Ланс Хорнер - Хозяйка Фалкохерста
Она насупилась. Теперь мысль о Лайтфуте радовала ее не так сильно. Она никогда прежде не спала с белыми и не знала, выйдет ли из этого занятия что-либо путное. Впрочем, беспокоиться по этому поводу еще не настало время. У нее и без того было достаточно хлопот, хотя она так устала, что предпочла бы свалиться на тюфяк. До ее слуха донесся младенческий плач.
«Пора к малышу, – сказала она про себя. – Иеремия! А что, имя как имя. Очень даже подходящее: его отец – точно Большой Джем, а не Джубо».
Глава VI
Покончив к вечеру со всеми делами, Лукреция Борджиа настолько утомилась, что даже не смогла принять участие в приготовлении ужина. Впервые за все время своей жизни в Элм Гроув злосчастная Эмми была вынуждена стряпать сама. Подавала еду, как всегда, Далила. Блюда получились так себе, поскольку Эмми не слишком разбиралась в кулинарных тонкостях, однако это не слишком рассердило Маклина: он был так возбужден состоявшейся покупкой четырех невольниц с плантации Оливера, что не мог ни думать, ни говорить ни о чем другом. Лукреции Борджиа страсть как хотелось взглянуть на новеньких, однако впервые в жизни слабость не позволила ей поступить согласно желаниям. Вместо экскурсии в невольничий поселок она улеглась, баюкая новорожденного.
К утру она еще не набралась сил, но все-таки не смогла отказать себе в удовольствии вынести приговор новым рабыням. Кухарка отвергала даже саму мысль, будто какое-либо событие способно произойти в Элм Гроув без ее деятельного участия.
Все четыре новенькие девушки были цветом кожи гораздо светлее всех остальных в Элм Гроув, за исключением разве что Далилы. Лукреция Борджиа решила, что они мулатки; между ними определенно существовало внешнее сходство, что укрепило ее в подозрении, что они обязаны появлением на свет сыновьям Оливера.
Самой юной, Пенси, было лет четырнадцать-пятнадцать. Лукреция Борджиа разглядывала ее с видом ценительницы, явно одобряя то, что видит.
– Ты уже не девушка? – спросила она Пенси, не находя сил произвести осмотр и надеясь поэтому на честный ответ.
Пенси замотала головой. Ее глаза наполнились слезами.
– Масса Оливер не подпускал ко мне мужчин. Обещал подобрать для меня что-то особенное, раз я такая светленькая. А я мужчин боюсь. Говорят, мужчины вытворяют с нами ужасные вещи! – От страха и тоски по дому она разревелась в три ручья. – Чушь! Нашла чего бояться! – При виде девичьих слез Лукреция Борджиа надменно подбоченилась. – Иша, цаца! Любая девка сперва боится мужчин, а все потому, что не знает, чего до поры до времени лишена. Стоит начать, и любую девку уже не оттащить от мужиков. Пора пускать тебя в дело – ишь какая сисястая! Скоро сама будешь охотиться за первым попавшимся балбесом в штанах.
В одну хижину с Пенси поместили особу постарше, не такую светлокожую, по имени Мей-Энн. Та оповестила Лукрецию Борджиа, что уже дважды рожала, так что в ее плодовитости не приходилось сомневаться. Видя ее похоронное выражение лица, Лукреция Борджиа решила, что и та тоже тоскует по дому. Новые невольницы всегда по нескольку дней скучали по оставленному домашнему очагу, по своим прежним друзьям и подругам. Лукреция Борджиа знала: тоска эта будет недолгой, тем более что Маклин припас для них сюрприз – белого молодца в качестве производителя. Девкам будет чем гордиться. Спать с белым – редкая честь.
В соседней хижине разместилась другая пара новеньких – Жемчужина и Агнес, обе умеренно светлокожие. Жемчужина отличалась миловидностью, Агнес – смекалкой. Лукреция Борджиа осталась довольна их внешностью и нравом. Ни та ни другая в отличие от Пенси и Мей-Энн не проливали горьких слез, чего Лукреция Борджиа не могла не одобрить. Расспросив их, она узнала, что обе уже успели побывать матерями. Это тоже говорило в их пользу. Загадкой оставалась для нее одна Пенси: она не могла поверить, чтобы такая вполне созревшая девушка столь свято блюла себя.
Она подошла к двери и позвала сюда еще Пенси и Мей-Энн, твердо решив, что никому не позволит подвергать сомнению ее начальственное положение в Элм Гроув, о котором и собиралась не мешкая уведомить новеньких.
– Меня зовут Лукреция Борджиа, – начала она внушающим трепет тоном. – Имя длинное, но вам придется всякий раз выговаривать его целиком. Я не привыкла, чтобы меня звали «Лу», «Креция» или еще как-нибудь. Если кто позволит себе вольность с моим именем, то попробует моего кулака. Хозяин и миссис Маклин называют меня только полным именем, так что и вы потрудитесь. Запомнили?
– Лукреция Борджиа! – хором отозвались девушки.
– Пошли дальше. – Ораторствуя, Лукреция Борджиа грозила всем четырем слушательницам пальцем, подчеркивая этим важность своих слов. – Когда поблизости нет белых, вы должны обращаться ко мне «мисс Лукреция Борджиа, мэм». Надсмотрщика у нас на плантации нет, потому что масса Маклин управляется сам – с моей помощью. Я, конечно, не надсмотрщица, но меня здесь все слушаются. Масса Маклин отдает распоряжения мне, а я – остальным. Зарубите себе это на носу! Если я что велю, вы должны выполнить приказание в два счета.
– Да, мэм, мисс Лукреция Борджиа, мэм.
– Так-то лучше. – Лукреция Борджиа опустилась на табурет, никому больше не предлагая сесть. Этим она также стремилась подчеркнуть свою власть, хотя полномочия помыкать другими она присвоила себе самовольно. – Значит, будете жить в этих двух хижинах, пока вас не начнут покрывать. Чтобы никакого блуда с ниггерами! Хотя у нас и поблудить-то особенно не с кем. Нет у нас молодых мужчин. Разве что конюх Джубо, но он слишком черен, поэтому не смейте с ним заигрывать и заманивать его сюда. Да, еще Дейд, но и этот черный как смоль. Масса Маклин привезет сюда белого, который станет с вами спать. Его и ждите. Не знаю точно, когда это будет. Ждите, и все.
– Да, мэм, мисс Лукреция Борджиа, мэм.
– Какие смекалистые! – Она облегченно вздохнула. – Главное, помните, кто я такая. Пускай с виду я всего лишь кухарка в Большом доме, но на самом деле я здесь главная после массы Маклина. В поле у него есть помощник-негр, а здесь он передает распоряжения через меня. Еду можете готовить прямо у себя в хижинах. Зайдете в Большой дом, там миссис Маклин выдаст вам припасы и посуду. Стряпать хоть умеете?
– Умеем, мэм, мисс Лукреция Борджиа, мэм.
– Когда вас начнут покрывать, вам не придется кормить мужчину. Ведь он белый и будет жить в Большом доме. Так решил масса Маклин. Но запомните, никакого баловства, пока он не появился. Никакого блуда по кустам. Если ослушаетесь, я все равно про это узнаю. От меня тут ничего не ускользает.
– А мы и не хотим, мисс Лукреция Борджиа, мэм! – не выдержала Пенси, все еще размазывающая по щекам слезы. – Век бы этого не было! Очень надо, чтобы какой-то грубиян запихивал в меня свое полено. Говорят, это так больно!
