Колин Фолкнер - Под чужим именем
Чем больше Элизабет сердилась, тем быстрее она шла. Чем быстрее она шла, тем сильнее сердилась. Она леди, и именно она платит ему деньги. Она заслуживает уважительного отношения! Возможно, Джессоп прав, и ей стоит напомнить мистеру О'Брайену, кто она и кто он. Элизабет совсем было собралась вернуть его, но потом решила оставить в покое. О'Брайен прекрасно справляется с работой управляющего, но у него случаются срывы. Ему не следовало так фамильярно с ней разговаривать. Он не должен был трогать ее волосы, но, черт побери, это всего лишь волосы. Элизабет не хотела брать пример с Джессопа. Она не будет придавать излишнего значения происшедшему. О'Брайен явно не чувствует к ней никакого влечения, и она, конечно, тоже. Такая мысль звучит просто глупо, смехотворно, чудовищно…
В ту ночь О'Брайен лежал без сна на своей новой кровати в просторной спальне коттеджа. Единственное окно было открыто, и в комнату проникал теплый ветерок. Рыжая девушка из таверны спала на боку рядом с ним. Ее рука покоилась у него на груди. Лунный свет, проникая в окно, рисовал причудливые узоры на ее лице. Ее грудь мерно вздымалась в такт дыханию.
О'Брайен лежал на спине, подложив руки под голову. Он старался не разбудить девушку. Сон не шел к нему даже после того, как они вдоволь натешились друг другом. Не помогло и то, что он выпил полбутылки виски. Слишком много тревожных мыслей роилось у него в голове. Он потянулся за бутылкой, стоявшей на полу возле кровати, и сделал большой глоток. Напиток приятно согрел его, как и полагается хорошему виски. Он не мог перестать думать об этой англичанке, Лиз. Это было смешно, но он чувствовал влечение к ней. Сегодня, пока они говорили, О'Брайен думал вовсе не о порохе и смотрел вовсе не на склад и цеха. Он думал о ней и смотрел на ее грудь. О'Брайен застонал. Он не сдержался и дотронулся до нее, поправил локон, невольно повторив движение, какое всегда делала она сама. В этом жесте было что-то чувственное, но она повела себя так, будто ничего не произошло. Она продолжала разговор как ни в чем не бывало, словно его прикосновение было ей не в новинку… словно она желала, чтобы он к ней прикоснулся.
— Боже правый, — пробормотал О'Брайен вполголоса, в очередной раз прикладываясь к бутылке. — Мне надо бросить пить эту колониальную дрянь. Она действует мне на мозги. Я теряю остатки разума.
Рыжеволосая девушка повернулась во сне к нему спиной и свернулась клубочком. Он провел рукой по ее боку и вниз до бедра. Рядом с ним была хорошая женщина, послушная и умелая. Почему же он не может отделаться от мыслей о своей хозяйке? Почему О'Брайена не оставляет желание поцеловать ее? Всего лишь раз поцеловать. Иногда она отдает ему приказания, и ему хочется ударить ее по лицу… или поцеловать в губы. Поцеловать хозяйку? Да он сошел с ума! Она выкинет его со службы, прикажет избить. Ну а тот джентльмен постарается сделать так, чтобы его повесили. Сэмсон рассказал О'Брайену, как мистер Лоуренс ворвался однажды в контору, утверждая, что он, Сэмсон, вожделеет к своей хозяйке. Он кричал, как безумный, и Сэмсон испугался, что лишится работы.
И все же мысль поцеловать мисс Лиззи была очень заманчива. Возможно, она и сама этого хочет, да не догадывается. Многие женщины не сознают глубины своей чувственности, пока их к этому не подведут.
О'Брайен еще раз отхлебнул из бутылки. Конечно, женщина, о которой он мечтает, богата и владеет пороховым заводом — для него это немаловажно. У него на родине, в Ирландии, женщины никогда не владеют ничем, кроме пары печных горшков и собственной одежды. Эта англичанка унаследовала производство, которое обещает стать чрезвычайно прибыльным. Тут О'Брайен задумался над вопросом, который давно занимал его воображение. После осторожных расспросов он пришел к выводу, что тот взрыв, в результате которого миссис Лоуренс стала вдовой, произошел при весьма подозрительных обстоятельствах. Черный порох не взрывается просто так среди ночи, тем более когда все машины остановлены и рабочих нет на местах. Кто-то приложил руку к гибели хозяина завода и многих рабочих. Вопрос только кто?
Кому было выгодно, чтобы взрыв произошел? Конкуренту? Но в радиусе ста миль от завода Лоуренса нет ни одного конкурента. Врагу? Но за все время, проведенное на заводе, О'Брайен слышал о бывшем хозяине только хорошее. Оставалась только миссис Лоуренс. Со смертью мужа она получала землю, деньги и, видимо, нового мужа. О'Брайен пощипал свои усики. Мысль о том, что Лиз была замешана в смерти мужа, весьма его интриговала.
6
О'Брайен подбросил полную лопату угля в воронку, ведущую к жернову. Груз из колонии Пенна, о котором говорила Лиз, прибыл вовремя, и груз отличный. О'Брайен снова зачерпнул уголь лопатой. Пот ручейками стекал по его вискам, щипал глаза. Мышцы дрожали от напряжения, но он продолжал работать рядом с Сэмсоном. О'Брайен считал для себя делом чести трудиться наравне с остальными. Он не мог требовать от них того, чего не сумел бы сделать сам. Так он завоевывал авторитет, столь необходимый каждому управляющему.
О'Брайен подкинул еще угля, прислушиваясь к звукам, которые издавал жернов, измельчая минерал. Не прекращая работы, О'Брайен вытер черный пот со лба. Тяжелая работа — хорошее лекарство для мужчины, у которого из головы не идет женщина. Усталость помогает забыться. Его лопата замелькала быстрее.
— Как твоя женщина? — спросил О'Брайен Сэмсона, желая завести разговор. — Ребенок чувствует себя хорошо?
— Они в восторге от нового дома, — улыбнулся Сэмсон. — Я очень признателен хозяйке за то, что она для меня сделала. Вы оба сделали.
— Мужчина не должен увиливать от ответственности, Сэмсон, или он недостоин называться мужчиной. Ты правильно поступил, что женился на Нгози.
Сэмсон нахмурился, продолжая кидать уголь.
— Простите, сэр, но мне кажется, не вам бы говорить о том, что правильно, а что нет.
О'Брайен выпустил лопату из рук, и она со стуком ударилась о деревянный пол мельницы.
— Что ты имеешь в виду?
Сэмсон пожал широченными плечами, покрытыми испариной.
— Говорят, в Ирландии у вас остались жена и дети. Но я видел вас со шлюхой. Мы все вас видели.
О'Брайен ничего не ответил, только с удвоенной энергией возобновил работу. Сэмсон, конечно, прав. Человек, чья нравственность вызывает сомнения, не должен указывать другим, как им следует жить.
О'Брайен закряхтел под тяжестью лопаты с углем. Вот чем обернулась его безобидная затея: О'Брайену приходилось нести все последствия своего обмана, нравилось ему это или не нравилось. Люди спрашивали его, когда приедут его жена и дети, даже Лиз упоминала о его воображаемой семье.
В глубине души О'Брайену частенько хотелось открыть правду или хотя бы часть ее, ведь в его обязанности входило и поддержание морального духа подчиненных. Какой же пример он мог им подать, если все они были убеждены, что О'Брайен направо и налево изменяет жене, у которой осталась на руках куча рыжеволосых детишек! Но он понимал: следует держаться своей легенды. Надо просто как-то выпутаться из этой истории с женой и детьми. Может быть, через несколько месяцев он скажет всем, что послал за ними. Потом объяснит, что произошло кораблекрушение, и все они утонули, бедняжки.
