Вирджиния Хенли - Канун рождества
К концу ужина ни у кого уже не оставалось места для десерта, поэтому сначала решили открыть подарки. Они перешли в гостиную, и Ева замерла от восхищения.
— О Боже! — воскликнула она. — Когда я упомянула о том, что мне нужен тренажер, чтобы сохранять форму, я никак не ожидала, что вы мне его купите. Спасибо вам обоим, большое спасибо!
Тед показал ей, как ставить программу с использованием различных скоростей, продемонстрировал тренажер в работе. Затем его опробовали Ева и Тревор.
Ева открыла кошелек и вручила матери конверт. Сьюзен открыла его и ахнула:
— Девочка, милая, ты не должна была делать нам такой дорогой подарок. Тед, это билеты в круиз. Мы полетим в Тампу, а затем десять дней будем плавать по Карибскому морю, посетим Мартинику, Барбадос, Антигуа, Сен-Мартен, Сент-Томас и Сан-Хуан. Не могу поверить!
— Ну что ж, я готов ко второму медовому месяцу. Когда мы отправляемся? — поддразнил ее Тед.
Ева ликовала. Так приятно дарить подарки! Родители обычно ездили зимой во Флориду или Аризону, но никогда не были в круизе. Сьюзен заставила Теда достать атлас, чтобы они могли посмотреть маршрут. Тревор вручил каждому одинаковый бумажный сверток. Он не одобрял, что Ева потратила так много денег на своих родителей, но что он мог сказать? Она зарабатывала деньги и имела право тратить их по своему усмотрению. Он не возражал, поскольку всегда, любой ценой избегал ссор.
Сьюзен и Тед развернули свертки одновременно. В них оказались обложки для паспортов с монограммами.
— Большое спасибо, Тревор. Я думаю, вы знали о билетах в круиз.
Тед вручил Тревору подарок, который Сьюзен выбрала для него по совету дочери. Он очень обрадовался набору красивых закладок и медных уголков для книг, заявив, что это как раз то, что ему нужно.
Открыв коробку, которую преподнесла ему Ева, он почувствовал комок в горле: это было полное собрание сочинений Шекспира в кожаном переплете. Об этих книгах он мечтал с детства.
Ева смотрела, как Тревор трепетно гладил книги. Она предпочитала Диккенса, но Тревор боготворил Шекспира. Ева была рада, что Тревору нравится подарок.
Полуденное солнце скрылось с небосвода. Похоже было, что собирается новый буран. Тед везде включил свет.
— Теперь давай есть десерт, Сьюзи, — предложил он.
Тревор был готов подождать со своим подарком Еве. Немного ожидания полезно перед кульминационным моментом. «Как в пьесе», — подумал он. Потом подмигнул Еве и прошептал:
— Говорят, что ожидание счастья лучше самого счастья.
«Не верьте этому», — всплыли в ее памяти слова Клинта Келли, но она прогнала эти мысли.
Десерт был великолепен: пирог с ромом и орехами, лимонный пирог с сыром и традиционные пирожки с изюмом.
Доедая кусок пирога, Ева вздохнула:
— После сегодняшнего ужина мне точно понадобится тренажер.
Тревор взял еще один пирожок с изюмом.
— Они даже лучше, чем у моей матери, — похвалил он.
Тед не мог устоять перед искушением попробовать все, что испекла Сьюзен.
— Это женщина-искусительница. — Он с нежностью посмотрел на жену.
— Да, путь к твоему сердцу точно лежит через желудок, — улыбнулась Сьюзи. — Помоги мне сложить посуду в посудомоечную машину. Тревор, наверное, хочет вручить свой подарок Еве наедине.
Тед взглянул в глаза дочери. Ей хотелось закричать: «Не оставляйте меня с ним!»
Тед неохотно поднялся и вынес тарелки. Медленно, очень медленно Тревор доставал подарок. Еве вдруг стало страшно. Она вскочила с дивана и залепетала:
— Я сейчас вернусь. Мне нужно пойти в ванную, я не хочу испортить тебе этот момент.
В ванной она заперла дверь и прислонилась к стене. Ей необходимо было выйти из комнаты: казалось, стены сжимаются вокруг нее. Бежать! Бежать сейчас же!
«Господи, что я делаю?!» — промелькнуло у нее в голове. Она взяла себя в руки. Нельзя испортить Тревору такой важный момент в его жизни. Она не осмелилась посмотреть на себя в зеркало. Включила кран с холодной водой, подставила под него руки, потом приложила ладони к пылающим щекам. Она зашла слишком далеко, чтобы отступать. Нельзя позволить короткому увлечению испортить ее будущее. Ева расправила плечи, глубоко вздохнула и отперла дверь ванной.
Вручая ей подарок, Тревор улыбнулся робкой, застенчивой улыбкой. Ева сняла серебряную тесемку, развернула бумагу. Она старалась сохранять спокойствие, но когда достала коробочку для драгоценностей, ее руки задрожали. С железной решимостью она открыла коробочку… На подушечке лежали бриллиантовые сережки.
Глава 10
Ева смотрела на серьги, не веря своим глазам, затем взглянула на Тревора: может быть, он шутит?
— Ты так поражена, Ева. Я думал, ты догадываешься, что я собираюсь подарить тебе бриллианты.
— Это приходило мне в голову, но… — пробормотала Ева словно во сне.
Она не могла поверить своему счастью. Это самый лучший подарок! Тревор не подарил ей обручального кольца! Он не просил ее выйти за него замуж!
— Тревор, я не могу принять их.
Слегка смутившись, он посмотрел на нее.
— Это своего рода взятка или, лучше сказать, стимул. Мне кажется, нам пора начать жить вместе. Если у нас все пойдет хорошо, то я женюсь на тебе.
— Когда? — спросила она еле слышно.
— Возможно, на следующее Рождество. Нам пора подумать о постоянной связи.
— На следующее Рождество? — повторила она как попугай.
— С экономической точки зрения неразумно платить за две квартиры, когда мы можем жить в одной. Но мне бы хотелось жить в Каламазу, где я работаю и где живет моя мать. Конечно, я понимаю, что это не простое решение, и хочу дать тебе достаточно времени, чтобы подумать.
В голове у Евы все перемешалось. Она едва соображала: «Он не собирается жениться. Прекрасно!»
— Ты прав. Это не простое решение. Не знаю, могу ли я согласиться на то, что ты мне предлагаешь… Хотя это честь для меня… что ты меня просишь об этом. — Она слегка улыбнулась.
«По крайней мере, ты можешь обманывать себя, считая, что делаешь мне честь, бедняга», — добавила Ева про себя.
В комнату вошел Тед Барлоу:
— Извините за вторжение, но я слышал прогноз погоды. Ожидается гололед. Возможно, вам лучше ехать сейчас. Или будете ночевать у нас?
— О нет, мне надо домой, у меня работа, — быстро сказала Ева. — Но я оставлю машину здесь, Тревор довезет меня.
Она показала родителям серьги. Бриллианты вызвали у родителей искреннее восхищение. В то же время Тед и Сьюзен обменялись многозначительными взглядами. Они оба ожидали, что Тревор подарит Еве обручальное кольцо. Тед обрадовался; Сьюзен хотела того, чего хотела Ева.
Они попрощались, поблагодарили друг друга за рождественские подарки, а Сьюзен — за великолепный обед.
— Мам, мне нужны твои рецепты. Например, на пирог с кокосовым кремом.
— Ты собираешься начать готовить? — спросил, нахмурившись, отец. «Возможно, они с Тревором все-таки решили жить вместе».
— Новогоднее обещание[10], — ответила Ева.
По дороге домой Ева была молчалива. Шел сильный дождь. Тревор сосредоточил все свое внимание на дороге. Она знала, что, когда они приедут к ней, он, само собой, захочет остаться у нее на ночь. Ей надо было поставить все точки над i. Сразу. Сейчас.
Она повернулась к нему:
— Тревор, я не хочу, чтобы ты провел у меня ночь. — Это было очень резко, и она смягчила отказ: — Ты предложил мне жить вместе, и мне нужно принять решение. Я должна побыть одна.
Голос Тревора зазвучал немного обиженно:
— Я понимаю. Думай, сколько захочешь.
— Спасибо. Спокойной ночи, Тревор.
Поцелуй, которым она наградила его, был проявлением великодушия с ее стороны. Возможно, Ева целовала его в последний раз.
— Я позвоню тебе завтра, — сказал он.
— Днем я буду на работе. Позвони вечером.
Ева закрыла дверь. Она чувствовала себя свободной, как птица, выпущенная из клетки. Возможно, клетка была разумной и надежной, но вдруг ее осенило, что она терпеть не может разумных и надежных. Она сбросила пальто и туфли и закружилась по комнате. У нее не было планов на будущее, но в одном она была уверена: это будущее — не с Тревором Беннетом. Она села за письменный стол и начала готовить бумаги, которые Клинту Келли нужно было подписать. В общей сложности около дюжины. В заключительной стадии их будет еще больше. Потом она сделала расчет налогов на перевод участка с домом, подсчитала комиссионные.
Она позвонила в службу курьеров. Курьер прибыл через полчаса. Она дала молодому человеку щедрые чаевые, потому что был День подарков[11], потому что погода была отвратительная, и потому что сегодня у нее было прекрасное настроение.
Забравшись в постель, Ева перебирала в памяти свои переживания за день — самые разные чувства, от отчаяния до ликования. Ее мысли порхали, как бабочки, и неизменно возвращались к Клинту Келли. О нем Ева могла думать часами. Засыпая, она услышала дальний звук пожарной сирены и поняла, что теперь до конца жизни, услышав этот звук, будет вспоминать о нем.
