Кэрол Тауненд - Холодная весна
— Мы присмотрим за вами, — великодушно заявила вошедшая. — Мы понимаем, что дело вашего отца пока еще не решено, но знайте, вы всецело можете полагаться на наше гостеприимство.
Арлетта ничего не сказала и перевела взгляд на распятие на стенке. В первый раз в жизни Петронилла увидела, как холодны бывают глаза графини, как строго поджаты ее тонкие губы. Она выглядела необычно для себя — неприступной и очень решительной. Интересно, что давало ей основания так вести себя? Может быть, так у нее проявляется охватившее ее горе?
Повисшая в келье тишина показалась Петронилле зловещей, и она нарушила ее, вновь обратившись к Арлетте:
— Фавеллы никогда и пальцем не тронут женщину только лишь за то, что она оказалась бесплодной, — затараторила она, для убедительности жестикулируя руками. — Как новая графиня Фавелл, я заверяю тебя, что для вдовы графа Этьена в Ля Фортресс всегда найдется местечко. Не сомневаюсь, что мой муж полностью согласится со мной. Злая судьба распорядилась так, что теперь мой муж будет графом, а я графиней, но мы ни в коем случае не выкинем тебя за ворота.
Арлетта и Клеменсия обменялись взглядами, точное значение которых осталось Петронилле непонятным, но они ей почему-то очень не понравились.
— Есть нечто важное, что я хочу сообщить вам, леди Петронилла, — вежливо заявила Арлетта. — Поэтому очень прошу вас прервать свои излияния, прежде чем вы скажете еще какую-нибудь чушь.
— Чушь? — у Петрониллы сперло дыхание в горле. — Но это же неучтиво, Арлетта! Кажется, вы забываете, что имеете честь беседовать с графиней Фавелл.
— С графиней? Это ты-то графиня? — Девушка расхохоталась. — Я думаю, этого тебе придется ждать еще лет двадцать, а то и больше.
— Что ты имеешь в виду? — Петронилла тоже перешла на «ты». — Граф Этьен мертв. У него нет прямого наследника. В этом случае по закону наследует Луи.
Торжествующая улыбка медленно расплылась по лицу Арлетты. У ее собеседницы по коже пробежал холодок. Петронилле стало не по себе.
— Как же, как же, все именно так бы и было, но только у графа есть наследник. — Графиня возложила обе руки себе на живот. — Я беременна.
Петронилла почувствовала себя так, словно ее сильно ударили по затылку. Словно капли крови и мозга из разбитой головы, ее мысли разлетелись в разные стороны, и она никак не могла их собрать.
— Что?.. — от волнения она начала заикаться. — Что ты сказала?
— У меня будет ребенок.
Прошло несколько секунд.
— Но этого не может быть! — в смятении злодейка чуть не выдала свою тайну. — Ты не могла забеременеть!
Лицо Арлетты просто лучилось от удовольствия.
— Неоткуда, но, тем не менее, я беременна.
Пока Петронилла пыталась осознать новость, ее губы бессознательно двигались, словно бы пережевывая слова. Она-то думала, что ее пойло действует. Она была просто уверена, что ивовая настойка сработала безотказно.
— Но у тебя не может быть ребенка! — закричала она. — Ведь это и была причина вашего паломничества сюда, в этот город. Граф молился о том, чтобы ты зачала!
Арлетта спокойно кивнула.
— Верно, мы молились. Покидая замок, я уже подозревала, что во мне что-то есть, но было слишком рано говорить об этом с уверенностью. Я не хотела поднимать шум, не будучи убежденной в своей беременности. И я решила, что несколько лишних молитв в святом месте делу не помешают. — Она опустила голову, стараясь не встречаться с соперницей взглядом.
— Я очень сожалею, что ничего не успела сказать графу. Думала, сделаю это потом. — Она перекрестилась. — Он бы порадовался, узнав, что скоро станет отцом.
Петронилла глядела на вдову с нескрываемой ненавистью.
— Гулящая шлюха! Продажная девка! То, что ты носишь в себе — не графское отродье!
Арлетта в удивлении приподняла брови.
— Не графское дитя? Не смеши народ! Чье же еще оно может быть?
— Да нет же! Этого не может быть! Оно приблудное, черт тебя дери!
Петронилла придвинулась вплотную к графине, чтобы наблюдать за малейшими изменениями выражения ее лица.
— Граф Этьен не мог зачать его, даже если бы скакал на тебе с вечера до утра. Старый импотент! А ты — грязная и мелкая потаскушка! Ну, признавайся, от кого твой приблудыш? От сэра Гвионна? От сэра Жилля?
— Я прощаю тебе эту возмутительную клевету, — снисходительно промолвила вдова, нисколько не раздраженная излиянием ярости обманутой в ожиданиях Петрониллы. — Тебе, должно быть, сегодня солнце голову напекло.
У Петрониллы чесались руки закатить собеседнице звонкую оплеуху.
— Я так не оставлю твоего блуда, мадам, — продолжала она шипеть сквозь стиснутые зубы. Чтобы твой бастард лишил меня моего титула?!
— Твоего титула? Леди Петронилла, вам лучше присесть. Есть еще одна вещь, которую мне хотелось бы с вами обсудить.
Голос вдовы был спокоен, однако в нем слышались зловещие нотки.
— Мне не о чем с тобой говорить, — высокомерно заявила Петронилла и повернулась к выходу.
Арлетта мгновенно вскочила, словно кошка, увидевшая мышь, и загородила ей дорогу. Не оттолкнув ее, Петронилла не могла покинуть помещение.
— Ты не уйдешь отсюда, пока я не закончу, — продолжила Арлетта нежным голосом, в котором теперь все более заметно звучали стальные нотки. — Я хочу обсудить с тобой убийство моего мужа.
— У… убийство?
— Да, назовем это так.
В полном неведении о том, как много было известно Арлетте, Петронилла попыталась привести мысли в порядок. До этой минуты вдова не подавала никаких признаков, что ей известно больше, чем сообщалось в официальной версии. Петронилла почувствовала себя словно муха, с лёта угодившая в паутину. Отсюда будет нелегко выпутаться, придется повертеться, как следует поработать языком, но она выйдет из щекотливого положения.
Наконец придя в себя, Петронилла спросила:
— О чем это ты говоришь?
Льда в улыбке, которой Арлетта одарила соперницу, наверняка хватило бы на то, чтобы остудить все жаровни ада.
— Повторяю тебе на чистом французском языке. Я хочу обсудить с тобою убийство моего супруга.
— Ах, моя бедная Арлетта! — промолвила Петронилла елейным голосом, решив попробовать новую тактику. — Боюсь, горе помутило твой разум. Ни одна душа на свете не знает, как погиб твой муж. Никто не видел, как это случилось. Должно быть, выпив лишнего, он брел куда глаза глядят и спьяну кувыркнулся через заграждение. Его гибель была трагической случайностью.
— Да полно, какая там, к черту, случайность! Это было хладнокровное, заранее рассчитанное убийство.
