Анна Рэндол - Грехи девственницы
Не спуская глаз с Мадлен, Гейбриел пробрался сквозь толпу поближе к Биллингсгейту.
Длинные черные волосы этого джентльмена были заплетены в косу, хотя один локон выбился, и Биллингсгейт нетерпеливо отбрасывал его с лица. Рядом с ним стояла пышнотелая блондинка, хотя все его внимание было сосредоточено на мисс Вальдан.
— Есть в ней что-то такое, чему я не могу противостоять.
— Во мне вам тоже кое-что нравилось. — Блондинка подошла ближе, обняла Биллингсгейта за талию и прижалась к нему всем телом.
Подняв руку, Биллингсгейт принялся грубо ласкать ее грудь сквозь лиф платья, не сводя при этом пристального взгляда с Мадлен.
— Вы всегда были для меня всего лишь неплохой любовницей.
Когда же блондинка возмущенно фыркнула и убрала руку, Биллингсгейт бесцеремонно оттолкнул ее и протиснулся ближе к центру зала.
Женщина едва не упала от такого сильного толчка, но Гейбриел успел подхватить ее. Карие глаза блондинки вспыхнули одобрением.
— Вам нужна компания?
Гейбриел покачал головой.
— Просто собираюсь кое-что выяснить.
— Идемте со мной. Возможно, я смогу чем-то помочь.
— Мне нужна информация о Биллингсгейте.
Язык женщины нервно прошелся по губам, и она бросила взгляд на своего любовника.
— Я пришла сюда не для того, чтобы тратить время на болтовню.
— Но вы не пожалеете.
Блондинка вновь бросила взгляд на Биллингсгейта.
— А он не узнает, что я с вами была излишне откровенной?
Гейбриел повел женщину в сторону небольшого алькова.
— Ни в коем случае.
Губы блондинки вновь растянулись в улыбке. На этот раз в кровожадной.
— Что вы хотите знать?
— Вы были его любовницей?
Блондинка пожала плечами.
— Не совсем так. Он навещал меня несколько раз, но ничего серьезного.
— Когда? — спросил Гейбриел.
— Года два назад.
Это означало, что блондинка ничего не знала о местонахождении Биллингсгейта в момент убийств. Но она могла бы помочь установить его связь с мисс Симм.
— Он когда-нибудь упоминал о дочери?
Глаза блондинки округлились от удивления.
— Нет. Он отнюдь не сентиментален. Он…
В этот момент Биллингсгейт обернулся. Он не смотрел в их сторону, но блондинка шарахнулась и поспешила прочь, прежде чем Гейбриел успел ее остановить. И заплатить ей.
Подобное поведение свидетельствовало о том, что она очень боится. И страх этот сразу же вывел Биллингсгейта на первую строчку списка подозреваемых.
Гейбриел подошел поближе к танцующим, чтобы Мадлен сразу смогла найти его по окончании танца. Ведь куда бы она ни пошла, Лентон и Биллингсгейт последуют за ней.
Гейбриел попытался представить каждого из них на месте джентльмена, о котором говорила Сьюзен. Впрочем, рассказала она не так уж много. Гейбриел знал лишь, что ее ухажер красив и титулован. Молодой человек попросту не дал сестре договорить. Он вернулся из Оксфорда слишком поглощенный собственными мыслями, уязвленный пренебрежительным отношением своих аристократов-однокашников. Гейбриел был уверен, что поклонник сестры не может иметь благочестивых намерений. Убежденный в собственной правоте, он даже не попытался расспросить Сьюзен, а вместо этого приказал ей держаться подальше от этого человека. Гейбриел вел себя так, словно Оксфорд сделал его всезнающим.
Возможно, он оказался прав в отношении поклонника сестры, а вот в отношении ее ошибся.
Вскоре вернулась Мадлен. Она так раскраснелась во время танца, что Гейбриелу захотелось позволить исходящему от нее теплу разогнать окутавший его холод.
В ее глазах вспыхнули огоньки.
— Ну, неужели нельзя быть милым? Чем это вы так напугали Лору?
Стало быть, глаза Мадлен загорелись не от встречи с ним. Она просто радовалась очередной возможности над ним посмеяться. А он-то поверил в ее искренность.
— Лору?
— Блондинку.
Гейбриел не видел смысла в том, чтобы скрывать от Мадлен правду.
— Я пытался навести справки о Биллингсгейте. А где же ваш поклонник номер один… или вернее, два?
— Попросила его принести мне бокал вина. Неужели вы никогда не общались с женщинами просто для того, чтобы развлечься?
— Во время работы никогда.
Мадлен подошла к Гейбриелу так близко, что если бы он опустил глаза, у него появилась бы возможность разглядеть весьма соблазнительную ложбинку между ее грудями.
— А вы хоть когда-нибудь бываете свободны?
— Нет.
Губы Мадлен растянулись в широкой улыбке.
— Могу себе представить, как вы приказываете женщинам разделить с вами постель.
Гейбриел понимал, что должен чувствовать себя оскорбленным, но не мог сосредоточиться ни на чем, кроме морщинки на изящном носике мисс Вальдан. Из-за этой детали ее улыбка превратилась из наигранной в почти искреннюю.
Мадлен выпрямилась, адресовав улыбку приближающемуся к ней джентльмену.
— Лентон! Я уж боялась, что не увижу вас сегодня.
Морщинка на носу мисс Вальдан разгладилась, вновь сделав улыбку сногсшибательной и… пустой.
Нахмурившись, Гейбриел внимательно посмотрел на Мадлен. Ничто в выражении ее лица не подтвердило его подозрений. Глаза все так же блестели, а лицо было таким же сияющим и живым.
Гейбриел почувствовал отвращение. Он глупец, а Мадлен слишком хорошо знает свое дело. Лентон тоже наверняка считал, что этот блеск в глазах и нежная улыбка предназначены ему одному.
При мысли об этом к горлу Гейбриела подступила тошнота.
Словно в подтверждение его догадки Лентон обхватил Мадлен за талию.
— Уедем отсюда со мной. Остальные вам не нужны.
Изящно развернувшись, Мадлен высвободилась из объятий Лентона, хотя и позволила ему поймать себя за руку.
— А я так надеялась потанцевать с вами.
Бедняга даже не понял, что добыча выпорхнула из рук.
— Когда вы освободитесь?
— Только через четыре танца.
Лентон простонал.
— Что ж, придется томиться в ожидании.
Многочисленные поклонники Мадлен оттеснили Лентона назад, но Гейбриел отказывался освобождать место подле нее. Он даже не пытался скрыть выражение еле сдерживаемого гнева на лице, и это обстоятельство — а может, его репутация? — позволили Гейбриелу выкроить между собой и толпой джентльменов свободное место шириной в ладонь.
Мадлен засмеялась над чьей-то глупой шуткой, раскрыла веер и принялась игриво обмахиваться, ограждая себя тем самым от толпы. Когда мужчины ответили дружным смехом на одну из ее довольно дерзких острот, Мадлен придвинулась к Гейбриелу и, прикрыв рот веером, прошептала:
