Джойс Брендон - Изгнание из рая
Черный Кот должен был подать сигнал! Почему же он этого не сделал? Джонни изо всех сил постарался расслабиться, но как только напряжение ушло из мышц, он почувствовал невероятную боль, словно ему в спину и грудь загнали железные прутья.
В небе, безразличная ко всему, светила луна. Тиа сейчас была с другим, с Черным Котом. Тоска и ненависть охватили его. Надо вернуться и вытащить ее из постели любовника.
Звезды мерцали в небе, как маленькие факелы. Они мерцали там задолго до его рождения. И будут мерцать еще очень долго после того, как пройдет страсть к голубоглазой, золотоволосой девушке, когда они оба исчезнут из этого мира…
Джонни ненавидел ее. Он возненавидел всех женщин на свете. Любовь — просто глупая шутка. Она приходит совершенно неожиданно и кончается, как и все глупости, которые творятся на земле. Вот Тиа смотрит на него своими уверенными, полными нежности глазами, и в этот момент он любит ее. Не потому, что тронут чистотой ее души, и не потому, что тонет в этих кристальных голубых глазах, а потому, что просто поражен любовью, как ножом, брошенным в него каким-то сумасшедшим.
Огонь любви разгорелся в его груди мгновенно и сильно еще тогда, в Тубаке. И теперь он заполнял все его существо.
Джонни вскочил и долго ходил взад-вперед под безмолвно смотрящими на него звездами. Тиа сейчас со своим любовником. Он старался убедить себя, что ненавидит ее и никогда по-настоящему не любил.
Он ходил так несколько часов, погруженный в горькие думы, без малейшего проблеска надежды, которая прогнала бы боль и отчаяние. В конце концов Джонни признался себе, что любит Тиа, вернее, любил.
Джуди оставила след в его сердце. Тиа тоже оставила след. Когда-нибудь его сердце покроется шрамами, ожесточится, и он уже не сможет испытать чувство любви. Когда-нибудь… Но только не сегодня, не сейчас. Сейчас он просто ослеплен любовью.
Задолго до восхода солнца Джонни оседлал Матадора и поскакал на запад, держа путь к ранчо. Он не покидал седло весь день. На закате от ранчо Баркартов его отделяло лишь две мили. Спешившись, Джонни стал устраиваться на ночлег. Это было глупо, но логика и здравый смысл для него сейчас не существовали. Гладя на виднеющееся вдалеке ранчо, Джонни вдруг понял, что не найдет в себе силы вернуться туда.
С одной стороны, ему очень хотелось убедиться в том, что со Стивом все в порядке. Но, с другой стороны, у него не было никакого желания встречаться с обитателями ранчо. Он не хотел ничего объяснять. Тем более его разыскивали солдаты. Рутледж, скорее всего, приказал своим людям убить его, как только он появится. Его побег развязывал им руки. И этот негодяй не преминет воспользоваться такой возможностью.
Он вел себя глупо. Зачем надо было сюда возвращаться? Ему следовало отправиться на восток или на север, куда-нибудь в Юту или Колорадо. Там он еще не бывал.
Сняв с Матадора седло, он положил его на ровный каменный выступ и накрыл одеялами. Он опрометчиво вернулся в эти края. Ну ладно, еще не поздно. Завтра утром он уберется отсюда. Лучше всего податься в Вайоминг. Рутледжу не придет в голову искать его там.
* * *Рита и Тиа ехали без остановки три часа. Небо на востоке постепенно становилось светло-серым. Скоро взойдет солнце и окрасит долину в яркие цвета раннего утра.
На небольшой равнине они с удивлением увидели петляющий среди кустарника и камней ручеек. Абуэлито уже провел их сквозь лабиринт скал, дальше путь лежал по относительно ровной местности.
— Отлично! — прокричала Рита, оглядываясь на дочь.
— Здесь и отдохнем. Но коней расседлывать не будем.
Абуэлито осуждающе покачал головой, но возражать не стал. Жена Черного Кота может делать все, что ей вздумается, даже если при этом будут страдать невинные животные.
Как только Рита услышала богатырский храп, который означал, что их проводник крепко уснул, она тут же подняла на ноги Тиа. Они свернули свои вещи, вскочили в седла и были таковы. Женщины мчались, пока солнце не оказалось высоко в небе.
Наконец они нашли глубокий быстрый ручей. Рита спешилась и дала напиться лошади. Тиа накормила коней остатками сена и, утолив жажду, растянулась на земле, давая отдохнуть уставшему телу.
— Тиа?
— Да, мама?
— Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке?
— Да. — Тиа даже не посмотрела в ее сторону.
— Тогда для чего ты взяла с собой кусок разбитой бутылки?
Тиа задумчиво посмотрела вдаль. Она и сама не понимала, зачем это сделала.
Рита забеспокоилась. Матео явно что-то сделал с девочкой. Она видела, что Тиа волнуется и ведет себя как-то странно. Рита вспомнила себя, свою молодость, те годы, когда каждая нанесенная тебе обида кажется смертельной. Она осторожно взяла дочь за подбородок и повернула лицом к себе.
— Детка, ты же знаешь, что я люблю тебя.
— Нет! Не любишь! — Тиа тут же снова отвернулась, но Рита уже успела заметить горечь на ее лице.
— Тиа, скажи мне, что с тобой?
На этот раз в глазах Тиа вспыхнул гнев.
— Ты обманывала меня! Ты всю жизнь мне лгала. Ты знала о том, что папа — Черный Кот! Ты знала о том, что он не мой отец. Ничего удивительного нет в том, что он так разозлился. Из тебя правды клещами не вытащишь…
Гнев и обида вдруг захлестнули Риту.
— И когда же, по-твоему, мне следовало ему во всем признаться? Когда тебе было два года? Пять? Десять? Разве можно было даже заикнуться об этом, не рискуя нашими жизнями? Ведь Матео чуть не прикончил меня, узнав правду! И как я могла сказать тебе, его любимице, что это не твой отец? Я завидую твоему простодушному идеализму и морали, но ко мне жизнь повернулась не самой лучшей из своих сторон.
— И ты говоришь о морали! — закричала Тиа. — А что бы чувствовала ты, позволяя человеку, которого всю жизнь считала своим отцом, обнимать и целовать тебя, притворяться, что ты от него без ума, на глазах у парня, сделавшего тебе предложение? Какая в этом мораль, мама?! Да ни одна девушка никогда в жизни не вынесет такого позора!
— Ты совершенно права! Ни одна девушка! Ни ты, ни я! Но на мою долю, поверь, выпали еще большие испытания! Жизнь была слишком жестока ко мне! Гораздо, гораздо… — Рита не могла продолжать. Неожиданно по ее щекам покатились слезы. Голос охрип и дрожал от гнева. — Да я готова была убить его, чтобы спасти тебя! Эх ты, маленькая дурочка! Я защищала тебя, берегла от его гнева. Но меня от него никто не защищал. Я вынуждена была бороться с ним сама!
Рита посмотрела на дочь. Но та, отвернувшись, упорно молчала.
Лошади напились, подошли к остаткам сена и доели его. Потом они зашли в воду и начали шумно щипать траву, росшую по берегам ручья. Легкий ветерок доносил откуда-то запах сосны и можжевельника.
