Кейти Макалистер - У лорда неприятности
Гарри на секунду закрыл глаза, вознося немую молитву: пусть, когда он снова откроет глаза, окажется, что он остался наедине с женой. Ничего не вышло, и тогда он начал молиться о том, чтобы придумать достаточно толковое объяснение и не дать ей бросить его.
Раздался звон бьющегося стекла, и Гарри очнулся.
— Вон! — взревел он, схватив Эндрю одной рукой, а Энн — другой и очень неласково подтолкнув их к двери. — Вон! — взревел он еще раз, указывая на дверь и сверкая глазами на Диггера. — И забери с собой близнецов!
— Я все равно хочу лошадь, — сказал Диггер, но ему все-таки удалось вытолкать все еще дерущихся близнецов за дверь, так что Гарри смог ее захлопнуть. И запереть. Не глядя на Плам, он подпер дверь диваном, чтобы никто из детей не смог ворваться сюда снова.
— Пятеро, — повторила Плам, когда Гарри наконец повернулся к ней.
Все его объяснения, все мольбы понять растворились при виде изогнутой брови и рук, скрещенных на восхитительной груди. Его надежды на дивную чувственную ночь, проведенную в поисках путей к супружеской гармонии, рассыпались в прах, их выдуло в окно вместе со слабым ароматом розовой пудры.
Гарри вымучил жалкую улыбку и изо всех сил постарался не разрыдаться.
— Да. «Пять» всегда было моим счастливым числом.
Глава 5
Плам проснулась от неприятного чувства — ей показалось, что на нее смотрят. Она открыла глаза. На нее смотрели. Пять пар глаз, полукругом расположившихся у изножья кровати. Плам откинула с лица тяжелые волосы и приподнялась на локте. Младший из сыновей Гарри, мальчик со странным именем Мактавиш, вывернулся из-под сдерживающей руки Индии и запрыгнул на кровать к Плам.
— Ты уже проснулась, да? Индия не велела мне тебя будить, но у тебя открыты глаза — значит, ты проснулась. Я хочу котенка. У меня есть дохлая крыса. Хочешь посмотреть?
— Нет, спасибо, Мактавиш. Я стараюсь придерживаться твердого правила — никаких дохлых крыс до завтрака. Это нелегко, но жизнь ничто, если в ней нет ограничений. Что вы все здесь делаете?
— Ждем, когда ты проснешься, — пояснил Диггер.
— Почему вы не спите с папой? — спросила Индия, так поджав губы, что они превратились в тоненькую полоску. — Герти говорит, папа женился, потому что не хотел оставаться в постели один. Вы должны были избавить его от одиночества. Так сказала Герти. Почему вы этого не сделали?
Плам на несколько секунд закрыла глаза, потом села и посмотрела на оживленные лица, так внимательно наблюдавшие за ней.
— Честно говоря, я не испытываю желания подробно объяснять вам суть моих интимных отношений с вашим отцом, но поскольку вы все так беспокоитесь о его счастье, могу вас заверить — несмотря на то, что вчерашняя ночь не способствовала тому, чтобы… гм… избавить его от одиночества, я твердо намерена позаботиться об этом сегодня. Это вас устроит?
— Я хочу котенка. Ты сказала, что сегодня утром у меня будет котенок.
— Наша настоящая мама спала с папой в одной постели, — с осуждением сказала Индия.
— Я не хочу новую маму, — заявила Энн и исчезла, плюхнувшись на пол. Перегнувшись через край, Плам сумела разглядеть ее торчавшие из-под кровати ноги.
— Я хочу маму, я хочу маму, — распевал Мактавиш, подпрыгивая на кровати в такт своей песне. — Я хочу котенка, я хочу котенка.
— Это мое! — воскликнул Эндрю и мгновенно прыгнул на свою близняшку, появившуюся из-под кровати с красивым сине-розовым ночным горшком. — Я его первый увидел!
— Наша настоящая мама заботилась о папе. Она бы не позволила ему страдать от одиночества.
— Котенка, котенка! Я хочу котенка!
— Это не твое. Я его первая увидела! Это мое! Ищи себе сам!
— Наша настоящая мама следила, чтобы папа тепло одевался, когда выходил из дома, и давала ему микстуру, если он болел.
— Мое, Энни!
— Папа никогда не болел, — сказал сестре Диггер. Та гневно посмотрела на него — руки плотно скрещены на груди, ноздри раздуваются тем особым эффектным способом, каким юные тринадцатилетние леди выражают свое презрение.
— Он бы выпил микстуру, если бы заболел. Мама бы его заставила.
Перед таким аргументом Диггер сдался и кивнул:
— Да, выпил бы.
— Котенка, котенка, котенка, котенка!
Плам почувствовала, что от прыжков Мактавиша у нее начинает болеть голова, и крепко прижала его к груди.
— Я понимаю, что никто из вас не хочет новую маму…
— Я хочу новую маму, — сообщил Мактавиш, пытаясь вывернуться. Плам слегка ослабила хватку, так что он сел и начал поигрывать ее длинными иссиня-черными волосами.
— Спасибо, Мактавиш, я это очень ценю.
– Я тоже хочу, — неожиданно сказал Диггер. — И близнецы тоже, правда?
Эндрю, пытавшийся вырвать у сестры ночной горшок— к счастью, еще не использованный, — кивнул, не поднимая головы:
− Да.
— Нет, ты не хочешь, это я хочу, — рявкнула Энн, с силой наступив брату на ногу, и шумно обрадовалась, когда он заорал и отпустил горшок.
— По-моему, она говорила как раз наоборот, — удивилась Плам, глядя вслед Энн, выбежавшей из комнаты, прижимая к груди ночной горшок. Эндрю мчался следом за ней и орал, что она воровка и украла его красивенький горшок.
— Ой, ну это ж просто близнецы. Они никогда друг с другом не согласны, — успокоил Плам Диггер, направляясь к двери. — Пошли, Тавви, Джордж говорила, что у одного из быков ночью отвалился хвост. Если мы поторопимся, то, может, найдем его раньше конюхов.
— Я хочу бычий хвост! — сказал Мактавиш, перелезая через Плам, чтобы догнать брата. — Хочу котенка и бычий хвост!
Плам заморгала, глядя на Индию, все еще хмуро смотревшую на нее.
— У вас каждое утро такое, или это только из-за меня?
Индия расплела руки и зашагала к двери.
— У моей настоящей мамы не было черных волос. Моя настоящая мама была красивой и светловолосой, как я, и не трогала меня, когда я не хотела, чтобы меня трогали.
Плам откинулась на спинку кровати. Когда дверь за Индией захлопнулась, Плам выдохнула, только сейчас поняв, что все это время задерживала дыхание.
— Ты хотела детей, вот ты их и получила. Только что мне делать с пятью подросшими детьми? С младенцами я бы смогла справиться, но подросшие дети… у-уф!
Комната не отвечала. Не желая больше пугать горничную риторическими вопросами, Плам умылась оставленной в кувшине водой и с ловкостью человека, давным-давно привыкшего ухаживать за собой самостоятельно, надела свое самое красивое платье. И как раз заплетала волосы, когда в дверь постучались.
— Индия сказала, что ты проснулась. Вот я и решила спросить, как тебе понравилась первая ночь супружеского блаженства. — В комнату вошла Том. Ее изогнутые дугой брови (Плам много раз скрипела зубами, глядя на прелестную естественную дугу ее бровей) и лукавая улыбка давали понять, какого ответа она ждет.
