Дорин Малек - Жемчужина гарема
Роксалена кивнула.
– Так вот, Халид-шах обменял ее на твою подругу и прибавил к этому еще пятьдесят тысяч курушей.
– Но Халид хранил саблю в сейфе во Дворце Орхидей, никому не разрешая к ней даже прикоснуться!
– Видимо, он очень хотел получить твою Сару.
– Теперь я понимаю, почему отец не стал со мной говорить об этом. Ах, какой же он лжец! Я не выношу его, Осман.
Осман молча погладил возлюбленную по плечу. Он уже много раз оказывался свидетелем таких вспышек и понимал, что отчасти привлекает Роксалену именно тем, что султан ни в коем случае не избрал бы для своей дочери его. Но он так сильно любил юную принцессу, что ему было все равно, почему она отвечает ему взаимностью.
– Нам надо передать это известие двоюродному брату Сары. У него то же имя – Вулкотт, и он торгует в городе коврами. Уверена, что его правительство сможет чем-нибудь ей помочь, – сказала Роксалена.
Осман промолчал, потому что вовсе не был в этом уверен. Американские бизнесмены торговали в Оттоманской империи только с согласия султана, и правительство старалось не портить с ним отношений.
Роксалена усмехнулась.
– В чем дело? – спросил он.
– Ты знаешь, я ведь чувствовала, что Сара привлекла внимание паши, и предупреждала ее об этом. И вот теперь она куплена за огромные деньги и находится у него в гареме. Но паша Бурсы еще не подозревает, сколько неприятностей может принести ему эта покупка!
Глава 4
– Вам пора идти на прием правосудия, госпожа, – сказала Мемтаз.
– Я не пойду, – ответила Сара, неохотно отрываясь от книги.
– Но вас вызвал паша!
– Можете передать ему, что я умерла.
Мемтаз печально посмотрела на Сару.
– Поймите, у меня будут неприятности, если вы не выполните приказ, госпожа.
– Это шантаж, Мемтаз.
– Почему бы вам не пойти? Вы все равно провели три часа за приготовлениями в хаммане, и вся одежда уже готова.
– Не напоминай мне про хамман. Враждебных взглядов мне хватит до конца моих дней. Кто та рыжеволосая женщина, которой всегда гладят кожу или делают массаж? Она пронзает меня взглядом каждый раз, когда я там появляюсь.
– Пронзает?
– Ну да, смотрит на меня с ненавистью.
– Это Фатьма, она была любимицей Халида.
Это огорошило Сару.
– Любимицей? Она спала с Халидом?
Мемтаз кивнула:
– За полгода до того, как вы появились. Но, кажется, она ему надоела.
– Значит, их отношения закончились до моего появления здесь?
– Да.
– Тогда почему я стала объектом ее неприязни?
Мемтаз пожала плечами:
– Одно дело выйти из фавора, другое – быть замененной.
– Ее никто не заменял, Мемтаз. Я не ложусь в постель с Халид-шахом.
Мемтаз промолчала.
– Это правда, Мемтаз!
Мемтаз подала Саре тончайшие льняные шальвары.
– Никто этому не поверит, – заметила Мемтаз. – Ведь вы оба молоды и прекрасны. Паша купил вас за большие деньги и сделал своей любимицей. Иначе зачем ему нужно было это делать?
– Может, он хочет обсуждать со мной вопросы международной политики, – сухо ответила Сара.
Мемтаз протянула ей велех – широкую лилового шелка блузку с огромными пышными рукавами. Сара неохотно надела ее и пояс, расшитый серебряными нитями и аметистами.
– Очень красиво, – одобрительно заметила Мемтаз, держа наготове фиолетовый газовый шарф, который надо было надеть как шаль, а потом прикрыть им голову, словно вуалью. Сара накинула шарф на плечи и, смирившись, посмотрела на Мемтаз.
– Теперь я готова? – осведомилась она.
– Как вы хороши в этом наряде, госпожа, – лю6yясь Сарой, ответила Мемтаз.
– Пожалуйста, перестаньте называть меня госпожой. Вы не моя рабыня.
– Нет, я ваша рабыня.
– Тогда я отпускаю вас на свободу.
– Вы не можете меня отпустить. Сделать это может только паша, он приставил меня к вам, чтобы я выполняла все ваши желания.
– Ну хоть называй меня Сарой.
– И это никак не возможно, госпожа…
– В моей стране, Мемтаз, люди не становятся на колени и не лебезят перед другими. Так вот, сделайте мне приятное, перестаньте падать на пол всякий раз, когда я на вас посмотрю…
Мемтаз молча потупилась.
Сара вздохнула, положив свою руку на плечо рабыне.
– Извините меня, Мемтаз. Нехорошо, что я вымешаю на вас свое раздражение.
– Раздражение?
– Ну да, досаду, недовольство своим положением. Я не желаю видеть Халида. Наша последняя встреча закончилась… плохо. И вот я опять должна прихорашиваться в ответ на новый вызов от повелителя!
– Вы увидите его на людях, госпожа, а не наедине. Слушания открытые. Просто Халид-шах хочет, чтобы вы при этом присутствовали.
– Что происходит на слушаниях?
– Паша творит правосудие.
– А, за такое зрелище можно заплатить немалые деньги, – с горечью пробормотала Сара, протягивая Мемтаз руки, чтобы та надела ей серебряные браслеты.
– Извините? – переспросила Мемтаз.
– Не понимаю, как несправедливый человек может творить правосудие.
– О, вы неправы, пашу считают очень справедливым правителем, и его подданные счастливы, что именно он их хозяин.
Сара только фыркнула, отталкивая руку Мемтаз с серебряной диадемой, которую та пыталась надеть девушке.
– Я не могу надеть такое на себя, Мемтаз, у меня сразу глаза начинают болеть.
– Что такое?
– Да-да, я ничего не вижу. Достаточно, я и так разряжена, как рождественская елка. Пойдемте.
– Что такое «рождественская елка»?
– Дерево, украшенное игрушками и шарами. В моей стране мы рубим их и приносим в наши дома, чтобы отметить праздник.
Мемтаз подняла брови:
– И вы называете странными наши обычаи?
У дверей выжидающе застыли два евнуха.
– Пора, – сказала Мемтаз.
Сара быстро оглядела роскошные покои. Отведенные для икбал помещения по убранству немного уступали апартаментам Косем. Конечно, у Сары не было такой богатой коллекции драгоценностей и одежды, которые переполняли комнаты валиде пашаны, но во всех остальных отношениях их жилища были похожи. Тут тоже было много зеркал, позолоченной мебели и цветных ковров.
Сара устало отвела взгляд.
Да, она чувствовала себя птицей в позолоченной клетке.
– Я готова, – объявила она, и евнухи расступились, давая ей пройти.
Халид вошел в тронный зал в конце процессии должностных лиц своего владения и сразу же увидел, что Сары не было. Место рядом с Косем пустовало.
Халид прошествовал по огромному ковру с райскими птицами, застилавшему пол из розового мрамора, и поднялся по красной ковровой дорожке к трону из темно-красного дерева с замысловатой резьбой и раскрашенному золотом и лазурью. Халид повернулся лицом к присутствующим, и все как один, сложив руки на поясе, склонили головы в низком поклоне. Подождав, пока все выпрямятся, паша величественно уселся, протянув руку к писцу, который тут же вручил ему список дел, представленных к рассмотрению.
