Кэтрин Куксон - Жизнь, как морской прилив
Эмили поставила перед Сепом обжигающе горячее жаркое, но, когда девушка не поставила такую же тарелку перед собой, он перестал есть.
— А где твоя порция?
— Я сегодня не хочу есть, Сеп.
— Что случилось?
Эмили стояла рядом и внимательно смотрела на него.
— Приходила Люси, она на пределе.
Сеп повернулся и сказал:
— Только не сейчас, Эмили, в другой раз, завтра, а на сегодняшний вечер у меня уже есть дело.
Она отошла от него и, сев напротив, сложила руки на коленях, а потом тихо сказала:
— Это очень важно для меня, Сеп. Там есть парень, жилец, я... я думаю, что он пристает к ней.
— Что! Она так сказала?
— Именно так.
— Ну и ну. — Сеп потер пальцами испачканные губы. — Это совершенно меняет дело.
Он внимательно посмотрел на девушку. Она сидела выпрямившись, ее лицо было серьезным. Сейчас Эмили была больше похожа на молодую женщину, а не на юную девушку шестнадцати лет. Ей можно было дать около двадцати, и Сеп мог поклясться, что и думала она, как двадцатилетняя, так как он понял, что сейчас девушка предъявляла ему ультиматум: или Люси будет жить здесь, или вы не получите меня. Похоже, она платит ему его же монетой. Разве он не использовал Люси в качестве рычага, чтобы заставить эту красотку дать ему согласие.
Сеп медленно улыбнулся Эмили. А у нее есть голова на плечах, у его малышки Эмили, и ему нравится это. Ему нравится, когда у женщин есть что-то в голове. И конечно, когда Эмили станет женщиной, у нее что-то будет не только в голове, но прибавится и на теле. Да уж, это точно. Его улыбка стала еще шире; он подмигнул ей и, взяв в руки нож и вилку, сказал:
— Давай, девочка, приводи ее, когда захочешь! Дом твой, и все, что в нем, тоже.
— О, спасибо, Сеп! Огромное спасибо! Я пойду, как только помою посуду.
Через двадцать минут он прощался с Эмили:
— Я не знаю, когда вернусь, меня не будет час или два, или, может быть, я ввалюсь в парадную дверь около одиннадцати. — Он громко засмеялся над своими словами, добавив: — Но я не буду пьян, я обещаю тебе. Счастливо, девочка.
После того как Сеп ее поцеловал, Эмили, закрыв дверь, постояла, вытирая губы, быстро прошла через кухню и поднялась в свою комнату за шляпкой и пальто.
Потом девушка закрыла дверь и положила большой железный ключ на деревянную полку, прикрепленную к задней стороне железного отжимочного катка в прачечной. Сеп настаивал, чтобы ключ всегда оставался в прачечной. Когда-то у него был всего один ключ, и, когда Сеп его терял, ему каждый раз приходилось разбивать окно, чтобы попасть в дом.
Казалось, что на Кредор-стрит играют вдвое больше детей, чем где-либо в городе. Когда она подошла к номеру 18, то дверь, как всегда, была открыта, как обычно, на ступенях играли дети, но на этот раз только Кейт, Энни и Джек. Девочки одевали тряпичную куклу; Джек стоял, прислонившись к лестничной стене.
Мальчик держал руки в карманах и лениво смотрел на них, пока не появилась Эмили. Он резко выпрямился и сказал:
— О Эмми, привет.
— Привет, Джек. Где наша Люси?
Джек посмотрел на нее, не отвечая, Эмили наклонилась, всмотрелась в него и требовательно переспросила:
— Где Люси?
Мальчик только дернул головой, Эмили не отставала:
— В чем дело, что случилось?
Джек вытянул шею в ее сторону и прошептал:
— Мамы нет дома; там только наш Томми и... и Тим Пирсли. Он... он заставил нас выйти.
— Кто заставил? Пирсли?
— Да.
— А Люси, она там?
— Да. — Джек слегка дернул головой. — Он не разрешил ей уйти.
Эмили взбежала по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и, распахнув кухонную дверь, она уставилась на Томми, который втыкал свой нож вдоль края стола.
— Где Люси?
Когда он тоже ничего не ответил, девушка повернула голову и посмотрела в сторону спальни; потом пролетела через комнату, выхватила кочергу из очага и снова выскочила на площадку. Переводя взгляд с одной двери на другую, Эмили выбрала дверь в меньшую комнату и, повернув ручку, распахнула ее.
Девушка ожидала, что дверь будет заперта или, по крайней мере, под ручку будет подставлен стул, поэтому и схватила кочергу. Но теперь она стояла, подняв кочергу до уровня плеча, и с яростью смотрела сквозь мерцающее газовое освещение на испуганное лицо Тима Пирсли.
Как и в прошлый раз, когда Эмили впервые его встретила, верхняя часть его тела была обнажена, брюки, на которых сейчас не было ремня, свободно висели на бедрах. Пирсли сидел на кровати, наклонившись, опираясь на локоть, другая его рука вцепилась в верхнюю часть ноги Люси. Девочка была плотно прижата к стене у кровати. Она не издавала ни звука и даже не хныкала. Лицо Люси было цвета свежевыпавшего снега. Оно словно заледенело от ужаса.
— Ты, грязный, развращенный гад! Люси, вылезай оттуда!
Очнувшись, как после сна, Люси соскочила с кровати. Но рука Тима Пирсли вернула ее назад. Он повернулся и лениво усмехнулся Эмили.
— Рад видеть тебя.
— Отпусти ее!
— С какой стати? Ей это нравится.
Эмили даже не успела подумать, кочерга вылетела из ее рук, как будто сама по себе. Когда она достигла цели, комната наполнилась воплями и проклятиями, и Эмили увидела, как Тим Пирсли качнулся назад, по его лицу, ближе к уху, текла кровь.
Когда Люси соскочила с кровати, Эмили схватила ее за руку, а в следующую минуту они бежали вниз по лестнице, мимо потрясенных детей, удивленно смотревших на них. Они долго бежали и остановились лишь в проулке на Пайлот-Плейс, там, хватая воздух, прислонились к стене склада.
Некоторое время спустя Эмили выпрямилась, а с ней и Люси. Они побрели по проулку и вскоре вошли во двор. Все еще пытаясь отдышаться, Эмили открыла дверь прачечной, взяла ключ с полки за валиком и вошла в дом.
Она сняла шляпку и жакет и посмотрела на Люси, которая потерянно стояла в дверях между кухней и моечной. Эмили сказала, как если бы одежда была основной ее заботой:
— Не грусти о жакете и шляпке, я найду тебе другие. В любом случае, ты можешь взять мои старые вещи.
Девушка неотрывно смотрела на все еще мертвенно-бледное лицо сестры. Даже такая пробежка не прибавила ему цвета. Взяв Люси за руку, Эмили осторожно подвела ее к огню и усадила на стул, сама опустилась возле нее на корточки и, заглядывая ей в лицо, спросила:
— Он сделал... сделал тебе что-нибудь?
Только через несколько секунд Люси медленно покачала головой.
— Ты уверена?
— Да.
Вздохнув с облегчением, Эмили выпрямилась и, слабо улыбаясь, сказала:
— Отныне все будет хорошо. Тебе больше никогда не придется терпеть это, ты туда не вернешься... Ну-ну, не начинай реветь. — Старшая сестра подняла опущенную голову Люси и, нежно глядя ей в глаза, добавила: — Наша жизнь устроена, твоя и моя. Я кое-что скажу тебе, это пока секрет, но я собираюсь выйти замуж за мистера Мак-Гиллби... Сепа.
