Барбара Картленд - Чудо для мадонны
Неожиданно для лорда девушка слегка улыбнулась.
— Трудно сообразить, что именно нужно сказать… при таких обстоятельствах.
— Не думаю. Вы ведь не хуже меня понимаете, что между нами произошло нечто странное. Во всяком случае, я сознаю так ясно, как не сознавал ничего другого за всю мою прошлую жизнь, что должен помочь вам.
Флоренчия слегка вздрогнула, и лорд понял, что его слова напомнили ей о князе Винченте.
Он смотрел на нее и думал, что никогда еще не видел женщины, которая была бы так очаровательна в постели и в то же время так чиста и невинна.
Золотистые волосы ниспадали по ее плечам почти до талии. Ночная сорочка, отделанная кружевом, застегивалась у самого горла. В ней было что-то детское, но лорд подумал, что Мария, когда перед ней предстал архангел Гавриил, наверное, выглядела так же.
Ни в одной женщине прежде лорд Миер не встречал подобной чистоты души и тела, чистоты божественно совершенной.
Он очень мягко повторил:
— Доверьтесь мне.
— Как я могу? Даже если я расскажу вам, что происходит, вы ничего не сможете изменить.
— Почему вы столь уверены в этом?
Флоренчия посмотрела на него, и ее взгляд проник глубоко-глубоко в его сердце.
Лорд Миер и сам поступал так, когда пытался понять другого человека, усилием воли проникнуть в глубину чужой души. Он молчал, не отводя глаз, как бы удерживая ее взгляд, пока она не произнесла, немного робко, будто размышляя сама с собой:
— К-как получается, что вы совсем… другой, чем все?
— Но ведь мы с вами родственные души, поэтому я прошу вас довериться мне. Мы оба некоторым образом отличаемся от других, и это необъяснимое отличие, возможно, даст нам силу совершить чудо.
Ее глаза озарились внезапным светом, как будто он сказал то, о чем она непрерывно молилась. Обеими руками Флоренчия стиснула край покрывала, отороченного кружевами. Пальцы у нее были тонкие, длинные и такие красивые, что любой живописец дорого бы дал за возможность запечатлеть их на холсте.
Лорд ждал ответа. Через минуту девушка очень тихо сказала:
— Я… я не знаю, с чего начать. Внезапно за дверью раздался мужской голос. Человек говорил по-итальянски. Лорд Миер вскочил на ноги, а Флоренчия воскликнула, задыхаясь от волнения:
— Это… мой брат! Он… не должен… обнаружить вас здесь!
Не отвечая, лорд Миер быстро пересек комнату и, зная, что в его распоряжении не более одной-двух секунд, спрятался за занавесками окна, соседнего с тем, через которое он попал в спальню.
Едва он успел задернуть занавески, дверь открылась и он услышал восклицание Флоренчии:
— Антонио! Что случилось? Отчего ты так поздно?!
— Вот уж не ожидал увидеть тебя здесь, — ответил ей брат. — Ты так добра, что не ложилась, ожидала меня?
— Где ты был? Папа думал, ты приедешь раньше!
— Да, я знаю, — отвечал князь Антонио. Лорду Миеру было слышно, как с этими словами Антонио поставил на пол что-то тяжелое. Секунду спустя он услышал, как кто-то другой, очевидно, слуга, вносит багаж.
— Это все, Джордже, — сказал князь.
— Прислать к вам камердинера, ваше высочество?
— Нет, я сам справлюсь.
Слуга пожелал ему спокойной ночи и вышел из комнаты. Лорд услышал, как князь опустился на тот же стул возле кровати, на котором только что сидел он сам.
— Ты беспокоилась? — спросил князь.
— Оно у тебя с собой? — тихо спросила Флоренчия.
— Да, я вернул колье. Одна из причин, почему я так задержался, в том, что я заезжал на Понте-Веккью к Джованни. Надо было укрепить один из камней в оправе.
— Ни один из них не пропал?
— Нет, все на месте, и Джованни утверждает, что с тех пор, как он видел колье в последний раз, его цена возросла вдвое!
Брат с сестрой замолчали, и лорд Миер представил, какой несчастный вид сейчас у Флоренчии.
— Бесполезно, дорогая, — резко сказал князь. — Мы не можем помешать им завладеть этим колье. Но вряд ли оно принесет им счастье.
— Н-но… они ведь… хотят получить… и меня тоже! Флоренчия выговорила это с трудом, будто пыталась, но была не в силах помешать этим словам сорваться с ее губ.
— Знаю, знаю! — раздраженно произнес Антонио. — Но мы уже все передумали. Похоже, нет другого способа спасти папу.
Снова воцарилось молчание. Потом Флоренция, видимо, вспомнив о присутствии лорда Миера, спросила:
— Ты, кажется, собирался… лечь спать? Брат улыбнулся.
— Ты так уютно устроилась здесь, что мне не хочется тебя тревожить. Мы можем поменяться комнатами завтра утром.
— Я пришла сюда, что боялась не увидеть тебя. Ты ведь мог уйти из дома рано утром, прежде чем я проснусь. Князь засмеялся.
— А мог бы прийти так поздно, что ты уже уснула бы. Бьянка просила меня остаться с ней, но я знал, что вы будете ждать меня к завтраку, и поэтому отказался.
— Ты виделся с Бьянкой?
— Она скучала по мне не меньше, чем ты»— отвечал князь, — и у нее были кое-какие новости для меня.
— Новости?
— Отчет о новых неблаговидных поступках, которые этот дьявол Винченте совершил в городе. Я составляю их перечень!
— Зачем?
— Сейчас нам от этого никакой выгоды нет, но кто знает? Когда-нибудь может и пригодиться. Никогда нельзя быть уверенным заранее!
— Н-не могли бы мы… — запинаясь, произнесла Флоренчия, — использовать это против него, чтобы мне не нужно было… выходить за него замуж?
Брат покачал головой.
— Сомневаюсь. Все знают, что он собой представляет, и порицают его поведение, но пока он не совершал преступления с точки зрения закона.
В его голосе звучала полная безнадежность. Потом князь Антонио взволнованно добавил:
— О Боже, Флоренчия, ты же знаешь, я спас бы тебя, если бы мог! Но если не убить его, что еще могу я, черт побери, сделать?!
— Я знаю, Антонио, дорогой, но если ты убьешь его, тебя повесят, и это будет позором для семьи… Папа не переживет этого.
— Он все равно не переживет, если потеряет тебя. Флоренция не ответила, а Антонио через минуту сказал уже спокойнее:
— Ты устала. Ложись, дорогая моя, и молись до последнего момента, чтобы свершилось чудо, которое спасет всех нас. Нам больше некого просить, кроме Всевышнего.
— Я молилась и молюсь все время, — сказала Флоренчия с дрожью и отчаянием в голосе. — Только сомневаюсь, что Бог меня слышит.
Брат нагнулся и поцеловал ее:
— По крайней мере у нас есть колье, которое хоть немного облегчит папину участь.
— Ты поступил очень смело, вернув его, — ответила Флоренчия. — Спокойной ночи, Антонио.
— Спокойной ночи, моя дорогая сестричка, — ответил князь, — и да хранит тебя Бог.
Он пересек комнату, и лорду Миеру показалось, что он взял с пола один из чемоданов, которые принес слуга.
