Кэтлин Уинзор - Навеки твоя Эмбер. Том 2
Тем временем Эмбер отнесли в маленький ничем не примечательный дворик на одном из грязных, заваленных отбросами переулков Вестминстера! Носильщики с трудом дотащили ношу до третьего этажа доходного дома. Эмбер то ахала, то чертыхалась, когда носильщики ставили, поднимали и волокли корзину по лестнице. Но вот наконец бни опустили корзину и ушли. Услышав звук захлопывавшейся двери, Эмбер подняла крышку корзины, сбросила прикрывавшее ее белье и глубоко вздохнула. Она как раз вылезала из корзины, когда из соседней комнаты вышел Арлингтон. Его длинный плащ был почти до полу, шляпа – низко надвинута на глаза, в руке он держал маску.
– Время дорого, милорд, – сказала Эмбер, освобождаясь от опутавших ее юбок и блузок. – У меня есть для вас весьма ценная информация – я продам ее вам за пять тысяч фунтов.
Выражение лица Арлингтона не изменилось.
– Это очень патриотично с вашей стороны, мадам. Но пять тысяч – большая сумма. Не думаю, что смогу…
Эмбер нетерпеливо перебила его:
– Я не занимаюсь – благотворительностью, милорд, и не согласна торговать в кредит. Оплата должна быть наличными. Но мы можем договориться. Я скажу вам часть того, что знаю, сейчас, и, если вы заплатите мне завтра, я приму меры и сорву заговор. Если же вы… – Она слегка пожала плечами, давая всем своим видом понять, что в противном случае его не ждет ничего хорошего.
– Что ж, это звучит очень разумно для женщины.
– Кое-кто намеревается убить вашу милость, и я знаю, когда и как. Если вы мне заплатите, я сорву заговор…
Арлингтон остался невозмутим. У него было больше врагов, чем он знал, а знал он многих, но это дело представлялось ему ясным.
– Я полагаю, что сам могу сорвать заговор, мадам, и сэкономить пять тысяч.
– Как?
– Если я выдвину обвинение…
– Нет, вы не посмеете, и сами это знаете! Она была права. Если бы он хоть намекнул о своих подозрениях королю, то Букингем набросился бы на него и вытащил на свет Божий. Ведь герцог был еще очень влиятельным человеком, у него была мощная поддержка за стенами дворца, в тех сферах, в поддержке которых, король отчаянно нуждался. Если бы Арлингтон обвинил его в заговоре с целью убийства, то герцог уничтожил бы его политически, причем его удар сработал бы быстрее яда. Возможно, именно этого он и хотел в конечном счете, возможно, поэтому он и втянул Эмбер в этот заговор. Арлингтон же рассматривал ситуацию, как еще один пример вмешательства женщины не в свое дело, что лишь затрудняло его жизнь w требовало дополнительных расходов.
– Насколько я понимаю, – сказал Арлингтон, – этот заговор мог быть изобретен вами только с целью получить деньги. Я не думаю, чтобы кто-нибудь решился отравить государственного секретаря его величества.
Этот блеф не произвел на Эмбер предполагаемого впечатления. Она улыбнулась:
– Но если кто-то все же решится, милорд, то на будущей неделе или в будущем месяце вы будете мертвы,
– Предположим, я дам денег. Как я могу быть уверен, что вы предотвратите заговор, если таковой вообще имеет место, и не допустите убийстве?
– В этом вам придется поверить мне на слово, сэр.
Теперь барон рассердился. Он понял, что Эмбер все-таки переиграла его, и он не знал, как спасти свою жизнь и свои деньги. Но рисковать он не решился. Он знал, что Букингем непредрекаем: совершенно неожиданно, как говорится под настроение, он способен совершить убийство без всякого колебания. Ну, если не Букингем, то какой-нибудь менее значительный противник. Но черт подери эту женщину Почему именно она получает от него пять тысяч! Любовницы короля получали деньги без всяких для себя хлопот, ему же требовались месяцы тяжелого труда, чтобы восполнить такой расход. Он никогда не испытывал такой неприязни к женщинам вообще, а к герцогине Ренспур в частности, как сейчас.
– Вы получите деньги на руки завтра, Доброй ночи, мадам. И благодарю вас.
– Не стоит благодарности, милорд. Ваша жизнь бесценна для Англии. Это я вас благодарю
Замысел Букингема был прост.Он привел Эмбер красивого пятнадцатилетнего юношу из дома барона по имени-Джон, которого она должна была уговорить отравить барона во имя короля и ради отчизны. После Арлингтона Букингем намеревался – при помощи 2 тысяч фунтов стерлингов, объявить, что он заболел оспой, и отправить его жить за границу. Но герцог не посвятил юношу в свои замыслы. Он рассказал другое: герцогиня однажды увидела его, пришла в восторг от его внешности и попросила познакомить их поближе. Подверженный ранней испорченности королевского двора, Джон с радостью согласился, убежденный, что знает, для чего его зовут. Но он ошибался.
Эмбер использовала свое обаяние, и Джон дал согласие выполнить ее просьбу. Но, получив пять тысяч от Арлингтона, Эмбер дала юноше безвредное снотворное средство, чтобы тот подмешал его в бокал барона. Букингем остановил ее на следующее утро, когда Эмбер шла в покой королевы. Букингем казался взволнованным и разгневанным.
– Что вы сделали? – вскричал он. – Он сейчас у короля! .
Эмбер остановилась и посмотрела ему в глаза.
– В самом деле? – Она изобразила удивление. – Очень странно, не правда ли?
– Да уж, странно! – съязвил тот. – Джон говорит, он и не прикоснулся к напитку, хотя пьет его каждый вечер! Я хорошо знаю его привычки, не первый год знакомы. Отвечайте мне, дрянь такая, что вы сделали?
Они стояли друг против друга, но ни тот, ни другая не могли больше притворяться. На лицах обоих было явное отвращение друг к другу. Эмбер ответила ему сквозь зубы:
– Если вы посмеете еще раз говорить со мной таким образом, Джордж Вилльерс, то, клянусь, король узнает такое, что вам не поздоровится.
Она не стала ожидать его ответа, повернулась и ушла. Он помедлил, глядя ей вслед, потом зашагал в противоположном направлении. Нэн, широко раскрыв глаза, посмотрела, как он уходит, потом подхватила юбки и бросилась за Эмбер.
– Бог мой! Если бы вы только видели его лицо! Это дьявол, настоящий дьявол!
– Мне наплевать на этого дьявола! Не боюсь я этого назойливого пьяницу! Мне бы хотелось…
Но в тот момент, когда она собиралась свернуть в апартаменты ее величества, она увидела Элмсбери, шедшего в ее сторону. С ним было еще трое, и они о чем-то весело беседовали. Эмбер не видела его с того дня, когда в последний раз была в Элмсбери-Хаусе. Но сейчас она остановилась и подождала, надеясь, что он сообщит ей новости о Брюсе. В тот самый день Коринна родила сына, и Эмбер знала, что они собирались отплыть во Францию, как только Коринна оправится. Но, к великому удивлению Эмбер, граф, заметив ее, неожиданно свернул в сторону и исчез в каком-то боковом коридорчике.
