Диана Гэблдон - Путешественница Книга 1. Лабиринты судьбы
— Вы будете та леди, которая должна прийти, как сказал преподобный? — спросила она.
Я кивнула. Ее хмурый взгляд чуть смягчился, и дверь распахнулась пошире.
— Мистеру Кэмпбеллу пришлось выйти, — сообщила компаньонка, растягивая слова на манер жителей равнин, — но он велел передать, что будет признателен за любой совет, способный облегчить участь его сестры.
Значит, это его сестра, не жена.
— Что ж, я постараюсь сделать все, что в моих силах, — заверила я. — Где я могу увидеть мисс Кэмпбелл?
Компаньонка, представившаяся как Нелли Коуден, попросила Айена остаться в гостиной, а меня проводила в спальню.
Мисс Кэмпбелл, как и рассказывал преподобный, «таращилась». Ее бледно–голубые глаза были широко раскрыты, но, похоже, она ни на что не смотрела и не обратила на нас никакого внимания.
Она сидела в широком, низком уютном кресле спиной к огню. В комнате царил полумрак, неяркий свет падал сзади, и черты ее лица расплывались в темноте. Подойдя ближе, я увидела, что лицо у нее округлое, не слишком четко очерченное, с маленьким курносым носом, двойным подбородком, полными, но вялыми отвисающими губами. Мягкие, по–детски тонкие каштановые волосы были аккуратно причесаны.
— Мисс Кэмпбелл! — осторожно окликнула я ее.
Реакции не последовало. Сидящая в кресле женщина оставалась совершенно неподвижной. Глаза ее, правда, моргали, но с меньшей частотой, чем в норме.
— Когда она в таком состоянии, она никому не отвечает, — сказала за моей спиной Нелли Коуден. Она покачала головой, вытерла руки о фартук и сокрушенно подтвердила: — Ни словечка.
— И как давно это с ней?
Я взяла вялую, пухлую руку и пощупала пульс. Пульс был медленный и достаточно сильный.
— Ну, в этот раз вот уже два дня. — Заинтересовавшись, мисс Коуден подалась вперед, всматриваясь в лицо своей подопечной. — Обычно такое состояние длится с неделю, а то и поболее. Однажды это продолжалось тринадцать дней.
Медленно двигаясь — хотя мисс Кэмпбелл не казалась встревоженной, — я начала осматривать неподвижную пациентку, задавая по ходу дела вопросы компаньонке. Мисс Коуден сообщила, что мисс Маргарет Кэмпбелл тридцать семь лет. Она единственная родственница преподобного Арчибальда Кэмпбелла, с которым проживает последние двадцать лет, со времени смерти их родителей.
— А что провоцирует это состояние? Вы знаете?
Мисс Коуден покачала головой.
— Не могу сказать, мэм. Ничего такого не происходит. То есть мисс Кэмпбелл смеется, разговаривает, кушает. Все вроде бы нормально, а потом раз — и началось!
Компаньонка щелкнула пальцами, наклонилась и щелкнула снова под носом у мисс Кэмпбелл.
— Видите? — сказала она. — Можно провести через комнату шесть трубачей, и она их даже не заметит.
Для меня было очевидно, что недуг мисс Кэмпбелл имеет не физическую, а психическую природу, но я все равно произвела осмотр, настолько полный, насколько можно было это сделать, не раздевая неподвижную пациентку.
— Но это ничего, гораздо хуже бывает, когда она выходит из этого состояния, — сообщила мне мисс Коуден, присев на корточки рядом со мной, когда я опустилась на колени, чтобы проверить подошвенные рефлексы мисс Кэмпбелл.
Ее ноги, освобожденные от туфель и чулок, были влажными и испускали затхлый запах.
Я решительно провела ногтем по подошве каждой ступни, проверяя рефлекс Бабинского, который мог бы свидетельствовать о наличии органического поражения мозга. Но нет, пальцы ног согнулись в соответствии с нормой.
— А что происходит потом? Крики, вопли, о которых упоминал преподобный? — Я поднялась на ноги. — Пожалуйста, принесите зажженную свечу.
— Ага, крики да вопли, они самые.
Мисс Коуден поспешила исполнить мою просьбу и зажгла от очага вощеный фитилек.
— Она кричит что–то ужасное, кричит и кричит до изнеможения. Потом засыпает, спит сутки напролет, беспробудно, — и просыпается как ни в чем не бывало.
— И она в порядке, когда просыпается? — спросила я, медленно поводя горящей свечой в нескольких дюймах от глаз пациентки.
Зрачки сузились в автоматической реакции на свет, но радужная оболочка осталась неподвижной. Я испытывала непреодолимое желание взяться за надежную рукоятку офтальмоскопа, чтобы проверить сетчатку, но, увы, такой возможности не было.
— Ну, не сказать чтобы в полном порядке, — медленно произнесла мисс Коуден.
Я посмотрела на нее, и она пожала массивными плечами, натянувшими полотно ее платья.
— Головкой страдает, бедняжка, — сообщила она обыденным тоном. — Почитай, уже двадцатый год.
— Но ведь вы, наверное, заботились о ней не все это время?
— О нет! Мистер Кэмпбелл нанимал женщину ухаживать за ней, еще там, где они жили, в Бэрнтисленде, но та женщина была немолода и не хотела покидать свой дом. Приняв предложение миссионерского общества отправиться в Вест–Индию, преподобный стал подыскивать для своей бедной сестры компаньонку. Женщину с крепким здоровьем и хорошим характером, которая была бы не против путешествия. Вот. Я и подошла.
В подтверждение своих добродетелей мисс Коуден одарила меня беззубой улыбкой.
— В Вест–Индию? Он хочет посадить мисс Кэмпбелл на корабль, отправляющийся в Вест–Индию?
Я была потрясена, потому что знала: подобное путешествие было бы нелегким испытанием и для совершенно здоровой женщины. Впрочем, следующая мысль была о том, что, пожалуй, Маргарет с легкостью перенесет плавание, если будет, как сейчас, пребывать в трансе. Не исключено, что она его просто не заметит.
— Он подумал, что перемена климата пойдет ей на пользу, — пояснила мисс Коуден. — Решил увезти ее подальше от Шотландии и всех этих ужасных воспоминаний. Давно надо было это сделать, вот что я вам скажу.
— А что это за ужасные воспоминания? — спросила я и по блеску глаз компаньонки поняла, что попала в точку: той не терпелось посплетничать.
Завершив осмотр, я уже пришла к выводу, что существенные отклонения от нормы в физическом состоянии пациентки связаны исключительно с малой подвижностью и неправильным питанием, но имелся шанс, что рассказ о прошлом прольет свет на истоки ее нынешнего душевного состояния. А значит, поможет найти способ лечения.
— Что ж, — начала Нелли, отходя к столу, где на подносе стояли графин и несколько бокалов, — это всего лишь то, что рассказывала мне Тилли Лоусон, которая долгое время приглядывала за мисс Кэмпбелл, но она клялась, что это правда, а она достойная женщина. Не хотите ли глоточек ликера, мэм, чтобы почтить гостеприимство преподобного?
Стул, на котором сидела мисс Кэмпбелл, был единственным в комнате, так что мы с мисс Коуден устроились рядышком на кровати и, поглядывая на молчаливую фигуру перед нами, стали потягивать черносмородиновый ликер. Попутно компаньонка поведала мне историю Маргарет Кэмпбелл.
