Анн Голон - Анжелика в Новом Свете
Назавтра сплошной стеной повалил снег. Из-за этого рыхлого снега, укутывавшего землю мокрым покрывалом, которое уже не замерзало, Никола Перро, ушедший на юг за провизией, вернулся только в конце марта. Несмотря на снегоступы, он и его индеец много раз чуть ли не с головой проваливались в сугробы. В миссии Нориджевук Никола нашел только помощника отца д'Оржеваля, отца Ле Геранда. Ему он и сдал с рук на руки Пасифика Жюссерана. Выполнив порученное ему дело, Никола подумал, не пойти ли ему дальше на юг, к фактории голландца, но, опасаясь весенней распутицы, которая могла сделать непроходимыми все тропинки в лесу и все реки и тем самым намного удлинить его путь, предпочел вернуться в Вапассу. Там он предложил организовать «большую охоту». Несколько мужчин пойдут с ним на запад, до озера Умбагог, во владения Мопунтука. Как раз в это время индейцы, гонимые голодом и необходимостью добыть меха для обмена, отправляются на охоту. Олень, который будит сейчас леса своим пылким призывом, — добыча легкая, хотя и не очень завидная, ибо он отощал за зиму и от битв с соперником. А может, им повезет, и они отыщут стадо ланей, медведя, спящего в своей берлоге, которую они заприметили еще осенью, и, наконец, забьют палками бобров — ведь они уже выходят из ледяного плена запруд и протоков. А для индейского племени помощь белых охотников, у которых есть порох и свинец, будет благодеянием. Чтобы оставить побольше провизии в Вапассу, Никола Перро решил взять с собой только немного сала, муки, маисового зерна и сушеного мяса, толченного с травами. Этого должно хватить, чтобы в пути есть по два раза в день, размешивая с водой горстку смеси на ладони, как это делают индейцы. Он тщательно подсчитал, сколько провизии потребуется на шесть дней пути.
— А если вы задержитесь из-за пурги или распутицы? спросила Анжелика, которой этот рацион показался просто ничтожным.
— Будем охотиться! В подлеске начинают появляться птицы. Белые куропатки, кулики, а кое-где даже лабрадорские гуси. Встречаются и зайцы… Не беспокойтесь за нас, госпожа графиня. Вот, помнится, мы воевали во времена мессира де Траси. В разгар зимы до стойбища ирокезов в Долине могавков — сто двадцать лье. К несчастью, в пылу битвы мы сожгли амбары ирокезов, не подумав о том, что у самих-то у нас нет провизии на обратный путь.
— Ну и что?
— Многие умерли, — с философским спокойствием ответил Никола.
Он перекинул через плечо патронташ, нацепил на него пороховницу, индейский нож в ножнах, украшенных жемчугом и иглами дикобраза, флягу с водкой, взял топорик и кастет, огниво с длинным трутом, трубку, мешочек с кремнями, кисет с табаком, надел расшитый кожаный плащ и балахон из красной шерсти, опоясался разноцветным поясом и пошел во главе маленького отряда тяжелым и неуклюжим из-за снегоступов шагом. Неутомимый лесной бродяга.
Свой мешок с провизией он забыл на столе, и Анжелике пришлось бежать, чтобы окликнуть их. Но они были уже далеко, на другой стороне озера, и знаком показали ей, что все это, мол, пустяки… С Богом!
Они углубились в перелесок, в девственный мир деревьев, обсыпанных снегом, которые возвышались вокруг них пушистыми пирамидами, стройными свечами, иногда какими-то призраками, и за ними долго еще тянулось облачко из тысяч сверкающих снежинок.
А в Вапассу остались лишь несколько мужчин, женщины и дети, но все равно и для них провизии было недостаточно.
Кантор опять взбунтовался — в прошлый раз отец не разрешил ему пойти с Флоримоном, а сейчас не отпустил с охотниками. Анжелика разделяла мнение мужа — мальчик едва оправился после болезни и еще недостаточно подготовлен к дальнему и трудному походу к озеру Умбагог. К тому же никто не знает, что ждет их там — может быть, все индейцы вымерли от голода или же ушли на юг в надежде, что случится невероятное чудо и они сумеют убежать от несущей смерть зимы.
Пейрак успокоил своего младшего сына — ведь должен же в Вапассу остаться кто-нибудь из здоровых охотников, чтобы ставить силки. И юноша каждое утро мужественно уходил в лес. Иногда он приносил зайца, иногда возвращался несолоно хлебавши — нечем было наживлять силки. Да, держался он мужественно, но очень быстро уставал и возвращался такой голодный, что ему одному было бы мало той тощей дичи, которую он приносил. В конце концов он снова заболел, и силки больше не ставили.
Индейцы из «бобрового» вигвама несколько раз приходили в Вапассу просить маис. Отказать им было невозможно. В обмен они приносили немного бобрового мяса. А в один прекрасный день они собрали свои пожитки и ушли неизвестно куда.
Кроме Жоффрея де Пейрака, все, кто остался в Вапассу, были или еще слабы после болезни, или даже больны. В числе их — два испанца (один из них, дон Хуан Альварес, совсем не вставал с постели), немой англичанин и всегда дрожащий от холода Энрико Энци. Что же касается мэтра Жонаса и Куасси-Ба, то их просто сочли слишком старыми, чтобы взять на охоту, хотя они чувствовали себя превосходно. Они приняли на свои плечи добрую часть самых тяжелых работ: кололи дрова, разгребали снег, разбивали лед, занимались всевозможной починкой.
Кловис должен был пойти с охотниками, но как раз накануне он тяжело отравился свинцовыми парами.
Куасси-Ба вовремя заметил, что у кузнеца раздулся язык, и к тому же Кловис с удивлением сказал ему, что он почему-то чувствует во рту сладость. Войдя в кузню, Куасси-Ба убедился, что Кловис, который в последнее время стал слишком зябким, заткнул все щели и отверстия, чтобы в помещение не проникал холод, и тем самым закрыл доступ свежему воздуху, не подумав о том, что вредные пары, выделяющиеся при купеляции, могут застояться в небольшой кузне. Куасси-Ба немедленно уведомил о случившемся графа де Пейрака, и они тут же дали кузнецу успокаивающую настойку, чтобы утишить колики, которые уже начинали терзать несчастного. Но средства, наиболее действенного при таком тяжелом отравлении, у них не было: не было молока. Они не пробовали его, даже не видели с тех пор, как ступили на землю Америки. Да, с тех самых пор, как они отплыли из Ла-Рошели, если не считать нескольких мисок козьего молока, припасенного для детей на «Голдсборо». Правда, рудокопы знали, что есть еще одно средство: если порубить внутренности зайца и съесть их сырыми, в особенности печень и сердце, то при отравлении это вполне может заменить молоко. Но где взять зайца? Кантор обошел все силки и нашел наконец двух тощих зайцев. Анжелика была бесконечно счастлива. Поистине правы канадские французы, когда повсюду в этой стране видят чудеса.
Граф де Пейрак сам приготовил снадобье и заставил Кловиса проглотить его. Кузнецу тотчас же полегчало, и стало ясно, что опасность миновала. Но еще долгое время он оставался в постели, дрожа под своими одеялами, несмотря на горячие камни, которыми его все время обкладывали, пытаясь согреть.
