Дженнифер Эшли - Спасенный любовью
Элинор Рамзи, окруженная пыльным облаком, подняла взгляд от диванных подушек, которые осматривала.
— О Боже, Харт… — произнесла она. — От тебя столько шума…
Он молча уставился на нее. Нет, Элинор Рамзи не могла находиться здесь, в этом ужасном месте, где даже ему становилось не по себе. Элинор была здесь подобно подснежнику в болотной трясине, нежному цветку, обреченному на гибель. Он не хотел, чтобы этот мир, эта часть его жизни даже соприкасалась с ней.
— Элинор, — проговорил герцог, едва сдерживая ярость, — я же просил тебя не приезжать сюда.
Она встряхнула диванную подушку и положила ее на место.
— Да, верно, Харт. Но я подумала, что должна продолжить поиски фотографий. И я знала, что если попрошу у тебя ключ, то ты мне его ни за что не дашь.
— И тогда ты за моей спиной обратилась к Йену?
— Конечно. Йен благоразумнее тебя, и он не мучает меня бессмысленными вопросами. Но я не рассказывала ему о фотографиях, если тебя это волнует. Ведь они, в конце концов, глубоко личное дело, даже интимное… Впрочем, это не важно, потому что он не спрашивает, зачем я сюда приехала.
Харт бросил на Элинор взгляд, от которого таяла улыбка Анджелины Палмер и лицо бледнело от страха. Но Элинор смотрела на него совершенно спокойно.
На голове у нее была шляпка-таблетка с абсурдно крошечной вуалью в горошек. Правда, она подняла вуаль, но не полностью, так что один край ее свисал, закрывая правую бровь. Пыль покрывала темно-коричневое платье Элинор и даже прилипла к влажным от пота щекам, а выбившаяся из прически прядь рыжей змейкой сбегала по лифу. Элинор выглядела сейчас просто обворожительно. И, Боже правый, он ее желал!
— Я говорил тебе, что не хочу, чтобы ты здесь появлялась, — проворчал Харт. — Ни сейчас, ни потом.
— Да, знаю. — Сохраняя спокойствие, насколько получалось, Элинор переместилась к бюро и наклонилась к нижнему ящику. — Я не такая дура, чтобы мчаться сюда одна, если тебя это беспокоит. Я встретила отца и Йена в музее, отправила отца с Мейгдлин домой в твоем ландо, а затем прогулялась сюда с Йеном пешком. Так что всю дорогу находилась под наблюдением.
— Меня беспокоит то, что я просил тебя не приезжать сюда, но ты самым возмутительным образом меня ослушалась, — заявил Харт.
— Ослушалась? О, ваша светлость, мне следовало предупредить вас, что у меня всегда были затруднения с послушанием. Хотя ты это и так знаешь. Если бы я сидела тихо и ждала от отца распоряжений, то давно бы превратилась в скелет на стуле. Папа очень нерешительный даже в таких мелочах, как, например, количество ложек сахара в чай. И папа никогда не помнит, любит ли он сливки. Я еще в раннем детстве научилась не ждать чьего-либо разрешения, а просто делать.
— Но теперь ты работаешь на меня, — заметил герцог.
Не глядя на него, Элинор рылась в ящике.
— Я тебе не слуга, Харт, и мои принципы — все те же. Если бы я ждала твоей команды, то сидела бы в кабинете вместе с Уилфредом и барабанила бы пальцами по столу в ожидании, когда ты соизволишь появиться. Даже Уилфред иногда недоумевает по поводу твоего отсутствия, хотя он очень немногословен.
— Да, именно в кабинете ты и должна сидеть!
— Зачем? Не понимаю… Я не нужна Уилфреду, чтобы печатать твои письма. Он поручает мне это, чтобы чем-то занять, вот и все. Но я с большей пользой провожу время, когда стараюсь выяснить, кто посылает снимки и с какой целью. И ты мог бы помочь мне в поисках вместо того, чтобы стоять в дверях и орать.
Тут Харт наконец не выдержал и прорычал:
— Я хочу, чтобы ты немедленно убралась из этого дома!
Элинор с невозмутимым видом выдвинула следующий ящик.
— Пока не закончу, не уйду. Здесь полно укромных уголков и всяких ниш. И очень много мебели.
Харт подошел к бюро, схватил Элинор за плечи и заставил выпрямиться. И теперь один ее глаз полностью скрылся за краем вуали.
Не успев сообразить, что делает, Харт взял ее за руки и отвел их за спину; он знал, как обездвижить руки женщины, как удержать ее.
Элинор посмотрела прямо ему в лицо, и ее алые губы чуть приоткрылись. И в тот же миг на Харта накатила волна желания, швырнувшая его в лапы животной похоти. Он скользнул взглядом по ее манящим губам, по вздымающейся под плотно застегнутым корсажем груди, по тонкой золотисто-рыжей прядке волос на щеке. А потом вдруг наклонился и ухватил завиток губами.
Элинор вскрикнула от неожиданности, а Харт внезапно прикусил зубами ее нижнюю губу — не больно, но чувствительно. Теперь ее дыхание обжигало его щеку, и она даже не пыталась высвободиться.
Укрощена? Нет-нет, только не Элинор! А если она сейчас затихла, то, значит, такое приняла решение.
Харт знал, что мог бы теперь с легкостью ею овладеть. Прямо на крышке комода за ее спиной. Быстро и мощно. Несколько движений — и все было бы кончено. Им даже не пришлось бы раздеваться. И Элинор снова принадлежала бы ему. Никуда бы не делась.
Харт прижался нежным поцелуем к тому месту, где только что находились его зубы. Ее губы были немного солоноватыми от испарины и шелковисто мягкими. Он снова легонько прикусил ее губу и тут же смягчил укус очередным поцелуем.
Элинор шевельнула губами, словно хотела поцеловать его в ответ. Но в следующее мгновение вдруг отпрянула и прошептала:
— Нет, не надо. — Ее шепот прозвучал очень тихо, и он не услышал бы ее, если бы она не стояла так близко. Но в глазах Элинор не было страха — только грусть и сердечная боль. — Это несправедливо, Харт, — добавила она со вздохом.
— Несправедливо?
— Да. По отношению ко мне. — Она снова вздохнула, и тут Харт вдруг увидел слезы на ее ресницах.
Он был абсолютно уверен, что Элинор Рамзи находилась сейчас в полной его власти. Да-да, он мог бы сделать с ней все, что хотел, — прямо здесь, в этой комнате, где они были наедине. Но все же…
Судорожно сглотнув, сделав над собой усилие, Харт отступил на шаг. И тут же, отвернувшись от Элинор, шумно выдохнул, упершись ладонями в бюро.
На несколько секунд воцарилась тишина.
— Ты в порядке? — спросила наконец Элинор, глядя на него с участием. Страха у нее по-прежнему не было — только беспокойство за Харта.
— Да, все в порядке. А что могло со мной случиться?
— Ну… ты такой странный…
Тут герцог повернулся к ней и закричал:
— Мне станет лучше, как только ты уберешься из этого дома!
Элинор развела руками.
— Как только закончу поиски, Харт.
Не выдержав, он схватил бюро и в ярости швырнул его на пол. В этот момент послышались шаги, и в комнату вошел Йен, смотревший на брата с осуждением.
Элинор повернулась к нему и с радостной улыбкой воскликнула:
