Дженнифер Блейк - Вкус страсти
— Мы создадим другого претендента-йоркиста.
Стремительно, как топор палача, упала тишина. Стал слышен треск горящего торфа в камине. В кронах деревьев, обступавших хижину, шумел ветер. За бревенчатыми стенами были слышны низкие голоса всадников, иногда — топот копыт и фырканье лошадей.
Дэвид распрямил плечи. Когда он заговорил, его голос был глубоким и ровным.
— Другой претендент, сир? В дополнение к Уорбеку?
— Уорбек — серьезная угроза, намного серьезнее, чем молодой Симнел десять лет тому назад, — вздохнув, сказал Генрих. — Он достаточно взрослый, чтобы не только занимать трон, но и раздавать приказы, и он уже собрал внушительное количество сторонников, как здесь, так и в Европе. Число его последователей растет не по дням, а по часам, и среди них самые могущественные люди Европы. Что нам требуется — так это уменьшить его привлекательность, посеять сомнения среди его сторонников, заставить часть из них переметнуться под иные знамена, не дать новым силам присоединиться к бунту, который он провоцирует.
— Вы полагаете, он действительно вторгнется сюда?
— О да! В прошлом году поддерживающие его шотландцы совершили набег, надеясь застать нас врасплох. Те, кто идет за ним, предпримут попытку еще раз, уже этим летом.
— И вы хотите смешать ему карты, выпустив второго претендента на престол — еще одного человека, утверждающего, что он — один из принцев, которые исчезли из Тауэра.
— Именно так. — Улыбка Генриха VII оставалась ледяной.
— И ваш выбор пал на меня.
— Нет! — прошептала Маргарита, однако не удивилась, когда ни один из мужчин не удостоил ее и взглядом.
— У тебя подходящие внешность и манера поведения. Новости о твоих победах в турнирах и на поле брани разошлись повсюду. Мало кто удивится, узнав о том, что в твоих жилах течет королевская кровь. Они сочтут твою славу доказательством этого.
Дэвид издал короткий смешок.
— Так значит, я должен стать законнорожденным.
— Уорбек называет себя Ричардом, вторым сыном Эдуарда. Ты поступишь так же? Или предпочтешь взять себе имя первого сына?
— Нет! — Маргарита вскочила на ноги. — Дэвид, сир… это безумие!
— Имя Эдуард превосходно подойдет мне, — заявил Дэвид, — конечно же, если я соглашусь участвовать в вашем плане.
— Ты не должен соглашаться! — нетерпеливо воскликнула Маргарита, повернувшись к нему. — Только подумай, к чему это может привести!
— Я понимаю, — сказал он, встретившись с ней взглядом лишь на долю секунды.
— Да? Серьезно? Йоркисты, приверженцы Уорбека, не будут сидеть сложа руки, наблюдая за тем, как ты расстраиваешь их планы. Они удалят тебя с игрового поля, а если сумеют, убьют без колебаний, чтобы добиться своего. Ланкастерцы, верные Генриху, тоже увидят в тебе угрозу, поскольку никому нельзя будет открыть, что ты просто играешь роль, подчиняясь королевской воле. Каждый меч будет направлен на тебя! Если тебя схватят, то осудят как предателя. Тебя распнут на дыбе и четвертуют, а голову выставят на всеобщее обозрение, и она будет служить кормом воронам.
— Она права, разумеется, — равнодушно бросил Генрих.
— Но тогда возникает вопрос: зачем мне идти на такой риск? — заметил Дэвид.
— Может, ради награды? — Глаза короля сузились, превратившись в две щелки. — Чего ты хочешь? Леди Маргариту и ее земли в приданое?
— Сир! — От предложения короля у нее перехватило дух, так что протест прозвучал чуть слышно, как стон.
Губы Дэвида изогнулись в кривой усмешке.
— Но ведь весьма незначительна вероятность того, что я смогу насладиться своей наградой. Нет. Я требую большей благосклонности.
Лицо Генриха окаменело, хотя он никак не проявил своего недовольства.
— И чего же ты хочешь?
— Я требую ваших гарантий, что леди Маргариту больше никогда не отдадут замуж насильно. Я хочу получить от вас письменные заверения в том, что ей дозволено жить там, где она пожелает, что она сохранит за собой собственность, принадлежащую ей по праву наследования от отца и отчима, и будет получать все доходы от нее без каких-либо помех.
— Дэвид! — прошептала она, уставившись на него, чувствуя, как ее глаза наполняются влагой по мере того, как до нее доходил смысл его требований.
Он хотел обеспечить ей безопасность существования и ничего более, ничего для себя самого, хотя ему придется рисковать собственной жизнью. Он хотел быть уверен, что ее больше не принудят вступать в брак, никогда и ни с кем.
— Я требую, — продолжал Дэвид, повернув голову и выдерживая ее пристальный взгляд, и она видела, как потемнели его синие глаза, — чтобы вы взяли ее под свою защиту, оберегали ее ото всех, кто вздумает посягнуть на нее, всех, кто мог бы попрать ее гордость ради обладания ею и ее собственностью.
— И это все? — уточнил донельзя удивленный Генрих.
— Этого достаточно.
— Да будет так, — сказал король и протянул Дэвиду руку, скрепляя договор.
— Да будет так, — отозвался Дэвид, принимая клятву короля.
— Да будет так, — глухим эхом отозвалась Маргарита и подумала, что трижды произнесенные слова прозвучали, словно похоронный звон.
ГЛАВА 4
Дэвид распорядился, чтобы королевскую свиту накормили горячим и сытным обедом, и позвал Астрид в хижину, чтобы она приготовила Генриху поесть. Король со свитой совершили довольно утомительную поездку, чтобы добраться до лагерной стоянки, и все вскоре снова сядут в седла и направятся обратно в замок. Сам Дэвид и пять десятков его людей присоединятся к королевской свите, как и леди Маргарита и ее маленькая служанка. Генрих намеревался обсудить подробности представления народу второго претендента — по крайней мере, такое у Дэвида создалось впечатление. Осмотрительный он человек, этот Генрих VII, и очень много внимания уделяет деталям. Несомненно, успеха он добился во многом благодаря этим качествам.
У Дэвида были свои соображения относительно планов короля, но он хотел сначала узнать, чего именно хочет от него Генрих, а потом уже высказывать их и обсуждать все детали. За исключением ситуации, когда иного выхода не существует, очень глупо бодаться с человеком, который носит корону.
Об основных пунктах плана он узнал, когда они с Генрихом неторопливо прогуливались по лесной дороге, на значительном расстоянии от остальных, чтобы исключить возможность подслушивания. Маргарита видела, как они уходят, но даже не попыталась присоединиться к ним. Конечно, Генрих и не собирался ее приглашать, а Дэвид подозревал, что она все равно отказалась бы. Она сердилась на них обоих, и он знал: она наверняка пророчит опасному предприятию одни лишь неудачи.
