять! — твердила Сорча, когда Эсме понесла ее вниз по лестнице. — Гулять, Мей! Я иду гулять!
Уэллингз снисходительно улыбнулся ребенку.
— Она твердо знает, чего хочет, не так ли? Эсме кивнула.
— Да, и это не помешало бы знать каждому, — пробормотала она и поставила девочку на пол. — Не скажете ли вы мне, Уэллингз, как пройти в Мейфэр? Боюсь, я могу заблудиться.
— Мы довольно далеко от Мейфэра, мисс, здесь нет прямой дороги, — сказал он, указывая направление.
Эсме поняла, что Сорча не сможет дойти туда. Но она не посмела нанять экипаж, детскую коляску еще не доставили, поэтому она отправилась в путь, придерживаясь указанного дворецким направления. Что ж, когда девочка устанет, придется взять ее на руки.
В свежем прохладном воздухе пахло дождем. Пройдя через обширные парки, Эсме вышла к Мейфэру и вскоре оказалась там, где окружающие дома показались ей знакомыми. Она была здесь дважды и уже узнавала красивые дома в георгианском стиле.
Чувствуя, как отзываются болью на каждый шаг стертые еще накануне до волдырей ноги, держа Сорчу на руках, она направилась к Гросвенор-сквер. После долгой, утомительной недели, проведенной в дороге, и двух мучительных дней в Лондоне Эсме начала ненавидеть Англию и все с ней связанное. Единственной удачей, если так можно сказать, оказался сэр Аласдэр Маклахлан. Тем не менее она была уверена, что не имела права жить в доме этого мужчины и разыгрывать из себя гувернантку собственной сестры. Мамочка была бы шокирована ее поведением, хотя не Эсме являлась причиной всех бед.
Когда в обществе узнают, что у неисправимого повесы сэра Аласдэра появилась воспитанница, наверняка пойдут разговоры. Эсме решила вести себя очень сдержанно, а произошедшее утром в столовой дополнительно показало, что она внезапно и неожиданно для себя оказалась в самом зависимом положении. Она оказалась прислугой. Даже в доме отчима к ней не относились настолько высокомерно. Ее ладонь еще чесалась от желания дать пощечину брату сэра Аласдэра. Лорд Уинвуд по крайней мере выказывал больше сочувствия. Она заметила, как он с упреком взглянул на Меррика.
До знакомой зеленой двери Эсме добралась, слегка запыхавшись, и остановилась, чтобы пересадить Сорчу на другую руку.
— Зеленая, Мей, — сказала малышка, показывая на дверь ручкой. — Зеленая, видишь?
Да. Зеленая. Такая же, как и в те два раза. И, как и раньше, дверной молоток отсутствовал. Но Эсме не для того проделала длинный путь, чтобы уйти ни с чем. Она поднялась по ступенькам и постучала в массивную деревянную дверь. Она слышала, как гулко разнесся звук внутри дома.
— Проклятие, — прошептала она.
— Проклять, — повторила за ней Сорча. Ох, нужно следить за своим языком.
— Такая нехорошая дверь, да, моя маленькая? — говорила Эсме, чмокая девочку в щечку. — Почему нам ее никогда не открывают?
В этот момент мимо с грохотом прокатило сверкающее черно-красное ландо и остановилось у соседнего дома. Из него вышел высокий темноволосый господин и крикнул кучеру, чтобы тот ехал вокруг и поставил карету у конюшен. Экипаж отъехал и повернул на Чарлз-стрит. Эсме пошла вслед за ним. Вскоре кучер свернул вправо и въехал в проход между домами. Эсме подошла ближе.
Между высокими кирпичными стенами обнаружился тенистый проулок, из которого повеяло холодком. Эсме пошла дальше, рассматривая дома, мимо которых проходила. Вскоре ландо остановилось, и кучер наклонился, чтобы поговорить с женщиной, стоявшей на тротуаре с корзиной в руке. Отбросив всякую осторожность, Эсме бросилась к ним. Они заметили ее и повернулись.
— Прошу прощения, — произнесла Эсме, задыхаясь. — Вы здесь живете?
— Да, не сомневайтесь. — Женщина осмотрела ее с головы до ног, явно удивленная, почему Эсме прошла во двор, а не навела справки на улице.
Эсме посадила Сорчу на другую руку.
— Не скажете ли вы мне, живет ли еще в соседнем доме леди Таттон? — спросила она, еще не успев успокоить дыхание. — Видите ли, дверного молотка нет и…
— Да, конечно! — воскликнула женщина. — Она уехала в Австралию.
Эсме испытала облегчение.
