Кэтлин Вудивисс - Так велика моя любовь
— Если ты действительно спас жизнь моему отцу, тогда я должна быть безмерно благодарна тебе, — сухо заметила Илис. — Но ты сам навлек на себя неприятности тем, что держал его в плену, а потом похитил меня.
— Я знаю, какова репутация твоего мужа, — ответил Квентин. — Нужно обладать исключительной отвагой, чтобы вырвать Хиллиарда из его так хорошо охраняемого гнезда. Поэтому я стараюсь со всех сторон обезопасить себя. Я не хочу, чтобы ему стало известно, где я и кто я.
— Он все равно узнает. Можешь не сомневаться, — предупредила его Илис.
— Тогда игра будет опасной для нас обоих. У него есть то, что хочу я, а у меня, — он нагло ухмыльнулся, — то, что хочет он. В противном случае пострадают невинные, а мне это совсем не по душе.
— Тебе не по душе убийство? — поинтересовалась Илис, вопросительно приподняв бровь. — Ты забыл о своей любовнице? А Хиллиард?
Квентин тяжело вздохнул:
— Когда мне угрожает опасность, я должен предпринять определенные меры, хотя убивать не в моем характере. Как бы то ни было, мне бы очень не хотелось сделать с тобой то, что я сделал с другими.
— Но ведь ты убил бы меня, если бы понадобилось, — заметила Илис.
— Пошли, — обеспокоенно произнес он, потянув за веревку. — Ты уже получила достаточно ответов на свои вопросы.
— Тебе никуда не деться, Квентин. Если ты причинишь вред моему отцу, тебя будут преследовать…
Квентин резко дернул Илис и потащил ее, спотыкающуюся, за собой.
— Послушай, Илис, все твои угрозы ни к чему хорошему не приведут. Я уже утомился выслушивать их.
Он вошел в башню и, вынув из металлического канделябра факел, осветил каменную лестницу, ведущую вниз.
— Иди за мной и смотри не оступись, — сказал он. — Ты можешь упасть и пораниться.
Высоко держа факел над головой, он стал медленно спускаться по лестнице. Ступеньки были влажными и скользкими, и Илис, руки которой были связаны фартуком, едва удерживала равновесие. Лестница привела их в освещенное тусклым светом подземелье, в пол которого была встроена решетка. Девушка увидела дружинников, расположившихся вокруг колченогого стола, заваленного грязной посудой и засохшими объедками.
Один из дружинников стряхнул с колен крошки и, ухмыляясь, посмотрел на Квентина.
— Мне уже брюхо свело от этой дряни, — пробормотал он. — Я бы все отдал за жирный кусок мяса. Нам нужна кухарка. — Он толкнул в бок своего соседа и указал тому на проходившую мимо Илис. — Может, ее милость будет готовить нам?
— Сомневаюсь, — сурово ответил Квентин и бросил на дружинника холодный взгляд. Тот резко оборвал хохот. — Тебе бы стоило задуматься о своих манерах, иначе ты плохо кончишь.
— Она твоя новая подружка? — вмешался еще один смельчак.
Квентин выпустил из руки веревку и обратился к кузине:
— Подожди здесь.
Илис понимала, что ей некуда бежать, и осталась стоять. Она наблюдала за Квентином, который выбрал тяжелую палку в куче сваленных у стены дров и вернулся к дружиннику, следившему за ним расширенными от удивления глазами. Тот был высок и широкоплеч и, по всей видимости, не сомневался в своей силе, потому что не побоялся подмигнуть подошедшему к нему приятелю. Не обратив внимания на мрачный взгляд Квентина, он пожал плечами и взял наполненную элем кружку. Но не успел он поднести ее к губам, как Квентин палкой выбил ее у него из рук. Кружка перелетела через стол, а палка вновь обрушилась на руку дружинника, завывшего от боли.
