Донна Гиллеспи - Несущая свет. Том 3
Она проходила сквозь защиту Целадона как ветер сквозь деревья. Он просто не знал, что ему делать, в то время как она мгновенно угадывала его намерения. Он попадался на каждый ее ложный выпад и кружил за ней по арене, словно она водила его на веревочке. Наконец, опьянев от сознания своего всесилия, Ауриана перешла в решающую атаку. Так выигрывающая в скачках лошадь, почувствовав близкий финиш, в победном экстазе еще больше вырывается вперед. Она прижала Целадона к низкому барьеру, о котором он совершенно забыл. Целадон споткнулся об него и упал на каменный пол за пределами арены.
— Стоп!
При этом окрике Коракса Ауриана вздрогнула и остановилась, словно натолкнулась на стену. Оглядевшись вокруг, она опять увидела печальный мир — мир горя и смерти, который ей удалось оставить на краткое время схватки. Она чувствовала себя птицей, прервавшей свой полет. Целадон увидел над собой ее руку, застывшую в нерешительности — она хотела помочь ему встать. В ее глазах читалось явное разочарование концом схватки. Она не чувствовала усталости, Целадон же дышал тяжело и прерывисто.
И тогда Ауриана вдруг ощутила вокруг себя странную тишину. Служители стояли, выпучив глаза и разинув рты. Зрители, сидевшие на каменных скамейках амфитеатра, неестественно выпрямились словно увидели привидение, которое тотчас исчезло, оставив всех в недоумении — не сон ли это. До Аурианы дошло, что все глазели на нее. Ветераны и наставники смотрели на нее очень серьезно, нахмурившись. Некоторые обменивались впечатлениями, и вид у них был весьма озабоченный.
«Что же такого странного и удивительного они обнаружили во мне? Я же не пугало! Перестаньте пялить глаза, вы, ничтожества!»
По ее телу уже сновали проворные пальцы служителей, снимавших доспехи. Они двинулись прочь, унося это вместе с мечом и щитом.
Целадон не получил особых повреждений, если не считать нескольких синяков. Постепенно в помещении зазвучали голоса, и жизнь вошла в привычное русло.
Через толпу в направлении Аурианы проталкивался дюжий, краснощекий мужчина. Она знала его. Это был помощник префекта Торкватия. Он подошел вплотную, отодвинув своим телом Коракса. Его голос звучал слащаво, однако за этим были сила и влияние, которым нельзя перечить.
— Целадон и Ауриана, вы оба успешно прошли испытания. Целадон, возвращайся на свое место, а ты. Ауриана, иди в комнату наставников.
Глава 39
«Какое же наказание они придумают мне на этот раз?» — размышляла Ауриана, проходя по коридору вдоль которого располагались массивные дубовые двери окованные железом. Их обрамляли стройные пилястры В этих помещениях творили свои скрытые от всех дела наставники Первого и Второго ярусов, а также прокуратуры. У себя за спиной она слышала жаркий спор, разгоревшийся между Кораксом и наставником по имени Эрато. Тон Коракса говорил о том, что тот проиграл.
— Тебе это даром не пройдет, ты, подлый жулик и шакал! Я нашел ее! Я обучил ее!
— Ты обучил ее? Неужели? Когда мне нужно посмеяться, я хожу в театр и смотрю комедию.
— Только попробуй наложить на нее свою лапу, ты, бессовестный ворюга, тогда узнаешь, чем пахнут твои деньги. Твой дом — настоящая ловушка. Если он загорится, оттуда никто не выберется. Я добьюсь, чтобы тобой занялся эдил[6]! Да и помимо этого мне есть о чем рассказать Торкватию. Ты берешь взятки! Ты крадешь то, что положено твоим гладиаторам. Я разоблачу тебя!
— Тогда поспеши, малыш, — ответил Эрато, не считавший нужным даже повысить голос. — Ибо ты долго здесь не задержишься, когда префект узнает, что здесь произошло и чему мы стали свидетелями. Половина твоих новичков не имеет никакого понятия о простейших приемах гладиаторского боя, а женщины непригодны даже для участия в обычных массовых зрелищах. Ты не обучаешь, ты только наказываешь. Ты вконец испортишь ее. И не путайся у меня под ногами иначе я прикажу стражникам вышвырнуть тебя вон.
Продолжения спора Ауриана не услышала, потому что один из стражников отворил дубовую дверь и приказал ей войти. Там он поставил ее по стойке «смирно».
Она очутилась в небольшой комнатке. Прямо перед ней была стена, похожая на пчелиные соты, где лежали различные свитки. Среди маленьких ячеек была ниша побольше, в ней стояла статуэтка Немезиды, перед которой горела лампада, окуривавшая ее благовониями. Еще там находился длинный, грубо сколоченный стол, заваленный всяким хламом. Из знакомых ей предметов здесь были чернильница и перо для письма. Деций имел точно такие же принадлежности в своем мешке. Домициан в виде аляповато слепленного бюста взирал на этот беспорядок с явной неприязнью.
Через несколько секунд в комнату вошел Эрато и хлопнул дверью так громко, что Ауриана подпрыгнула от неожиданности. Несмотря на хромоту, он совершил ловкий пируэт вокруг стола и уселся на длинную скамейку лицом к Ауриане.
Она знала историю этого человека, как впрочем, и все остальные в школе гладиаторов. В юности Эрато был рабом и трудился на фабрике по производству кирпичей. Там он убил надсмотрщика, который пытался совратить его, и тогда хозяин отдал его в гладиаторы. На арене Эрато совершил одну из редчайших карьер отмеченную славой, какая выпадала на долю немногих Неминуемая, казалось, смерть так и не нашла его, но свой путь на высочайшую из вершин гладиаторского искусства он прошел по многим трупам. В свое время он был знаменит не менее, чем Аристос. После трех лет на арене, в течение которых он провел около сотни блестящих поединков, Император Веспасиан даровал ему прощение и деревянный меч, означавший свободу. Однако любовь к этой профессии была настолько сильна, что Эрато заключил контракт уже в качестве свободного человека и продолжил свою блестящую карьеру. Впрочем, больше он ничего не умел делать. Теперь он стал зарабатывать большие деньги и смог купить недвижимость в городе — шестиэтажный жилой дом напротив храма Конкордии[7], в котором располагалась и грязная комнатенка Коракса, доходную лавчонку, торговавшую изображениями богов, торговую компанию, ввозившую рыбный соус из Испании, и, о ирония судьбы, — старый кирпичный заводик, на котором сам работал в молодости.
Цепь побед Эрато внезапно прервалась после поединка с одним гладиатором-самнитом. Самнит был повержен и взывал к милости зрителей, которые пожалели его и поднятыми вверх большими пальцами подали Эрато знак не приканчивать побежденного соперника. После этого тот внезапно вскочил на ноги и нанес Эрато предательский удар в спину, когда он меньше всего этого ожидал. Лучший хирург школы делал все возможное, чтобы срастить сухожилия правильно, но вышло наоборот. Эрато занял пост наставника Первого яруса и считался теперь лучшим специалистом своего дела.
