Дафна дю Морье - Дом на берегу
— Хозяйка поместья? — Он помолчал немного, как мне показалось, что-то вспоминая. — Возможно, это та самая, которую я видел во время своего третьего путешествия: рыжеватые волосы, карие глаза — одним словом, сучка такая?
— Да, похоже. Джоанна Шампернун, — сказал я.
Мы рассмеялись — обсуждаем дамочку, которой уже несколько веков как нет в живых, с таким азартом, как будто только вчера познакомились с ней на вечеринке.
— Она спорила по поводу поместных земель, — сказал он. — Я, правда, не вникал. Кстати, ты заметил, что мы понимали их без всякого перевода, хотя они разговаривали, насколько я могу судить, на средневековом французском. Вот тебе еще одна связь между мозгом нашего проводника и нашим собственным. Покажи нам сейчас текст на староанглийском, или на норманнском диалекте французского языка, или на корнуоллском диалекте, мы бы не поняли ни слова.
— Да, ты прав, — сказал я, — мне это в голову не приходило. Магнус…
— Да?
— Меня все-таки немного беспокоят побочные действия. Я вот что хотел сказать: слава Богу, сегодня у меня нет ни тошноты, ни головокружения, но зато невероятное возбуждение — настолько, что я несколько раз превысил скорость, когда возвращался домой.
Он ответил не сразу, а когда заговорил, его голос звучал довольно осторожно.
— Видишь ли… отчасти именно поэтому нам и необходимо испытать препарат. Не исключено, что он может оказывать наркотическое воздействие.
— Что ты конкретно имеешь в виду? Какое наркотическое воздействие?
— То, что сказал. Дело не только в естественном волнении по поводу самого опыта, который, как мы оба знаем, никто до нас не ставил, но и в определенной стимуляции того участка мозга, на который воздействует препарат. Я и раньше предупреждал тебя о возможной опасности получить увечье: в этом состоянии легко можно попасть под машину… и всякое такое. Нужно отдавать себе отчет в том, что, когда ты находишься под действием препарата, какая-то часть мозга отключается. Функциональная его часть продолжает контролировать твои действия — как у водителя при высоком проценте алкоголя в крови: он может благополучно избежать аварии, хотя в этом случае опасность, конечно, всегда есть. По-видимому, никакой системы предупреждения между этими двумя отделами мозга не существует. А может, и существует. Это все я и хочу выяснить.
— Да, — сказал я. — Понимаю. — Я вдруг почувствовал невероятную опустошенность. То возбужденное состояние, в котором я пребывал по дороге домой, конечно же, было ненормальным. — Пожалуй, сделаю перерыв, — сказал я. — Нужно обождать, раз ты не можешь гарантировать полной безопасности.
Он опять ответил не сразу.
— Это, конечно, решать тебе, — сказал он. — Тебе нужно самому все взвесить. Еще вопросы будут? А то мне пора обедать.
Будут ли у меня вопросы… Десятки, сотни. Но они все придут мне в голову, когда он повесит трубку.
— Да, — сказал я. — До того, как ты совершил первое путешествие, ты знал, что когда-то в твоем доме жил Роджер?
— Нет, конечно, — ответил он. — Мать как-то рассказывала о Бейкерах, живших здесь в семнадцатом веке, и о Рэшли, которые владели этим домом после них. Но мы абсолютно ничего не знали об их предшественниках, хотя у отца и было смутное подозрение, что фундамент дома датируется четырнадцатым веком. Не знаю, откуда он это взял.
— Значит, поэтому ты именно в прачечной устроил чулан Синей Бороды?
— Да нет. Просто это помещение показалось самым подходящим, и глиняный очаг мне очень нравится. Если разжечь огонь, он долго хранит тепло, так что, когда я одновременно ставлю несколько опытов, я могу держать там составы, и они долго будут сохранять высокую температуру. Идеальные условия. И вообще, ничего страшного там нет. Пойми, дружище, этот эксперимент — не погоня за призраками. И духов из далекого прошлого мы тоже не вызываем.
— Да, это я понимаю, — сказал я.
— Как бы попроще тебе объяснить? Ну, вот представь, что ты сидишь в кресле перед телевизором и смотришь какой-нибудь старый фильм. Но герои ведь не выскакивают с экрана и не преследуют тебя, хотя многие актеры, исполнявшие их роли, уже давно отошли в мир иной. По сути, это то же самое, что ты испытал сегодня. Роджер, наш проводник, и его друзья жили очень давно, но они прекрасно и правдиво воссозданы сегодня.
Я понимал, что он хочет сказать, но все было не так просто, как он пытался изобразить. Тут скрывался более глубокий смысл, а психологическое воздействие и сравнить нельзя: ты ощущал себя не зрителем, не сторонним наблюдателем происходящего, а его участником.
— Хорошо бы побольше узнать о нашем проводнике, — сказал я. — Думаю, об остальных мне удастся получить информацию в библиотеке Сент-Остелла. Я говорил тебе, что уже нашел там семейство Карминоу — Джона, его старшего брата Оливера и жену Оливера, Изольду. Но какой-то управляющий по имени Роджер — это задачка потруднее. Навряд ли он фигурирует в генеалогиях.
— Наверно, нет, хотя кто знает. У одного из моих студентов приятель работает в Государственном архиве и в Британском музее, и я уже забросил удочку по поводу нашего дела. Я не стал ему объяснять, зачем мне это надо, просто попросил найти мне в документах четырнадцатого века именные податные списки по тайуордретскому приходу. Думаю, ему не трудно будет отыскать нужный список в Переписной книге за 1327 год — это приблизительно то время, которое нам нужно. Если что-нибудь отыщется, я тебе сообщу. Есть новости от Виты?
— Нет.
— Жаль, что ты не договорился отправить мальчиков к ней в Нью-Йорк, — сказал он.
— Больно дорого. Кроме того, тогда мне пришлось бы туда лететь.
— Ну, придумай, как их задержать подольше. Скажи, что испортился водопровод — это ее напугает.
— Виту ничто не напугает, — ответил я. — Она притащит сюда какого-нибудь водопроводчика из американского посольства.
— Тогда надо спешить, пока она не приехала. Я сам тоже буду думать. А сейчас послушай внимательно: ты видел пузырек с буквой В рядом с составом А, который ты принимал?
— Да.
— Упакуй его как следует и пришли мне. Я хочу его испытать.
— Ты что, собираешься провести опыт в Лондоне?
— Не на себе, а на молодой здоровой обезьяне. Средневековых предков она, конечно, не увидит, но зато мы выясним, не появятся ли у нее признаки головокружения. Пока.
Магнус, по своему обыкновению, резко повесил трубку, а я, как всегда, остался ни с чем. Так было каждый раз, когда мы встречались поговорить или провести вместе вечер: сначала он увлекает тебя, излучая заряды энергии, так что теряешь счет часам, затем вдруг вскакивает, хватает такси и исчезает на несколько недель кряду. А я один бесцельно бреду домой.