— В следующий раз, — предупредил его Квентин, склоняясь к искаженному мукой лицу дружинника, — ты будешь вести себя прилично, иначе тебе нечем будет поднести кружку ко рту. Я ясно выразился?
Дружинник с готовностью кивнул и, когда Квентин отвернулся, принялся с отвращением вытирать вылившийся на колени эль. Илис поняла, что именно Квентин хотел сказать своим людям: даже в его отсутствие им запрещается приближаться к ней. За это она была ему благодарна.
Пройдя мимо нее, Квентин вставил факел в канделябр и, оглянувшись, махнул ей рукой:
— Иди сюда.
Илис неохотно последовала за ним. Две ступеньки вели в соседнее помещение, часть которого была отгорожена толстыми металлическими прутьями. Квентин вставил ключ в массивный замок и, откинув щеколду, открыл решетчатую дверь.
— Ваши апартаменты, миледи.
Илис, которую пугал царивший в помещении полумрак, с опаской шагнула за решетку. Остановившись в нерешительности, она повернулась к Квентину. Тот развязал ей руки и запер дверь, потом кивнул в сторону темного угла, и Илис, проследив за его взглядом, заметила узкий топчан.
— Твой отец скоро проснется. Мы дали ему лекарство, чтобы он заснул.
Вскрикнув, Илис метнулась к топчану. Ее вытянутая рука коснулась чьего-то тела, но так как этот угол не был освещен, девушка не видела лица человека.
— Принеси свечу, Квентин, пожалуйста! — взмолилась она.
— Как пожелаете, миледи. — Он принес факел и воткнул его в канделябр рядом с решеткой.
Илис осторожно опустилась на край топчана и принялась изучать худое лицо спящего. Даже длинная борода и сильно выступавшие скулы не помешали ей различить знакомые черты. По щекам девушки потекли слезы. Ее сердце болезненно сжалось, когда взгляд упал на обтянутые кожей тощие руки. Дыхание Рэм-си было настолько слабым, что Илис испугалась и потянула его за руку. Рука слабо шевельнулась.
Квентин велел одному из своих дружинников принести кувшин воды и тряпку. Тот появился в подземелье через несколько минут, и Квентин распахнул перед ним решетчатую дверь.
— Вот, миледи, — проговорил дружинник, ставя кувшин на столик возле топчана.
Илис немедленно намочила тряпку и, выжав ее, принялась обтирать лицо отца. Его глаза открылись, и он завертел головой, словно пытаясь вырвать свое сознание из глубин забытья. Наконец взгляд Рэмси наткнулся на девушку, и его губы зашевелились. Не расслышав, Илис наклонилась к отцу.
— Илис?
— О папа!
Это слово прозвучало для него подобно божественной музыке.
— Моя Илис, — выдохнул он. В его глазах стояли слезы.
Глава 32
Никто никогда не назвал бы приемную кавалера ордена Подвязки, первого министра королевы, маленькой. Однако в этом просторном помещении толпилось столько народу, что негде было яблоку упасть. Здесь были и рыцари в отливавших серебром кирасах, и герцоги в подбитых мехом белых плащах, и графы в искусно расшитых дублетах. На фоне отличавшихся роскошью нарядов присутствующих костюм Максима, подобранный с большим вкусом, выглядел чрезвычайно скромно.
В приемную вошел одетый во все черное первый министр, только что закончивший свою полуденную трапезу. Сэр Франсис намеревался в неофициальной обстановке обсудить различные проблемы, прежде чем заняться намеченными на вторую половину дня делами. Ему захотелось подойти к Максиму, который, по его мнению, обладал достаточным опытом, общественным положением и мудростью, чтобы быть довольным жизнью. Следовательно, он способен вести серьезную беседу и не будет пересыпать свою речь тщеславными замечаниями, многозначительными намеками или обличительными выпадами в адрес своих противников. Горя желанием узнать о результатах расследования, сэр Франсис завел разговор на интересующую его тему, попросив Максима рассказать, что удалось выяснить об обстоятельствах двух убийств.
