Сильвия Эндрю - Аннабелла
— В Бакстоне?
— Почему нет? Условия там превосходные, а вода не хуже, чем на других английских курортах, есть две-три отличные гостиницы.
— Но это так далеко! Я была один раз в Эйвенелле — сразу после нашей с твоим дядей свадьбы. Помнится, тогда поездка показалась мне бесконечной!
— Мы будем делать остановки. По пути живут мои друзья, и они с радостью примут нас.
— Мм… А в Бат мы не сможем поехать, Джайлс?
— Что ж, я подумаю об этом, тетя Лаура. Возможно, на север я съезжу позднее. Мне необходимо справиться у управляющего, насколько срочные дела в Эйвенелле.
Спустя два дня Джайлс повел их в театр. Это безобидное развлечение повлекло за собой цепь событий, наложивших отпечаток на многих.
Не успели они занять свои места, как Джайлс вдруг замер и, не отрывая глаз, стал смотреть на троих людей, сидящих в ложе напротив. Аннабеллу тоже заинтересовала эта странная компания. Слева сидела самодовольная на вид полная дама в черном, с толстым слоем пудры на лице и черными, явно крашеными, волосами. Справа — другая дама, лет около пятидесяти, тоже сильно накрашенная. Она была в красном платье с большим декольте и сверкала драгоценностями: кольцами, ожерельями, а длинная нитка молочно-белого жемчуга была вплетена в неестественно золотистые локоны прически. Между ними сидел блондин лет тридцати. Он был так поразительно красив, что походил на античную скульптуру. Что, скажите на милость, он делает в обществе этих двух гарпий?[3]
Аннабелла поднесла к глазам бинокль… и чуть было не задохнулась, увидев, какое ожерелье украшает шею женщины в красном.
— Дай мне посмотреть! — Джайлс приставил бинокль к глазам и подавил ругательство, готовое сорваться с его губ. Побледнев, он повернулся к леди Ордуэй: — Прошу прощения, тетя Лаура. Я должен срочно уйти по делам, а эту пьесу я уже видел. Вернусь к окончанию и подожду вас в вестибюле. В соседней ложе находится Уинтертон. Он сопроводит вас вниз.
Леди Ордуэй взглянула на женщину в противоположной ложе и кивнула.
— Не беспокойся, Джайлс. Встретимся после спектакля.
Джайлс поклонился, сунул в руку Аннабеллы бинокль и ушел.
— Бедный мальчик! — Леди Ордуэй покачала головой. — Эта отвратительная женщина!..
Аннабелла провела пальцем по ожерелью у себя на шее.
— Кто она? Мачеха Джайлса? У нее точно такое же ожерелье, как у меня.
— Да, — с горечью ответила леди Ордуэй. — Это Венеция Стантон, и на ней ожерелье Маргарет Стантон. Но не только оно. Видишь жемчуг в волосах… этой гулящей девки? Он тоже принадлежал Маргарет. Она унаследовала эти драгоценности от моей свекрови, а та — от своей матери.
— Какая красивая нитка жемчуга!
— Да это целое состояние! Жемчужины на редкость крупные и ровные. Но дело не в этом, Анна. Маргарет Стантон и ее мать Эмилия были порядочными, благородными дамами. Этот жемчуг — семейная гордость. И видеть, как в нем щеголяет вульгарная особа… Я понимаю отвращение Джайлса!
— А кто с ней в ложе?
— Женщина в черном — это Нелли Марсден. Так ее звали до того, как она вышла замуж за немецкого аристократа. Теперь она баронесса Лейбман.
— Между ними сидит барон?
— Упаси Боже, нет! Барону уже перевалило за восемьдесят, и его никто никогда не видел! Я не знаю, кто этот Адонис.[4]
Когда пьеса закончилась, Аннабелла и леди Ордуэй в сопровождении лорда Уинтертона стали спускаться в вестибюль. На лестнице образовалась плотная толпа, и Аннабеллу оттеснили в сторону; при этом она уронила веер. Через секунду чья-то крепкая рука протянула ей его.
— О, благодарю вас! Вы очень любезны, сэр! — Аннабелла слегка улыбнулась.
Джентльмен улыбнулся в ответ. Он не был красив, но очень элегантен. Вдруг неизвестно почему Аннабеллу охватил озноб, по телу поползли мурашки.
— Розабелла! — воскликнул он. — Какая удача! — Он огляделся. — Но здесь не место для разговора. Мы скоро встретимся.
Она не успела ничего сказать, как незнакомец исчез в толпе. Аннабелла прислонилась к стене. Что с ней? Ведь никакой опасности нет — обычная толкотня. Неужели на нее произвел такое впечатление джентльмен, поднявший веер? Но она ни разу в жизни его не встречала. Что он хотел ей сказать? Сестру он знает, это ясно, но она понятия не имеет, что связывает его с Розабеллой. Продолжая дрожать, Аннабелла приложила ладонь ко лбу. Уж не заболела ли она? Ей на плечо легла рука, и она едва не подскочила. Обернувшись, Аннабелла увидела, что на нее уставилась леди Стантон.
— Смотри, Фрейзер, на этой девушке мое колье. — Растопыренные пальцы, словно когти, потянулись к шее Аннабеллы, а напудренное лицо Венеции Стантон приблизилось к ее лицу. — Кто вы, черт возьми? — громогласно осведомилась леди Стантон. — И почему на вас такое же, как у меня, колье? Неужели мой гаденыш пасынок наконец-то завел подружку! Он заказал это для вас?
— Простите, — с трудом сохраняя самообладание, вымолвила Аннабелла. — Я должна идти. — Она хотела было обогнуть эту троицу, но высокий красавец загородил ей путь. — Пропустите меня, сэр! — с отчаянием вскрикнула Аннабелла. Неожиданно рядом оказался Джайлс, и она с радостью ухватилась за его руку.
Мужчина по имени Фрейзер сразу же отошел и поклонился.
— Извините, если я вас испугал, — сказал он. — Поверьте, это не намеренно.
Его голос звучал бесстрастно и даже с некоторым удивлением. Аннабелле стало стыдно за свою слабость. Она кивнула ему, и он отвернулся.
— Ты в состоянии идти? — отрывисто спросил Джайлс.
В этом Аннабелла не была уверена, так как у нее подгибались колени. Она увидела леди Ордуэй, стоящую у двери, и, ругая себя за глупость, шагнула к ней.
Но леди Стантон не уходила.
— Джайлс! — пронзительным голосом воскликнула она. — Ты не поздороваешься со своей мачехой? Как невежливо!
Не глядя на нее, тот ответил:
— Я не обязан быть с вами вежливым, простите.
Леди Стантон что-то прошипела сквозь зубы, а Джайлс, нахмурившись, взял Аннабеллу под руку и ловко провел сквозь толпу к выходу. Карета уже ждала их, и Джайлс усадил туда обеих дам, уклоняясь от ответов на вопросы взволнованной леди Ордуэй.
Когда они приехали на Верхнюю Брукскую улицу, было еще рано, но леди Ордуэй заявила, что очень устала и ляжет спать.
— Советую и тебе, Роза, последовать моему примеру. Ты выглядишь совершенно измученной. Спасибо за театр, Джайлс. Пьеса была замечательная! — Она пожелала им спокойной ночи и поднялась наверх.
— Ты тоже устала? Не выпьешь со мной вина или ликера? Это поможет уснуть. — Джайлс выразительно посмотрел на Аннабеллу.
