Джо Беверли - Сломанная роза
Затем наконец он поднял глаза и увидел столпившихся в углу женщин — то были женщины Джеанны. Она же сама стояла поодаль, посреди зала, и у ее ног сидели две ее черные гончие. Джеанна была одета в синее с палевой отделкой платье — ее любимые цвета, — а длинные волосы аккуратно заплела в две тугие косы, перевязанные синими, как ее глаза, лентами. Она казалась совершенно спокойной, не обнаруживала ни волнения, ни страха, точно собиралась приветствовать в своем замке незнакомого путника. Джеанна никогда не падала духом.
Галеран ощутил, как к горлу подступает болезненный тугой комок, и ему отчаянно захотелось крепко прижать Джеанну к себе. Возможно, он так и сделал бы, если б у нее на руках не лежал крохотный спеленутый младенец.
Ее незаконнорожденное дитя.
Джеанна посмела выйти к нему с явным доказательством своего падения.
Но где Галлот? Галеран огляделся, но увидел лишь таращившихся на него испуганных женщин. Впрочем, Джеанна поступила разумно, если решила не делать старшего сына, который уже что-то понимает, свидетелем того, что должно было сейчас произойти. Но как же могла его умная, дальновидная жена довести себя и его до такого позора?
Галеран пошел к ней. Бряцание кольчуги болезненно отдавалось в ушах, и он слишком хорошо сознавал, что бог весть сколько дней не снимал ее. Должно быть, от него воняет. Каким видит его Джеанна? Может, он и в самом деле кажется ей чужим? Он давно не брился, щетина на подбородке уже превратилась в настоящую бороду, лицо покрывали шрамы.
Но собаки признали его сразу. Гончие жены, слишком вышколенные, чтобы без разрешения уйти от хозяйки, тоже приветственно виляли хвостами.
Только Джеанна казалась безучастной.
Но это только казалось. Стоило Галерану подойти ближе, как самообладание изменило ей, глаза расширились, их взгляд стал пристальным. Однако трудно было понять, испугало ее неожиданное появление мужа или всего лишь удивило.
Он остановился перед нею, дивясь, как мало она изменилась. Нынешняя Джеанна была совершенно та самая Джеанна, образ которой он хранил в памяти все эти годы.
От двух беременностей стан ее ничуть не округлился, хотя груди стали чуть полней: сейчас их, несомненно, распирало от молока. Возможно, она была чуть более худощавой и бледной, чем ему помнилось, но осталась такой же прекрасной. Ее кожа излучала все то же жемчужное сияние, что всегда завораживало его; глаза все так же поражали ясной синевой. Волосы Джеанны, неизменно наводившие его на мысли о золотых и серебряных нитях, сотканных пальцами фей, по-прежнему вились вокруг лица выбившимися из кос непослушными прядями.
«Почему, Джеанна? Почему?»
Если она и услышала его беззвучный вопрос, то не пожелала отвечать. Лишь молча смотрела на него. Галерану подумалось, что ей, наверное, нечего сказать, разве что коленопреклоненно умолять о прощении, как Уолтер. Но она скорее умерла бы, и он знал это. Любопытно, что бы она сделала, если б он стал угрожать ее выродку? Возможно, это поколебало бы ее спокойствие?
Но Галеран тут же устыдился столь низких мыслей.
— Лоуик? — отрывисто спросил он.
— Уехал, — сипло отвечала она, а ведь обычно голос ее был чист и звонок; Галеран заметил, как судорожно дернулось горло.
— Он хотел, чтобы ты уехала вместе с ним?
— Да. Но без Хейвуда я для него не имею никакой ценности.
«Тогда зачем? Зачем было отдаваться человеку, так мало ценившему тебя? Или он лгал тебе? Но я думал, тебе невозможно солгать!»
— Ты сама хотела уехать?
Джеанна крепче прижала к груди ребенка.
— Я боялась оставаться, — прошептала она.
— Но ведь осталась.
— Я — твоя жена, и этот дом — мой дом, — со сдержанной силой произнесла Джеанна.
Галеран оглянулся на встревоженных женщин, желая выгадать минуту на размышление. Одно лицо показалось ему скорее сердитым, чем испуганным. То было лицо Алины, строптивой младшей двоюродной сестры Джеанны. Он и забыл, что она оставила монастырь Святой Радегунды, где жила, готовясь посвятить себя Христу, ради того, чтобы делить одиночество Джеанны, пока он не вернется. Что думала о случившемся эта полумонашка и почему она хмурится? Но, возможно, сердитое выражение ее лицу придавали густые брови?..
Груа, самая умная и самая любимая его сука, уловила общее настроение и, скуля, стала жаться к ногам. Машинально трепля ее по гладкой, точеной голове, Галеран думал, как хорошо было бы, если б Алина и Груа могли немедленно поведать ему все, что знали.
Отчего он возомнил, будто первые же минуты встречи с Джеанной помогут ему найти ответы на все его вопросы? Однако кое-что он услышал: Джеанна не отрицала своего желания уехать вместе с Лоуиком и не скрывала, что лишь чувство долга заставило ее остаться в Хейвуде.
Да, Джеанна никогда не пренебрегала долгом. Она хранила свою честь ревностнее иных мужчин.
Но отчего она предала мужа?
Оттого ли, что считала мужа погибшим? Но долг потребовал бы свидетельств более достоверных, чем простой слух, и более продолжительного траура.
И, если Джеанна действительно поверила в его смерть, отчего тогда она не вышла замуж за своего дружка?
Но тут Галеран услышал вдалеке шум и топот и понял, что во двор замка въезжает его отец, громогласно браня и распекая обитателей Хейвуда, восполняя то, чего предпочел не делать его мягкосердечный сын. Потом голоса стали громче: отец поднимался по ступеням в башню, по-прежнему честя каждого встречного и поперечного за попранную честь семьи.
Лорд Вильям, который шумно бушевал и ярился, но не мог выносить, когда в его присутствии били женщину. Галеран обернулся к Джеанне.
— Отдай ребенка няньке.
Джеанна испуганно взглянула на него, но, после заметных колебаний, все же повиновалась и передала кому-то из женщин спящего младенца.
— Падай, — тихо произнес Галеран и, выждав, чтобы появившийся в дверях отец хорошенько видел все, размахнулся и ударил жену.
Ударил он сильно, не шутя, но Джеанна спокойно могла бы устоять на ногах. На миг, повинуясь безотчетному порыву, она застыла, в ее глазах сверкнула ярость, но затем повалилась к ногам мужа, прижимая ладонь к побагровевшей щеке.
Собаки кинулись защищать свою хозяйку, но Галеран схватил ее за плечо, не подумав остеречься. Он был в кольчуге, и клыки были ему не страшны.
Возможно, именно поэтому Джеанна крикнула собакам:
— Сидеть!
Галеран рывком поднял ее, но тут ему на плечо легла, предотвращая дальнейшее насилие, железная длань лорда Вильяма.
— Эй, парень, опомнись! Что бы она ни натворила, убивать ее все-таки не стоит.
Он вырвал Джеанну из рук Галерана, а его отшвырнул в заботливо подставленные объятия Уилла и Гилберта. Затем помог грешной невестке подняться, неустанно браня ее, но одновременно давая понять, что отныне она находится под его защитой и покровительством.
![Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)