Жюльетта Бенцони - Мера любви
– Райский запах, – заметил он через минуту, – а цвет ада, цвет крови, которую я однажды видел в церкви на полу…
Страшный образ, вызванный Рене, разбудил в памяти Катрин поток воспоминаний. Она вдруг снова увидела церковь Монтрибура, лесную деревню близ Шатовиллена, отданную на разграбление головорезам Дворянчика под командованием капитана Грома, или Арно де Монсальви. Она вспомнила несчастных девушек, которых пьяные грабители заставляли танцевать голыми, угрожая острыми шпагами, добычу, наваленную у алтаря, и солдата, производящего учет награбленного. Она вспомнила. Теперь он был в ливрее герцога Бургундского, наливал вино в кубок пленного короля.
С ужасом она взглянула на ярко-красную жидкость, которую держала в руке, к которой ни она, ни Руссе еще не притронулись, почтительно ожидая, пока выпьет король. Она посмотрела на короля. Улыбаясь, прикрыв глаза, он поднес кубок к губам, готовый насладиться прекрасным вином. Край оловянного кубка уже коснулся его губ. Вскрикнув, Катрин бросилась к нему, с силой отбросив кубок, который покатился по полу, забрызгав одежду короля.
– Задержите слугу, который только что вышел, – крикнула она севшим от волнения голосом. – Найдите его и приведите сюда!
– Вы сошли с ума? – произнес король, с удивлением глядя на красный ручеек у камина. От шума падающего кубка проснулась собака.
– Я умоляю вас простить меня, сир, но это вино… Я почти уверена, что оно таит опасность.
– Опасность? Какую опасность, кроме дурмана?
– Госпоже де Монсальви грезятся повсюду яд и отравители, – смущенно улыбаясь, объяснил Руссе, что еще больше разозлило Катрин.
– Что вы ждете и не делаете, что я вам сказала? Бегите, ради Бога! Человек, который только что вышел отсюда, – из отряда Дворянчика! Я в этом уверена. Я его узнала! – Катрин схватила с подноса нетронутый кубок и протянула его капитану. – Отведайте это вино, друг мой! В конечном итоге ведь это ваше вино!
Он взял кубок, понюхал его, затем поставил на место и, ни слова не говоря, вышел из комнаты. Слышно было, как он позвал охрану. Катрин и король остались наедине. Рене, не глядя на Катрин, машинально взял с сундука салфетку и вытер ею лицо и руки. Казалось, он забыл о ее присутствии. Глубокая морщина обозначилась на его лбу, он размышлял.
– Вы сказали – Дворянчик? – спросил он через минуту. – О ком идет речь? Он ведь не из Коммерси?
– Да, монсеньор. Роберт де Сарбрюк, чтобы быть точнее.
– Это невозможно! Он ведь находится в Баре у меня под стражей за бесконечные мятежи и злодеяния, которые причинил моим жителям в Лотарингии.
– Он больше не в плену. Сир, поверьте мне, не так давно я с ним столкнулась при обстоятельствах, которые не смогу забыть. Он убежал, сир, или его отпустили.
– Это невозможно. Королева Изабелла, моя добродетельная супруга, не допустила бы такой оплошности. К тому же его сын был у нас в заложниках и…
– С ним не было детей, и я бы удивилась, если бы он обременял себя детьми, так же, впрочем, как и угрызениями совести. Я держу пари, что он убежал, не заботясь о ребенке, цинично рассчитывая на известную доброту вашего величества, чтобы не пожалеть о своем побеге. И наконец последнее. Он руководил осадой Шатовиллена, откуда я держу свой путь. Там он полностью показал свою сущность: бродяга, головорез и бандит. У меня есть все основания полагать, что он сейчас в Дижоне, готовится к убийству его величества, которое, как он считает, поможет освободить его сына.
Вдруг жалобно заскулила собака. Катрин и Рене одновременно повернулись к камину. Животное уткнулось мордой в пол, его светлая шерсть была запачкана красным вином, из пасти текла слюна, глаза закатились, лапы судорожно сжимались. Король с криком бросился к собаке и осторожно дотронулся до остывающего тела.
– Раво! Мой пес! Мой верный Раво! Что с тобой?
– Видимо, он лизнул это проклятое вино, сир, – прошептала Катрин. – Это лишь подтверждает мои догадки, он отравлен…
– Боже мой! Молока! Пусть мне принесут молока! Катрин, скорее скажите, чтобы мне сейчас же принесли молока!
Катрин в ответ лишь покачала головой.
– Это бесполезно, сир! Вы видите… все уже кончено!
Жалобно взвизгнув и дернувшись в последний раз, собака замерла в руках хозяина. Она была мертва.
Катрин вздрогнула, спина ее покрылась холодным потом. Если бы провидение не помогло ей узнать мнимого слугу, сейчас бы на тюремном полу лежало три трупа: двух ее друзей и ее самой. Дворянчик и его сподручные, видимо, очень спешили и потому использовали такой сильный яд. Какой злодейский план! Если бы он удался, то несчастный Руссе, даже если бы умер сам, все равно оказался бы виновником смерти короля.
А поскольку все знали, что он всей душой был предан своему господину, вся ответственность за эту смерть легла бы на герцога Бургундского. Вспыхнула бы война между Францией и Бургундией, и никакой договор не смог бы их примирить.
Глаза Катрин увлажнились, она безмолвно посмотрела на молодого короля. Не вставая с колен, держа на руках умершего пса и уткнувшись в его шею, он громко рыдал, как безутешный ребенок. Время от времени он шептал имя собаки, как будто надеялся, вопреки реальности, что голос хозяина пробудит ее от вечного сна. Катрин хотела помочь ему, утешить, но не смела даже положить руку на эти внезапно ссутулившиеся плечи.
Вернулся Жак де Руссе. Он обвел комнату взглядом, увидел безутешного короля, мертвую собаку и Катрин, молча стоящую у камина. Когда взгляды их встретились, Катрин заметила, как сильно Руссе побледнел. Скорее всего он представил то, что должно было произойти.
– О! – только и мог он произнести. И через какое-то время: – Вы оказались правы…
– Вы нашли того мужчину?
Он, нахмурившись, покачал головой.
– Он как будто провалился сквозь землю или растворился в вечернем тумане. Видимо, он ушел через окно, никто не видел, чтобы он возвратился на кухню.
– Он мог уйти через скотный двор. Вы выяснили, кто он?
– Нет. Повар сказал, что он работал лишь три дня, заменяя отсутствующего повара, некоего Вержю, который порезался, разделывая гуся…
– Этот Вержю наверняка приходится кузеном Жако – этого развратника и доносчика.
– Да, скорее всего.
– Ну что же, друг мой, я думаю, вы знаете, что вам надо делать. Перевернуть вверх дном таверну этого мошенника, который уже давно насмехается над законом…
– И который оказывает ему иногда ценные услуги. Не сердитесь, – поспешно добавил Руссе, – я уже отправил туда сержанта и десять лучников, чтобы обыскать дом и задержать подозрительных лиц. Но я сомневаюсь, чтобы они что-нибудь нашли…
– Я тоже, – резко ответила Катрин. – Жако-Моряк слишком хитер. Кузен сам себя поранил, а поскольку он не отвечает за того, кто его заменяет, эти бандиты будут вопить о своей невиновности. При обыске у Жако не найдешь никого, кроме пьяниц, игроков и девочек. Те, кого он действительно укрывает, редко появляются в его кабаке.
