Элизабет Вернер - Влюбленная американка
Несмотря на внешнее равнодушие, Алисон очень внимательно и с полным удовлетворением выслушал сообщение Аткинса.
— А как вам понравилась Германия? — спросил он, желая переменить тему разговора.
— Скучная страна! — ответил Аткинс. — Как я себе и представлял, долго жить в этом ученом городе невозможно. Мисс Джен приносит себя в жертву, исполняя предсмертное желание отца. Когда я уезжал, она буквально изнемогала от всех этих нелепых требований чопорного немецкого этикета. Удирая отсюда, я оставил ее в самом беспомощном положении.
— Из-за скуки вы и уехали в Гамбург?
— Нет, у меня там были дела.
— Следовательно, вы воспользовались путешествием по Европе, чтобы завязать здесь деловые отношения и устроить личные дела? — с интересом спросил Алисон.
— Нет, не личные; здесь замешаны интересы мисс Форест. Речь идет об одном старом долге; мы давно о нем хлопочем, но до сих пор безуспешно.
Внимание молодого коммерсанта возросло до предела.
— И значительный долг? — быстро спросил он.
— Да!
— Надеетесь добиться успеха?
— Очень надеюсь!
— Желаю вам этого от души! — искренне воскликнул Алисон. — Для деловых людей крайне неприятно сознавать, что еще существует старый неоплаченный долг.
— Да, конечно, — со злой иронией подтвердил Аткинс. — Этот долг будет стоить вам более полумиллиона, — вполголоса добавил он.
К счастью, Алисон не слышал последних слов, так как все его внимание было поглощено домом доктора Стефана, перед которым они остановились. Аткинс позвонил. Дверь открыл Фридрих. Он ожидал встретить Фернова и был очень разочарован, увидев американца. Во время своего пребывания в Б. Аткинс жил в гостинице, отказавшись от гостеприимства доктора, но ежедневно навещал Джен.
— Мисс Форест дома? — спросил он.
— Нет.
— А доктор и его жена?
— Тоже вышли.
— Они скоро вернутся?
— Должно быть, скоро.
— В таком случае нам не стоит возвращаться в гостиницу, подождем их в саду, — обратился Аткинс к своему спутнику, а затем сказал Фридриху: — Пожалуйста, когда господа вернутся, доложите им о моем приходе. Пойдемте, Генри!
Аткинс слегка кивнул головой и вместе с Алисоном вошел в калитку сада. Фридрих с недовольным видом проводил их взглядом.
— Еще один! — проворчал он. — Скоро появится и третий. Еще немного, и эта американская компания заполнит весь дом, так что нам некуда будет деваться. Чтоб им...
Фридрих так сильно хлопнул дверью, что его пожелание нельзя было расслышать.
— Кто этот человек? — спросил Алисон, входя в сад с Аткинсом. — У него странная манера отвечать на вопросы гостей.
— Это немецкий медведь, — улыбаясь ответил Аткинс. — Велик ростом, но глуп и неловок. В его тупой башке, видимо, существует какая-то национальная неприязнь к американцам; по крайней мере, я не могу похвастаться его любезностью по отношению ко мне, а между тем он добр и услужлив до глупости.
— Он служит у доктора?
— Собственно, не у самого доктора, а... Ах, мистер Фернов, — прервал вдруг самого себя Аткинс, взглянув на среднюю аллею, -— очень рад вас видеть!
Профессор только что вернулся из университета и по привычке шел через сад, сокращая путь. Он ответил на поклон и подошел к Аткинсу.
— Как поживаете, мистер Фернов? — снисходительно спросил американец. — Вы как будто похудели? Вероятно, из-за слишком усердных научных занятий. Позвольте вам представить моего молодого друга и соотечественника. Мистер Алисон — мистер Фернов, профессор университета и жилец дома доктора Стефана.
«Соотечественник», «жилец дома доктора Стефана» — оба этих определения были, казалось бы, незначительны; Аткинс произнес их вскользь, и тем не менее они произвели большое впечатление на новых знакомых. Темные глаза Алисона подозрительно и испытующе взглянули на профессора, а тот, в свою очередь, ответил таким же недружелюбным взглядом. Оба они как будто сразу почувствовали взаимную неприязнь и холодно раскланялись.
Аткинс с обычной своей живостью хотел завязать общий разговор, но это ему не удалось. Алисон холодно отвечал на предлагаемые вопросы, а профессор был еще более лаконичен, чем обычно. Воспользовавшись первой же представившейся возможностью, он скрылся в своей квартире, вежливо простившись с американцами.
— Кто этот мистер Фернов? — спросил Алисон, когда они остались вдвоем.
— Я уже говорил вам. Профессор здешнего университета, светоч науки, бесценный экземпляр немецкого ученого, который исследует каракули, написанные тысячу лет назад, и за свои труды пользуется почетом и уважением всего человечества, сам при этом превращаясь в мумию. Впрочем, он вполне безобиден и хорошо воспитан. Профессор выглядел весьма забавно в роли рыцаря и защитника мисс Джен в день нашего приезда сюда.
— В роли рыцаря и защитника мисс Форест? — повторил Алисон недовольным тоном. — Надеюсь, и вы там были, так что мисс Джен, собственно, не нуждалась в рыцарских услугах этого джентльмена?
— Наоборот! Наш экипаж сломался по дороге в город, дождь лил ручьем, я не мог оставить пострадавшего кучера и очень обрадовался при виде приличного на вид человека, который впоследствии оказался профессором Ферновом. Он проходил мимо, увидел нашу злосчастную группу и не отказался проводить мисс Джен в Б., когда я его об этом попросил.
— Вот как? А за этим приключением, конечно, последовало близкое знакомство? — резким, раздраженным тоном воскликнул Алисон. — Тем более что они живут в одном доме и могут ежедневно встречаться и разговаривать.
Аткинс несколько секунд удивленно смотрел на молодого человека, а затем, громко расхохотавшись, сказал:
— Вы, Генри, кажется, ревнуете мисс Джен к этому чахоточному профессору? Видимо, вы не представляете, что обязан изображать собой профессор немецкого университета, особенно если он еще не достиг тридцатилетнего возраста. Это должен быть ученый монстр, душой и телом погруженный в книги, не знающий различия между днем и ночью. Вы очень обижаете профессора, предполагая, что он может интересоваться чем-нибудь, кроме книжного хлама. Мисс Джен не удостоилась завидной чести привлечь к себе внимание ученого мужа и не имеет никаких шансов рассчитывать на его благосклонность.
Алисон пропустил мимо ушей иронические слова своего собеседника.
— Этот Фернов часто разговаривает с мисс Джен? — нетерпеливо спросил он.
— Не думаю, — ответил Аткинс. — По крайней мере, когда я был здесь, они при встрече молча раскланивались и расходились в разные стороны. Пожалуйста, Генри, не оскорбляйте вкус вашей невесты. Во что же тогда вы цените собственную персону? Неужели вы действительно можете поставить себя на одну доску с этим книжным червем?
