Айрис Джоансен - Полночный воин (Хранительница сокровищ)
— Конечно. Малику.
— Тогда радуйся, что он жив. — Бринн опечалилась. — Страшно никому не доверять.
— А кому веришь ты?
Бринн долго молчала.
— Я верю Селбару, — с некоторой заминкой ответила она.
— Кто такой этот Селбар?
— Неважно. — Она словно пожалела о своей откровенности, быстро заговорив о себе: — Глупо с твоей стороны не доверять мне, когда ты и себя-то не можешь вылечить.
— У меня хватает ума не поддаваться панике, когда пустозвоны уверяют меня, что надежды нет.
— Ты прав. Надежда до последнего должна оставаться с нами. — Бринн закрыла глаза. — Похоже, ты не такой темный, каким показался мне сначала.
— Благодарю вас, — иронично ответил Гейдж.
Негодование вновь затопило его. Правда, Малик выздоравливал, и это делало Гейджа счастливым. Однако эта женщина выводила его из себя. Даже то, что она лежала в постели рядом с Маликом, еле удерживало его от желания встать и…
…И что?
Он еще не понимал, что впервые в душе его зарождалось дикое и страстное чувство, оно ломало и мучило его, и он ничего не мог поделать. Обычно он властвовал над собой и обстоятельствами, но теперь он оказался бессилен что-либо изменить, оставалось только взять себя в руки.
Ничего, скоро все образуется. Малик поправится, и тогда Гейдж снова станет хозяином положения. Он закрыл глаза и приказал себе заснуть.
«Селбар. Кто такой этот, черт побери, Селбар?» — билось в мозгу.
3
— Простите, что нарушаю ваш покой, милорд, — робко произнес Делмас, останавливаясь в дверях и не решаясь войти в зал. — Но я хотел бы поговорить с вами о моей жене.
Ричард недовольно оторвался от кубка с элем. Господи, разве мало он натерпелся в последнее время, чтобы выслушивать еще и этого скулящего паршивого зайца! Битых два дня не отстает от него, сразу с тех пор, как он вернулся в Редферн.
— Пошел вон, иначе я поджарю тебя на вертеле, как поросенка.
Делмас вздрогнул, но ни на шаг не отступил.
— Вы должны вернуть ее мне.
— Должен? — Ричард хлебнул большой глоток эля. — Я… должен? — с угрозой повторил он, поднимаясь с кресла.
— Нехорошо разлучать мужа и жену, милорд.
— Правда? — Ричард неуверенной походкой пересек зал. Жаль, что он так накачался элем и теперь не сможет проучить эту нахальную свинью. — Ты смеешь учить меня, что хорошо, а что плохо?!
— Я только… — Делмас облизал пересохшие губы. — Что вы, милорд! Вы, как всегда, правы, самое лучшее для вашей свободы — подарить Бринн норманну, просто мне кажется… Она должна вернуться ко мне, — решительно проговорил он.
— Молодая жена — слишком жаркий огонь для такого старика, как ты, — колко заметил Ричард. — Такой лакомый кусочек лучше приберечь для норманна.
— А как же ваша госпожа? — нерешительно прибегнул к последнему доводу Делмас, — Эдвина не сможет обходиться без Бринн.
Резким ударом Ричард свалил его на пол.
— Моя жена — моя забота, паршивый заяц.
Святые угодники, как ему опротивели осуждающие взгляды ничтожной челяди! Даже Алиса посмела противиться ему, когда он решил затащить ее к себе в постель, оторвав от забот об Эдвине. Ничего, он проучил дрянную девчонку, а теперь заставит уважать себя и эту трясущуюся крысу.
— Твоя, значит! — Он ударил Делмаса плашмя по шее. — Заткнись, иначе…
— Простите меня, милорд. — Делмас поспешно отполз на безопасное расстояние. — Я только подумал, что здесь для вас будет больше пользы от Бринн. Может, вы захотите от нее еще чего-нибудь…
Он поднялся на ноги и полными отчаяния и ужаса глазами смотрел, как Ричард в ярости снова направляется к нему. Делмас глубоко вздохнул и решился:
— Я просто хотел сберечь для вас клад. Норманны и так уж почти до нитки обобрали нас.
— Клад? — замер на полпути Ричард. — Ты его о чем?
— Моя жена знает, где спрятаны сокровища.
— Гнусное вранье!
— Нет-нет, чистая правда, — на всякий случай он отступил на шаг. — Мне не удалось выпытать у нее, где лежит его богатство, но вы сумеете разговорить ее. Подумайте, милорд, Вильгельму достанется всего лишь Редферн. Если вы возьмете клад, то, спрятав его от Вильгельма, вы потом сможете обменять его на свое прежнее состояние.
Даже если этот раб врет, то все равно вопросы не помешают.
— Где клад?
— В Гвинтале.
Название ничего не говорило Ричарду.
— В Уэльсе?
Делмас в нерешительности помялся.
— Не уверен, что именно там.
— Так ты ничего не знаешь? Только болтаешь!
— Я встретил Бринн в лесу, далеко от маленькой деревушки под названием Кайт в Уэльсе. Мне не удалось заставить ее рассказать о Гвинтале.
— Тогда откуда тебе известно о кладе?
— Все в деревне знают о Гвинтале и зарытых там сокровищах. Ее отец проболтался об этом в сильном подпитии. Он вечно бубнил о каком-то небольшом острове.
— Остров! — недоверчиво поморщился Ричард. — Разве может простая женщина отыскать маленький остров в огромном море? Или ты предлагаешь мне наугад бороздить моря?
— Я уже сказал вам, милорд, что встретил Бринн в лесу, далеко от Кайта. Она шла по дороге к деревне Селкирка, которая стоит у моря. Значит, она-то уж наверняка знает, где лежит остров.
— Может быть.
Заметив интерес в глазах Ричарда, Делмас осмелился приблизиться к нему еще на шаг.
— Вот видите, — подобострастно прошепелявил он, — нам непременно нужно вернуть Бринн.
Нам. Неужели этот слизняк и в самом деле думает, что он поделится с ним, попади к нему клад? Впрочем, разумнее не подавать виду, что ему очень захотелось поверить Делмасу, ведь тот знал не только ту уэльскую деревню, но и по-прежнему оставался мужем Бринн, а значит, мог применить к ней свою власть. Ричард подошел к своему креслу. Поступь его стала тверже, должно быть, сногсшибательная новость о кладе отрезвила его. Боже, проясни его ум, чтобы отличить правду от выдумки!
Клад. Не слишком ли простой выход из его плачевного положения? Впрочем, тут же мысленно возразил он себе, разве не заслужил он хоть толику везения после столь ужасных ударов судьбы? Никчемная женщина, доставшаяся ему в жены, король, неспособный защитить земли своих рыцарей от проклятых норманнов. Может, теперь для Ричарда наступила пора успешных действий.
Не без садистского удовольствия разглядывал он кислую мину Делмаса. Мерзкая скотина. Как же низко ему, лорду, пришлось опуститься, что он готов иметь дело с этим мерзавцем! Ричард откинулся на спинку кресла и изобразил на лице подобие улыбки.
