Джейн Фэйзер - Порочные привычки мужа
— Разумеется, вы и конюшню заведете? — Гарри сел и жестом предложил Гревиллу сделать то же самое.
— Совсем скромную. Приличного жеребца для верховой езды… хорошую пару для коляски, и не более того. — Гревилл сделал глоток мадеры. — Вы ездите верхом, леди Фарнем?
— Я очень люблю верховую езду, полковник.
— Тогда, возможно, вы не откажетесь как-нибудь днем выехать в моем сопровождении? Я в городе совсем новичок, и если бы вы сочли возможным посвятить меня в ритуалы верховых прогулок в Гайд-парке, я был бы вашим вечным должником. — Гревилл говорил все это с улыбкой, не отрывая взгляда от ее лица. Складывалось впечатление, что в комнате нет никого, кроме Аурелии.
В какую игру он играет сейчас? Аурелия понятия не имела, но чувствовала, что должна немедленно положить этому конец. Корнелия и Гарри очень сообразительны и, наблюдая за этой сценой, наверняка пытаются понять, что происходит. Она произнесла самым любезным тоном:
— Это было бы чудесно, полковник, но у меня очень мало времени для подобных занятий. Большую часть дня я занята с дочерью.
— Я очень сожалею, мэм, — пробормотал Гревилл. — Но понимаю, что потребности вашего ребенка важнее всего.
Аурелия поставила чашку и резко встала.
— Прошу прощения, но я должна подняться в классную комнату. Хочу поинтересоваться у мисс Элисон успехами Фрэнни.
— Я пойду с тобой, — предложила Корнелия. — Думаю, вы с полковником в состоянии побыть несколько минут без нас, правда, Гарри?
— Тебя будет не хватать, — спокойно улыбнувшись, ответил Гарри. Оба поднялись на ноги и поклонились выходившим из комнаты дамам.
— Ты встречалась с полковником раньше, Элли? — спросила Корнелия, поднимаясь вверх по лестнице.
— Конечно, нет. Откуда такая странная мысль? — Аурелия даже сумела легко рассмеяться, напомнив себе, что дальше будет легче.
— Точно не знаю, — призналась подруга, искоса глянув на нее. — Есть что-то странное в том, как он себя с тобой ведет. Точнее, это «что-то» было между вами обоими, вот у меня и возникло такое впечатление.
— Должна признать, что в нем есть нечто такое, что выводит меня из себя… самоуверенность, что ли… или высокомерие, если хочешь.
Корнелия обдумывала ее слова, пока они поднимались вверх по лестнице к детской комнате.
— Не могу сказать, что я это заметила, — сказала она, в конце концов. — Но ведь он солдат, у них у всех есть привычка командовать. Полагаю, после долгих лет службы трудно обуздать ее в гражданской жизни.
— Наверняка ты права, — согласилась Аурелия, открывая дверь в классную комнату.
Корнелия ничего не ответила, потому что дети восторженно завизжали, увидев их.
Через полчаса дамы спустились вниз вместе с детьми. Когда они добрались до холла, Гарри с полковником вышли из гостиной.
— Мне показалось, что я услышал сладкие детские голоса, — заметил Гарри и наклонился, чтобы взять на руки вцепившуюся ему в колени Сюзанну. Он поцеловал девочку, посадил ее себе на бедро и взъерошил волосы Стиви.
— Фрэнни, милая, скажи всем «до свидания». Нам пора домой, пока на улице не стало совсем холодно. — Аурелия поцеловала Корнелию и подставила щеку Гарри.
— Возьми ландо, Элли, — посоветовала Корнелия. — Это не займет много времени.
— Нет-нет, спасибо. Фрэнни прогулка только на пользу — она хоть немного устанет, — поспешно произнесла Аурелия, многозначительно вскинув бровь.
— Ну конечно, — ответила Корнелия и с трудом подавила улыбку, взглянув на малышку — та выплясывала что-то замысловатое и одновременно болтала со Стиви.
— Надеюсь, вы позволите мне проводить вас до дома, леди Фарнем?
Аурелия бросила на него короткий взгляд и холодно произнесла:
— Это очень мило, сэр, но в этом нет никакой необходимости, уверяю вас.
— Я почту это за великую честь, — сказал он, склонившись над ее рукой.
Понимая, что Гарри и Корнелия с интересом наблюдают за ними и что они не поймут ее отказа на столь любезное предложение, Аурелия заколебалась:
— Я уверена, что Кавендиш-сквер вам не по пути.
— Совсем наоборот, — возразил он. — Это всего в двух шагах от Брук-стрит, и мне будет очень приятно вас проводить. — Он повернулся к Гарри. — Благодарю за гостеприимство, Бонем.
— Надеюсь, вы придете на мою вечеринку в клубе Даффи в четверг, — сказал Гарри, пожав ему руку.
— Непременно. Благодарю, — пробормотал Гревилл, прекрасно понимая, что Гарри попросили облегчить возвращение полковника в светское общество и подобающим образом представить его там.
Гревилл снова повернулся к Аурелии, поправлявшей шляпку дочери. Она очень грациозная женщина, отметил он уже не в первый раз, и есть что-то крайне привлекательное в ее лице (персик со сливками!), обрамленном золотистыми шелковистыми кудряшками. Словно почувствовав его взгляд, она остро посмотрела на него, и Гревилл уловил в глубине этих сияющих карих глаз неуверенность. Она выбита из колеи, и это здорово облегчит ему задачу.
В конечном итоге это задание может обернуться непредвиденным удовольствием. Впрочем, Гревилл тотчас же прогнал непрошеную мысль. Он жил по законам своей профессии, а главное правило гласило, что любые личные отношения ведут к опасным последствиям.
— Леди Фарнем. — Лакей отпер Дверь, и Гревилл предложил Аурелии руку.
Она легко положила ладонь на его рукав, крепко взяла Фрэнни за руку, и они пошли вдоль по улице.
— Мама, что это за дядя? — Пронзительный шепот Фрэнни невольно заставил ее мать улыбнуться.
Гревилл, не дав ей произнести ни слова, серьезно ответил сам:
— Меня зовут полковник Фолконер, Фрэнни. — Он остановился и добавил, обращаясь прямо к девочке: — Я солдат в армии.
Фрэнни нахмурилась.
— Мой папа был моряком во флоте. Но я его не помню, он умер.
— Да, я так и понял, — отозвался Гревилл. — Мне очень жаль, Фрэнни.
— Это маме грустно. — Девочка присела и подняла камешек. — Какой красивый… правда, красивый, мама?
— Очень, — согласилась Аурелия. — Спрячь его в муфту. Нам нужно поторопиться, мисс Эйда уже приготовила тебе чай.
— Яйца всмятку и солдатики… я ее еще утром попросила, — сказала Фрэнни и снова начала приплясывать.
— Солдатики? — негромко переспросил Гревилл.
— Длинные кусочки хлеба с маслом, чтобы макать их в яичный желток, — объяснила Аурелия. — Полагаю, в вашем детстве такого не было. — В ее голосе все еще звучал гнев — она не простила ему его хитрую уловку.
— Нет. Определенно я был многого лишен. Аурелия взглянула на него.
— Знаете, полковник, почему-то я в этом сомневаюсь. Мне очень трудно представить себе, чтобы кому-то удалось лишить вас того, чего вы желаете.
