Барбара Картленд - Наказанная любовью
Глава 4
Латония вертелась на постели, не в силах заснуть. Корабль уже миновал Суэцкий канал и вышел в Красное море. Стояла невыносимая жара, и весь день девушка только и мечтала о том, чтобы выйти на палубу, но лорд Бранскомб строго придерживался назначенного им распорядка дня, и порой Латония думала, что даже тайфун не в силах был бы ему помешать.
В семь утра, до завтрака, они прогуливались по верхней палубе, почти пустой в это время. Те немногочисленные пассажиры, которые им встречались, не интересовались лордом и его племянницей, но Латонии все время казалось, что лорд, словно тюремщик, украдкой наблюдает за ней в ожидании какой-нибудь выходки.
После завтрака он два часа занимался с ней урду. Он был весьма педантичен и в то же время безразличен, хотя Латония никак не могла понять, как ему это удается. Она была уверена, что на борту можно было найти человека, который согласился бы обучать ее азам языка, но лорд Бранскомб, однажды решив обучать племянницу лично, не собирался отступать от своего решения.
Более всего Латонию задевало то, что ему это было явно неприятно и скучно, поскольку он не любил племянницу. Она никогда не сталкивалась с человеком, относившимся к ней с предубеждением, и с трудом удерживалась, чтобы не попросить его быть чуточку добрее и человечнее. Однако она понимала, что добьется этим только обратного результата, и он расценит это как слабость. Он наказывал ее — это было очевидно — и, видимо, считал, что для этого в первую очередь должен ее унизить. Однако Латония гордо заявляла себе, что этого он не добьется.
Она не сомневалась, что будь на ее месте кузина, они с дядюшкой давно стали бы смертельными врагами, и Тони нарочно вела бы себя как можно хуже просто ему назло. Латония же намеревалась быть послушной, но отнюдь не покорной. Она соглашалась со всеми предложениями лорда Бранскомба, по со спокойным достоинством. Порой ей казалось, что в его глазах мелькает удивленное выражение, хотя она не была уверена в этом. Лорд оставался для нее загадкой, и трудно было понять, что он думает о ней или о ком-то еще.
Окончив урок, он принимался за свои бумаги. Ей было ужасно интересно, что в них такое, но спросить она не решалась, боясь показаться дерзкой. Когда Латония оставалась в каюте одна, ее так и подмывало заглянуть в них, однако она всякий раз говорила себе, что недостойно шпионить за лордом, несмотря на то, что на ее месте он именно так бы и поступил. Иногда ей казалось, что она для него — что-то вроде дикого зверя в клетке, которому ни за что нельзя дать вырваться на свободу.
По вечерам Латония читала. Забыв обо всем, она устраивалась на софе и углублялась в какую-нибудь книгу об Индии, которых немало нашлось в корабельной библиотеке. Стюард принес ей каталог, и она выбрала полдюжины книг. Лорд Бранскомб об этом не знал.
— Откуда это у вас? — спросил он однажды утром, увидев у нее на столе стопку томов.
— Из библиотеки, — объяснила Латония. — Я попросила стюарда, и он заказал их для меня.
— Вам следовало прежде посоветоваться со мной, — сказал лорд недовольно. — Я рекомендовал бы вам, что именно нужно прочесть.
— Не уверена, что наши вкусы совпадают, — слегка улыбнулась Латония.
Он сердито посмотрел на нее и презрительно отвернулся, но, просмотрев книги, вынужден был признать, что выбор Латонии безупречен.
— Я посмотрю, что еще есть в библиотеке, — сказал лорд. — Однако вам понадобится немало времени, чтобы все это прочесть.
— Я быстро читаю.
— И вы в самом деле интересуетесь Индией?
— Я думала, вам давно это ясно, ведь именно потому я и учу урду.
Ему нечего было ответить, потому что, как знала Латония, он был весьма удивлен ее успехами, особенно в области произношения, которое было почти таким же хорошим, как у него самого.
Лорд Бранскомб, чтобы она не слишком гордилась, частенько повторял, что в Индии существует множество других языков и диалектов, но Латония, помня слова отца о том, что на урду говорит большая часть индийцев, трудилась старательно и пополняла свой словарь с помощью книг, когда лорд Бранскомб был занят работой.
Жара стала невыносимой. Латония поднялась с постели и, выглянув в иллюминатор, увидела на горизонте золотистый свет — предвестник восхода. Звезды все еще мерцали на небе, по было ясно, что через несколько минут они исчезнут в лучах солнца.
«Как красиво, как замечательно!» — подумала Латония, жалея, что не может увидеть побольше.
Внезапно, повинуясь порыву, она оделась, выскочила за дверь и пробежала к трапу, ведущему на палубу.
Через мгновение она уже стояла у поручней, глядя, как ширится сияние на востоке, и чувствуя на щеке легкое дуновение бриза.
Восход был потрясающе великолепен. Солнце вынырнуло из-за горизонта, превратив море в расплавленное золото, разлившееся повсюду, куда достигал взгляд.
«Эта красота за пределами слов», — восхищенно сказала себе Латония, отходя к корме, чтобы ее не увидели из той двери, через которую она вышла. Солнце поднималось все выше, и она подумала, что скоро придется спуститься за шляпкой или укрыться под тентом. Внезапно Латония обнаружила, что не только она поднялась полюбоваться восходом. Неподалеку возле поручней стояли еще двое: глубокий старик и рядом — женщина средних лет, судя по одежде, сиделка. Увидев Латонию, она попросила:
— Мисс, не могли бы вы приглядеть за ним минутку? Мне дурно, но не из-за качки: видно, вечером я съела что-то не то.
— Да, конечно, — ответила Латония, отметив при этом, что у женщины действительно нездоровый вид.
Сиделка поспешно пошла на нижнюю палубу, а Латония встала поближе к старику. Он крепко держался за поручни, и на руках у него вздулись голубые вены.
— Красиво, — пробормотал он, словно бы про себя. — Очень… красиво.
— Да, красиво, — согласилась Латония. — От солнца всем веселее.
Она говорила негромко, но старик услышал и испуганно обернулся:
— Где… где моя… сиделка? Куда она… ушла?
— Она сейчас вернется, — успокаивающе произнесла Латония. — Не волнуйтесь.
— Она мне нужна! — сердито заявил старик. — Она мне нужна! Она… меня… бросила!
— Она сейчас вернется, — повторила Латония, но старик был похож на ребенка, потерявшего мать. Он отпустил поручни и неуверенно развернулся. Латония испугалась, что он сейчас упадет, и быстро положила одну руку ему на локоть, а другой обняла его за плечи, чтобы в случае чего поддержать.
— Ваша сиделка ушла на минутку, — вразумительно сказала она. — Когда она придет, вы должны рассказать ей, какое красивое море.
То ли ее тон, то ли прикосновение ее руки ободрили старика. Он вцепился в ее ладонь, и Латония подвела его обратно к поручням, за которые он ухватился другой рукой. Латония не отпускала его, опасаясь, как бы он опять не устремился на поиски сиделки. Слишком уж он был стар и слаб.
