Лаура Гурк - Сама невинность
– Это не электричество! Я не могу включить свой дар, а затем просто выключить его.
– Очень удобно для тебя.
Его голос был полон сарказма, и Софи поняла, что все дальнейшие попытки объяснить бесполезны. Она задрала подбородок.
– Есть кое-что ещё, что вам следует знать. Иногда я могу читать чужие мысли. Сейчас вы думаете, что никакие мои слова не изменят вашу точку зрения. Полагаю, что ситуация безнадежна и мне следует уйти.
Когда Софи проходила мимо Мика, он схватил её за руку.
– Так скоро? Я никак не могу допустить этого.
Инспектор подтолкнул девушку к одному из кресел, обитых чинцем, усадил её в него, а сам расположился в кресле, стоящем напротив. Он вольготно откинулся на спинку кресла, будто бы устраиваясь для долгой беседы.
– Давай проверим, правильно ли я всё понял. Тебе приснился сон, в котором меня убивают, но при этом ты не имеешь ни малейшего представления о том, кто может быть убийцей, – Мик наклонился к Софи и принялся рассматривать её с такого близкого расстояния, что ей захотелось отпрянуть от него, но она подавила свой порыв. – Что же заставило тебя придти ко мне? Ты решила быть ответственной гражданкой и предупредить меня об ожидающей судьбе?
– На самом деле, да.
Мик хмыкнул, демонстрируя свое недоверие, и Софи посмотрела на него с досадой.
– Бесполезно рассказывать вам что-либо. Вы не готовы слушать меня, ни одного моего слова.
Лицо Мика помрачнело.
– В любом случае, рассказывай.
– До того момента, пока я не пришла в Скотленд-ярд, я не знала, что я видела во сне именно вас. Всё, что было мне известно, – это то, что человек умрёт, если я не попытаюсь предотвратить это. В своих действиях я руководствовалась соображениями своей совести. И я пошла в полицию, так как это единственное, что я могла сделать, единственное, что пришло мне в голову. Поверьте, я не горела желанием идти туда.
– Почему? Если ты знала о готовящемся убийстве, думаю, у тебя должно было возникнуть желание сообщить об этом полиции, – инспектор выпрямился и пристально посмотрел ей в глаза. – Если только ты не пыталась защитить убийцу.
Это предположение было не менее смехотворно, чем предыдущее. Софи недоверчиво покачала головой.
– Инспектор, вы так быстро меняете свою точку зрения. У меня от этого голова кружится.
Мик пожал плечами.
– У нашей маленькой задачки есть два возможных решения. Первое состоит в том, что ты знаешь потенциального убийцу, но, не выдержав угрызений совести, ты решаешь предупредить меня заранее. Но ты не хочешь, чтобы я узнал, кто именно собирается напасть на меня; именно поэтому ты выдумываешь весь этот вздор насчёт вещего сна и приходишь сегодня вечером ко мне домой, чтобы проверить, удалось ли тебе предотвратить убийство. Второе – и последнее – объяснение заключается в том, что именно ты стреляла в меня, а днём ты пришла предупредить меня, потому что ты, скажем так, немного не в своем уме.
Софи вскочила.
– Я думаю, что из присутствующих вы единственный, кто не в своем уме, инспектор! – она сложила руки на груди и бросила на него свирепый взгляд. – Есть еще одно объяснение, третье, которое вы отказались рассматривать. То, что я говорю, может быть правдой.
– Правильно, – улыбнулся он, – я не подумал об этом.
– Удивительно, как это Скотленд-ярду вообще удается раскрывать преступления. Все работающие в полиции так же грубы и твердолобы, как вы?
Мик перестал улыбаться.
– Извини, но попытка подстрелить меня не настраивает на дружеский лад.
– Но я не стреляла в вас!
– Но, думаю, ты знаешь, кто стрелял, – он встал и шагнул к ней; его глаза были угрожающе прищурены, но голос обманчиво мягок. – Я не знаю, в какую игру ты играешь, но я в любом случае не считаю, что убийство – это игра, особенно когда ставка в этой игре – моя жизнь. Если тебе известна какая-нибудь информация, то сейчас не время утаивать ее. Лучше бы тебе рассказать мне всё, что ты знаешь. Прямо сейчас.
– Я уже рассказала вам всё, что знаю.
– Мы можем пойти по лёгкому пути или по сложному. Это твой выбор.
Мик наклонился к Софи, и теперь он был так близко, что она почувствовала тепло его дыхания на своей щеке.
– Лёгкий путь, – шепнул он, – заключается в том, что ты рассказываешь мне правду.
– Я уже сделала это.
– Значит, ты выбираешь сложный путь, – инспектор выпрямился и отодвинулся от девушки. – Я не знаю, какие у тебя причины вести себя так, как ты себя ведешь, в этой ситуации. Но я их выясню в любом случае, в независимости от того, как сильно ты будешь пытаться их скрыть.
– У меня нет никаких тайных мотивов. Я уже говорила вам…
– Кто бы ни пытался меня убить, – прервал её Мик, – этот человек должен быть каким-то образом связан с тобой. И чтобы узнать, кто этот человек, я выверну твою жизнь наизнанку. Я выясню всё о тебе самой и о каждом члене твоей семьи. Я поговорю со всеми твоими родственниками, со всеми слугами, работающими в твоём доме, со всеми твоими знакомыми. И когда я с тобой закончу, у тебя не останется от меня секретов. Для тебя всё это будет не слишком приятно, но, как я уже сказал, это твой выбор.
И, несмотря на твёрдое намерение Софи не дать ему запугать себя, она неожиданно почувствовала, что ей становится страшно; но она не могла позволить Данбару понять это.
– Делайте то, что должны, инспектор. Я вас не боюсь, и у меня нет секретов.
Мик прошёл мимо неё.
– У каждого есть секреты, голубушка. У каждого.
Сказав это, он отпер и распахнул дверь. Софи выскочила из квартиры, бегом спустилась по лестнице и, выбежав в тёплую весеннюю ночь, начала жадно хватать ртом воздух. Гримсток, заметив девушку, вышел из экипажа и направился к ней. При виде её освещённого лунным светом лица он обеспокоено нахмурился.
– Мисс Софи? Что случилось? Этот полицейский причинил вам вред?
Софи затрясла головой.
– Нет, Гримми, со мной всё в абсолютном порядке, – ответила она и села в кэб.
На самом деле ей было страшно до ужаса. Софи не сомневалась, что инспектор Данбар подразумевал именно то, что он говорил. Он узнает то, что ему не следует знать, узнает вещи, разглашение которых вызовет скандал и выставит на посмешище и её саму, и её семью. Застонав, Софи наклонилась и спрятала лицо в ладонях. Боже милостивый, что же она наделала?!
***
– Что? – главный инспектор де Витт оторвался от завязывания своей домашней куртки, которую он накинул поверх пижамы, и уставился на Мика так, словно никак не мог поверить только что услышанному. – Кто-то сделал что?
– Стрелял в меня, – ответил Мик. – Вчера вечером, около половины десятого. Сожалею, что беспокою вас дома, сэр, но я подумал, что должен сообщить вам об этом как можно скорее.
