Елизавета Дворецкая - Перст судьбы
— Тебе нечего искать здесь, это место принадлежит мне.
— А кто ты?
— Я Деллинг сын Франмара. Мой род уже пять поколений владеет этой землей и этим городом.
— Но город разрушен и выглядит так, будто владеет им одна только Хель!
— Потому что здесь побывал один из морских конунгов, Иггвальд сын Хали. Он похоронен во-он там, за порогами. — Деленя показал острием меча за спину незнакомца, но тот не обернулся, не сводя с него настороженного взгляда. — Он разорил город, но я намерен его восстановить и править в нем, как мой отец Франмар, мой дед Бьёрн, мой прадед Франмар Вепрь, его отец Коль, сын Франмара Викинга, и сам Франмар Викинг. А он унаследовал свою власть от Ингвара Старого, конунга, который правил в Альдейгье.
— Если так, то в твоих правах трудно сомневаться, — согласился незнакомец. — Это твоя дружина?
— Это мои родичи, с которыми мы приехали принести жертвы на могилы предков. Но если ты вздумаешь оспаривать мои права, то здесь мигом соберется войско из многих сотен копий! Это ведь все люди, что ты привел?
— Сейчас — да, это все, кто остался со мной. И раз уж ты по праву владеешь этой землей, Деллинг… сын Франмара, могу я попросить тебя о гостеприимстве на зиму?
— Ты еще не назвал твоего имени, — уже не так вызывающе ответил Деленя.
Ему польстила эта просьба: принимать гостей на зиму — одна из первых добродетелей знатного и могущественного вождя, которым он стремился стать. Его отец всегда оказывал гостеприимство торговцам, ищущим, где перезимовать, а те в ответ развлекали домочадцев сагами о своих поездках.
— Да, разумеется. Мое имя — Хрёрек сын Харальда. Мой род достаточно знатен, чтобы тебе было не стыдно уделить мне место за твоим столом, и восходит к конунгу Харальду по прозвищу Боевой Зуб, а через него — и к Ивару Широкие Объятия.
Деленя присвистнул. Ивар Широкие Объятия и Харальд Боевой Зуб были героями старинных сказаний и стояли в них где-то рядом с Сигурдом Убийцей Дракона и Вёлундом, князем альвов. И если этот человек действительно из их потомков…
— Странно видеть, что родич таких могущественных конунгов ищет приюта на зиму в полуразрушенном городе! — воскликнул Деленя. Он не так чтобы хотел оскорбить незваного гостя, но не мог уложить в голове, как такое возможно.
— Судьба переменчива… и сдается мне, что ты об этом знаешь не хуже! — не обидевшись, ответил Хрёрек сын Харальда и наконец опустил щит и меч.
Деленя не возразил. «Наследство», доставшееся ему после Ингвара Старого и Франмара Викинга, тоже не выглядело особенно завидным.
— До меня дошли слухи, будто ты намерен собирать дань с местных жителей! — сурово продолжал он. — Предупреждаю: если это правда, вам лучше убраться или сражаться с нами! Никто, кроме меня, не имеет права брать дань с жителей Валаборга и его округи.
— Эти слухи неверны. Клянусь славой моих предков, я ни о чем еще не просил местных жителей и даже не видел ни одного из них. Я думал, признаться, что этот край совсем необитаем.
— Чем же ты собирался кормить твоих людей?
— Здесь кругом лес. Мы можем кормиться охотой, и у нас есть с собой снасти для ловли рыбы. Поверь, это будет не первый год, когда я и моя дружина будем зимовать безо всякой поддержки, кроме богов и удачи. Я прошу у тебя лишь позволения остаться на этой земле до весны и больше ничем не собираюсь тебя обременять. Если, конечно, ты не пожелаешь пригласить меня иной раз в гости… поговорить о разных странах, об обычаях земель, о разных удивительных вещах, которые делают человека мудрее…
Он смотрел, дружелюбно улыбаясь: мол, разве это будет не замечательно? Но Деленя совершенно не собирался разрешать селиться здесь чужакам, потому что намеревался устроиться в Вал-городе сам!
— Мы должны обсудить это дело с хёвдингами округи. Двое из них, мои родичи, приехали сюда со мной.
— Тогда, быть может, ты пригласишь их зайти с нами в дом, где мы натопили печь и где не идет снег? — предложил Хрёрек.
«Какой тонкий и учтивый человек!» — отметил про себя Стейн. Делене, как законному хозяину, он предлагает пригласить гостей в тот дом, который он, Хрёрек, уже считал было своим и даже растопил там печь.
Кроме тепла пополам с дымной горестью, Хрёрек мог предложить еще и угощение — лосятину, сваренную в котле, правда, почти без соли, поскольку соль у них вышла и он сразу спросил, нельзя ли ее тут купить. Убедившись в мирных намерениях данов, ладожане вспомнили о Велемиле и Витошке, которых оставили мерзнуть и волноваться в лесу, и послали за ними Доброню. Любопытная Велемила не заставила себя упрашивать и вскоре, единственная из всех, по всем правилам на чистом северном языке приветствовала Хрёрека конунга на земле Гардов.
— Это дочь конунга Альдейгьи? — уточнил тот, почти не сомневаясь, что никем иным эта прекрасная, отважная и учтивая дева, путешествующая с целой дружиной, быть просто не может.
— В Альдейгье нет конунга, ею правит совет самых знатных людей, — ответила она. — Среди них мой отец, Домагость… харсир. — Подумав, она решила, что воевода как раз соответствует военному вождю «сотни». — А также Святобор хёвдинг и другие хёвдинги, которых сейчас тут нет.
— Ведь Альдейгья где-то рядом, верно? — спрашивал Хрёрек. — Я, собственно говоря, направлялся туда, но в Карьяльском заливе был туман и волнение, и мы проскочили устье Волхова. У меня есть там одно дело… но я действительно ищу приюта для дружины на зиму.
— Я не могу разрешить тебе остаться здесь, в Валаборге, — поразмыслив, Деленя покачал головой. — Сейчас этот город плохо выглядит, но не далее как будущей весной я собираюсь отстроить его заново и поселиться здесь. Тебе же, чужаку, опасно в нем находиться. У вас почти под ногами слишком много свежих могил, и их обитатели недовольны. Ты представляешь, что они вам устроят зимой, почуяв, что у них над головами завелись чужаки, да еще и норманны? Северные люди виноваты в том, что этот город вымер. Вам не будет покоя ни единой ночи, а ночи зимой тут долгие…
— Защити нас Тор! — Хрёрек сделал знак молота, и Стейн отметил, что датчанин делает его так, как почитатели Кристуса осеняют себя крестным знамением, знаком его воли и защиты. — Зачем мне ходячие мертвецы! Тогда не знаете ли вы другого места, возможно, усадьбы знатного хёвдинга, который мог бы оказать нам гостеприимство?
Стейн поймал взгляд Делени: они подумали об одном и том же. Очень хотелось задать вопрос, какого тролля ради потомок Ивара Широкие Объятия, конунга, владевшего троллевой уймой стран — без малого всеми, которые вообще известны в этой части света, — на зиму глядя бродит от дома к дому, как собака, и ищет приюта? Да имея при себе всего лишь два десятка человек? Жить ему, что ли, негде?
