Диана Крымская - Черная роза
Де Немюр еще не знал, как густо сплетены его кузиной сети. Не знал, что следят за каждым его шагом, и что о его посещении комнаты герцогини де Монморанси, поцелуе и прощальных словах Эжени королева узнает уже через пять минут. И узнает от злейшего врага де Немюра — Рауля де Ноайля.
В заговоре принимали участие трое — Бланка, герцогиня де Луна и Рауль, которого королева выбрала просто по случайному стечению обстоятельств, еще не желая Роберу зла. А де Ноайль, посвященный в планы ее величества, сразу углядел в них возможность отомстить своему кузену… А, быть может, и покончить с ним раз и навсегда.
Роль де Ноайля была незатейлива — шпионить весь вечер за Робером, не сводя с него глаз; затем, встав на страже у опочивальни королевы, по первому знаку герцогини де Луна исчезнуть из коридора вместе со всей остальной охраной; наконец, когда де Немюр войдет в спальню королевы — встать на карауле за дверями.
Это на всякий случай, — было сказано Раулю. Впрочем, Бланка была уверена, что этого случая не будет, и победа будет за нею. А вот Рауль считал как раз наоборот. Он давно догадался о том, что королева вожделеет Робера. И прекрасно знал, что Робер не уступит. Значит, найдет коса на камень! И наверняка не обойдется без крови… Крови де Немюра, конечно!
Наступила ночь. Ветер выл и стонал за окнами, как волк, попавший в капкан. Робер разделся и лег в постель, думая об Эжени. Девушка была обворожительна. Герцог чувствовал, что полюбит ее, и очень скоро. Во всяком случае, он хотел ее. Очень хотел. И совсем скоро она будет принадлежать ему!
Он уже начал погружаться в сон с этими приятными мыслями… И вдруг в дверь громко постучали.
— Кто там? — крикнул он.
— Откройте, монсеньор! Это Инес де Луна! — услышал он в ответ взволнованный голос.
Робер вскочил, натянул шоссы, накинул халат, взял свечу и открыл дверь.
— Что случилось?
Герцогиня тяжело дышала, лицо ее было испуганным и бледным.
— Ее величеству плохо. Она зовет вас к себе… Скорее!
— Плохо?.. Ребенок?.. Нужен врач! Я схожу за ним! — Он почувствовал, как тревожно сжалось сердце.
Но женщина схватила его за рукав:
— Я сама! А вы идите к ней! Вы нужны ей! Где комната врача?
— На третьем этаже, справа, первая от лестницы… Его зовут Леклер. Скорее, Инес!
Де Немюр бросился по коридору и бегом спустился на первый этаж, не заметив, что нигде нет охраны. Впрочем, на углу первого этажа, у лестницы, стоял закованный в доспехи рыцарь. Забрало его шлема было поднято, и герцог узнал своего кузена.
— Рауль! Отправьте немедленно верхового в Париж за королевским врачом! Возможно, он понадобится! Ее величеству нехорошо!
Де Ноайль кивнул головой и сделал вид, что бросился выполнять поручение Робера, который подбежал к спальне королевы и, даже не постучавшись, открыл дверь и вошел.
В комнате было темно и тихо; герцог позвал: «Ваше величество?», но никто не откликнулся. Полог на постели был задернут; когда де Немюр приблизился и отдернул его, то увидел, к своему удивлению, что на кровати никого нет. Однако, недоумение его длилось недолго, — он почувствовал, что со спины кто-то подкрадывается к нему…
И понял, даже не оборачиваясь, что это королева. Она подошла к нему сзади вплотную; и, не успел герцог даже слова произнести или оглянуться, как руки ее проворно сняли с него халат, и правая с необыкновенной ловкостью и быстротой оказалась у него в штанах.
Все сразу стало понятно де Немюру. Как же он сглупил, поверив герцогине де Луна! И как был прав Анри де Брие, когда предупреждал друга, что королева способна на все, лишь бы добиться своего!
Бланка стояла теперь, тесно прижавшись к нему своим обнаженным телом. Робер чувствовал, как она трется об его голую спину горячими полными грудями, слышал ее тяжелое хрипловатое дыхание. Левая рука ее принялась пощипывать его соски.
И, помимо воли, желание начало возникать в молодом человеке. Пальцы Бланки были куда искуснее, чем у иной высокооплачиваемой шлюхи. Где только и у кого она этому научилась? Черт возьми! Неужели он позволит себе сдаться? Нет, ни за что!
— Я вижу, вам уже лучше, ваше величество, — пробормотал Робер. — Позвольте мне удалиться.
Она рассмеялась низким грудным смехом:
— Куда же вы пойдете, Роберто? Не к вашей же невесте, этой невинной крошке Эжени! Она не пустит вас к себе в кровать до свадьбы… А вам хочется этого сейчас, сию минуту! Я знаю это. Я чувствую!
— Перестаньте, Бланка. Сюда в любое мгновение может войти врач! — Он понимал, что никто не придет. Но, может, эти слова все же остановят ее?
Королева опять засмеялась.
— Никто не придет. Инес обманула вас. Неужели вы такой наивный? Уверена — вы играете со мной! Вы знали, зачем и почему я вас сюда позвала!.. Ах, Роберто! Как он хорош, могуч и красив! Как мне нравится чувствовать его! Даже если эта девчонка и ляжет с вами сегодня ночью… Она поймет еще очень не скоро, какое сокровище ей досталось! Эти девственницы холодны, как льдышки. А я, Роберто, я — вся уже горячая, я вся наполнена влагой! Ему будет хорошо со мной, как ни с кем другим! Ну же, Роберто, ляжем!
И она слегка подтолкнула его к постели. Тут де Немюр сцепил зубы, вытащил ее правую руку из своих штанов и повернулся к ней лицом. Она тут же прижалась уже слегка располневшим животом к его бедрам, обвив герцога руками за шею, и потянулась губами к его губам. Робер увидел, как блестят странным фосфорическим светом ее карие большие глаза. Похоже, ее возбуждение было неестественным… Неужели она выпила? Не может быть, она же беременна!
Де Немюру пришлось взять ее за волосы и слегка оттянуть ей голову назад, чтобы избежать прикосновений ее губ. Бланка, судя по всему, не ощутила боли, — она улыбнулась и шепнула:
— Вам тоже так нравится? Дергайте сильнее! Не бойтесь! Я люблю, когда мне делают больно. И люблю сама причинять боль… Когда они соединяются вместе — желание и страдание, это делает акт любви еще ярче, удовольствие — еще больше!
— Бланка, я ухожу, — сказал ей герцог. — Вам не удастся соблазнить меня. Вы и так зашли слишком далеко… Мне стыдно за вас, за мою королеву. Вы ведете себя, как развратная женщина!
— Что? — зашипела она. — Вы никуда не уйдете! Я вас не пущу! — И она ловко подставила ему ножку. Робер не удержал равновесия — и упал на спину на кровать, а Бланка в ту же секунду оказалась сверху.
Она тут же начала покрывать быстрыми влажными поцелуями его грудь и живот; но, то ли от ее постели шел какой-то тяжелый душный запах, то ли эти мокрые поцелуи были ему неприятны, но герцог почувствовал с невыразимым облегчением, что то, низменное, желание покинуло его. А новое желание было одно — немедленно скинуть с себя это горячее ненасытное тело, и от всего сердца надавать Бланке по щекам полновесных затрещин!
