Мишель Энн Янг - По зову сердца
Хьюго хлестнул лошадь, и двуколка со скрипом тронулась. Придется дать понять этой вдове, что она его совершенно не интересует. Именно это он и сделает на обеде у Доусонов.
Сидя рядом с мисс Доусон в синей гостиной Доусонов, миниатюрной брюнеткой, лицо у которой было цвета персиков и сливок, а губам мог позавидовать бутон розы, Люсинда не отрывала глаз от своих рук, лежавших на коленях. Миссис Доусон, одетая в шелковое платье бледно-зеленого цвета, в чепце на седых волосах, болтала как сорока, а приземистый сквайр расхаживал среди мебели в стиле Людовика XIV.
Воистину то была сцена, приготовленная к появлению героя-победителя. Либо перспективного жениха. Люсинда с трудом скрывала охватившее ее волнение. Стоило ей вспомнить об их короткой встрече, как сердце у нее начинало учащенно биться. Она видела его в церкви — благородный аристократ, приветствующий своих нижестоящих соседей чопорным кивком. Это зрелище ничуть не успокоило Люсинду. Волнение ее возросло во сто крат, когда она увидела, как лорд возвышается над викарием.
Слушая рассказ Тома о том, как починили дырявую крышу, Люсинда заметила, что Уонстед наблюдает за ней, и, вспомнив о его мрачном взгляде, покраснела до корней волос и стала обмахиваться рукой.
— Какая жаркая погода для июня, — Люсинда чуть не застонала. Что за дурацкое замечание!
— Да, право, — произнесла мисс Доусон с приветливой улыбкой. — Хоть бы дождь пошел.
Сквайр вытащил часы, встряхнул их и быстро подошел к украшенному резьбой креслу рядом с женой. Единственному в комнате, имевшему солидный вид. Сквайр опустился в него.
— По-моему, дождей слишком много. Пшеница гниет на корню.
Из-за двери донесся шум. Миссис Доусон подняла голову.
— Кто бы это мог быть?
— Мама, это наверняка либо лорд Уонстед, либо преподобный Постлтуэй.
— Да, но кто именно? — спросила миссис Доусон.
— Скоро мы это узнаем, жена, — ответил мистер Доусон, поднимаясь с кресла. — Можете в этом не сомневаться.
— Лорд Уонстед и преподобный Постлтуэй, — доложил дворецкий.
— Вы приехали вместе? — спросила миссис Доусон, когда мужчины вошли в комнату. Викарий покачал головой:
— Мы встретились в дверях.
— Рад вас приветствовать, джентльмены.
Люсинда не могла не восхищаться Уонстедом. Неужели ее влечет к нему? Она тут же прогнала эту мысль.
— Прошу вас, джентльмены, входите. Уонстед, вы, конечно, знакомы с моей женой и дочерью.
— Разумеется. — Хьюго склонился к руке миссис Доусон.
Люсинда не могла справиться с охватившим ее волнением. Даже голос лорда возбуждал ее. Ей стоило немалых усилий взять себя в руки.
Мисс Доусон тоже не осталась равнодушной к Уонстеду. Протянув ему руку, она залилась румянцем.
— Добро пожаловать домой, Хьюго.
— Вижу, вы процветаете, — пробормотал он.
— Разрешите познакомить вас с миссис Грэм, — сказал Доусон.
Один шаг — и он оказался перед креслом Люсинды.
Этот человек прямо-таки навис над ней. Пальцы ее исчезли в его ладони, и хотя он сжал их только слегка, ее бросило в жар, и она снова ощутила волнение, не в силах противостоять его обаянию и мужественной красоте.
— Милорд.
Уонстед смотрел на нее равнодушно, лицо его оставалось непроницаемым.
— Как поживаете?
Люсинда, в общем-то, не ждала, что он проявит к ней какой-либо интерес после их последнего разговора, однако его холодная сдержанность подействовала на нее, как ушат ледяной воды. Но Люсинда интуитивно чувствовала, что под этой чопорной сдержанностью кроется одиночество, от которого Уонстед страдает.
Викарий тем временем здоровался с дамами Доусон.
— Миссис Грэм недавно приехала в нашу деревню, — рассказывал сквайр.
— Мы с миссис Грэм уже знакомы, — произнес лорд Уонстед. — Она снимает у меня дом.
— Вы уже встречались с миссис Грэм? — воскликнула миссис Доусон и посмотрела, прищурившись, сначала на него, потом на Люсинду.
— Я не была уверена, что вы пожелаете упомянуть о нашей короткой встрече, милорд, — пробормотала Люсинда.
Глаза у лорда Уонстеда потемнели.
— Вряд ли я мог о ней забыть. Полагаю, я должен извиниться перед вами, миссис Грэм. Я вел себя не очень любезно.
— Полагаю, милорд, что мы оба вели себя не очень любезно.
— Что-нибудь случилось? — спросила миссис Доусон. — Садитесь рядом со мной, Уонстед. Вы загородили всю комнату, и я ничего не слышу.
Лорд Уонстед склонил голову и уселся на хрупкий стульчик рядом с хозяйкой, как ему было велено, а преподобный Постлтуэй поклонился Люсинде, улыбнулся, поздоровался с ней и занял пустой стул между Люсиндой и мисс Доусон.
— Как поживаете, миссис Грэм? — Бледное лицо преподобного залилось румянцем. Он не смотрел в сторону мисс Доусон, но его волнение в присутствии красивой женщины, сидевшей рядом с ним, бросалось в глаза.
Люсинда натянуто улыбнулась:
— Хорошо, сэр. Но вам, кажется, нездоровится. Постлтуэй еще сильнее покраснел.
— Вовсе нет. Просто перегрелся от ходьбы.
— Ну, говорите же, Уонстед. Как вы познакомились с миссис Грэм? — прогудел сквайр со своего места у камина.
Люсинда с трепетом ждала рассказа о том, как она вмешалась в его личные дела. Достаточно одного его слова, чтобы настроить Доусонов против нее.
— Мы встретились в лесу Брекли, — сказал лорд Уонстед. — Я скакал на лошади, и чуть было не наехал на дочку миссис Грэм.
— О Господи! — ахнула мисс Доусон.
— Все было не совсем так, милорд, — возразила Люсинда. — София напугала лошадь его сиятельства. Он прекрасный наездник и ни на кого не может наехать.
— Вы мне льстите, миссис Грэм, — сказал Уонстед, криво усмехнувшись.
Миссис Доусон игриво похлопала Уонстеда веером по колену.
— Теперь, сэр, когда вы вернулись, надеюсь видеть вас чаще в Холле. Кэтрин ждет, не дождется снова оказаться в вашем обществе, не так ли, милочка? — Она выгнула бровь и посмотрела на дочь. — Вы будете вместе ездить верхом, как бывало в прежние времена.
— Мама, с Хьюго ездил Артур, а не я. Я еще сидела в классной комнате.
— Но теперь ты уже не сидишь в классной комнате, — весело заметила миссис Доусон.
Мисс Доусон покраснела.
— Прошу вас, матушка. Что подумает Хьюго? Видимо, лорд Уонстед почувствовал себя так, будто у него на шее затягивается петля, потому что невольно потянул себя за воротник.
— К сожалению, у меня нет ни времени, ни склонности к развлечениям. Мой долг приводить в порядок поместье.
— Рад слышать это, мой мальчик, — сказал сквайр. — Не понимаю, о чем думал ваш отец, когда так запустил свои дела.
