Сьюзен Джонсон - Когда вас кто-то любит
Значит, они все знают. И знали, что он придет к ужину. Неужели им уже сообщили, что случилось в семье Аннабел? Нет, спрашивать он не собирается. Он дал Аннабел слово, что не станет это обсуждать.
Все родные сильно тревожились за Даффа со времени его возвращения с войны. Новости о его сегодняшней прогулке стали для них большой радостью.
Собственно говоря, его родители, братья и сестры под тем или иным неубедительным предлогом предпочли покинуть столицу и провести лето в Уэстерленд-Парк, чтобы быть рядом с ним. Поэтому сегодня здесь собрались две его замужние сестры с детьми, а также младший брат. Джайлз, со своей стороны, был рад сбежать от расчетливых лондонских мамаш, мечтающих поймать завидного жениха в свои сети. Но Джорджина и Лидия жертвовали своей любовью к столичным развлечениям. Кроме того, они скучали по мужьям, которые не могли надолго покидать свои поместья.
– Ты прекрасно выглядишь, Дафф. Клянусь! – с улыбкой воскликнула Джорджина. Самая младшая из детей, он унаследовала от матери светлые волосы и голубые глаза. – Как приятно видеть тебя прежним!
Что же, черт возьми, сказал им Эдди? Или «прежний» относится к тому рассеянному образу жизни, который он вел?
Но он предпочел не понять намека.
– Эдди считает, что новая кобылка, которую я купил, стала залогом моего выздоровления. Возможно, он прав. Богу известно, он достаточно долго мирился с моими мрачными настроениями, чтобы распознать некоторое улучшение.
– Собираешься снова выставлять своих лошадей на скачках?
Его сестра Лидия была с детства помешана на лошадях. Ее породистые животные постоянно выигрывали призы.
– Всем недоставало твоих великолепных лошадок на скаковом кругу, – добавила она, вскинув темные брови. – На твоего жокея Гарри всегда можно было рассчитывать.
– Я действительно собираюсь выставить своих лучших коней. Эдди потолкует с Гарри и, может, уговорит его снова работать на меня.
– Сейчас он служит у Армитиджа. Ты наживешь себя врага, – предупредила сестра.
– Как решит Гарри, – пожал плечами Дафф. – Что же до Армитиджа… старому скряге следовало бы платить своим жокеям лучше, и тогда они не сбегали бы.
– Он хорошо платит, и ты это знаешь, – буркнул Джайлз, глядя на брата поверх бокала.
– Но не так, как я, – ухмыльнулся Дафф.
– И Гарри преданно тебя любит, – заметила герцогиня, улыбаясь сыну. – Не представляешь, сколько раз он заезжал к нам перед началом сезона скачек в надежде, что ты захочешь с ним увидеться. Он придет к тебе, можешь даже не волноваться.
– Спасибо за доверие, – кивнул Дафф. – Полагаю, все вы уже успели выставить лошадей на завтрашние скачки.
– Ну конечно, дорогой, – кивнула мать. – В этом году отец выиграл три скачки, да и моя кобылка тоже в прекрасной форме. У Джайлза – настоящее чудовище, которое еще нужно объезжать. А вот Джорджина и Лидия… – Она глянула на дочерей: – Расскажите Даффу о своих победах.
Тут разговор пошел о скачках и лошадях – привычная тема за столом Уэстерлендов. И впервые после возвращения в Англию Дафф чувствовал себя в своей тарелке. Нормальным человеком. Не то чтобы его прежняя жизнь считалась нормальной более консервативными членами общества. Зато она была типичной для богатого молодого аристократа.
Игра, скачки и женщины поглощали его дни и ночи. Само его имя было синонимом игры по большим ставкам, лучших в стране лошадей и плотских наслаждений. И хотя имена его любовниц вызывали бешеную зависть у приятелей, сам он принимал женское обожание с небрежной невозмутимостью, только добавлявшей ему привлекательности. Его репутация любовника была весьма высока. Из уст в уста передавались легенды о его искусстве в постели и внимании к мельчайшим деталям любовных игр, не говоря уже о физической силе и выносливости.
Правда, в последнее время выносливость в постели была ему ни к чему…
Однако если все пойдет, как сегодня…
Мысль об этом шла вразрез с горячей дискуссией о лошадях и жокеях, происходившей в этот момент в столовой.
Гораздо позже, за десертом, когда зажгли свечи и превосходное вино герцога развязало языки, Джорджина вдруг заявила:
– Ты должен завтра привести мисс Фостер в нашу ложу. Я сто лет ее не видела. Она так давно исчезла из общества!
– Она может предпочесть уединение, – сдержанно ответил Дафф. – Я передам твое приглашение, но ничего не обещаю.
– Какой таинственный у тебя голос… впрочем, она пропала так же таинственно, – лукаво улыбнулась Джорджина. – Ты знаешь, Уоллингейм переворачивает всю страну в поисках мисс Фостер.
– Знаю.
– Аннабел месяцами никто не видел.
– Я увидел ее на ярмарке лошадей, где она ни от кого не скрывалась, – подчеркнул Дафф.
– По-моему, ее дела нас совершенно не касаются, – вмешалась герцогиня, бросив на дочь предостерегающий взгляд. – Мисс Фостер получила свою долю славы. Возможно, она устала и хочет отдохнуть в деревне.
– Мне тоже показалось, что она наслаждается тишиной и покоем, – согласился Дафф.
– Я считаю, что сейчас самое время поговорить о чем-то другом, – вставил герцог, кладя конец беседе. – И совершенно не важно, увидим мы завтра мисс Фостер или нет. Навестим ее в другой раз.
Последнее было неудивительно: Аннабел пользовалась большим уважением в обществе, учитывая популярность ее пьес.
– Почему бы не пригласить ее на ужин? – предложил Джайлз. – Мы здесь ведем достаточно уединенную жизнь.
– Джайлз! – возмутился герцог.
– Ничего, папа, – улыбнулся Дафф. – Нельзя винить Джайлза за попытку. Мисс Фостер очаровательна. Если она захочет приехать к ужину, я дам тебе знать, Джайлз.
– Можно подумать, ты один имеешь право общаться с ней, – пробормотал брат.
– Мы всего лишь едем на скачки. Вряд ли это можно назвать чересчур близким общением.
– Мальчики, ради Бога! Джулиус, прикажи им замолчать! – возмутилась герцогиня, умоляюще глядя на мужа.
– Вы слышали, что говорит мать? Тема закрыта. Думаю, сейчас самое время для портвейна. – Герцог кивнул лакею и поднялся. – Будем пить чай и портвейн в гостиной.
Он обошел стол и приблизился к жене. Элспет в свои пятьдесят четыре года выглядела все такой же красавицей. Аквамариновый прозрачный шелк очень шел ей, подчеркивая голубизну глаз.
Герцог, хоть и старше жены, был по-прежнему строен и элегантен, хотя волосы немного поседели на висках. Возможно, это любовь сохранила им молодость. Этот брак был исполнен радости, а их преданность друг другу неизменно оставалась глубокой и истинной.
Герцог взял руку Элспет, помог ей подняться и, обернувшись к детям, намеренно вернулся к теме скачек:
