Лаура Гурк - Тайные желания джентльмена
Глава 4
Вот розмарин, для того чтобы помнить.
У. ШекспирЕму следовало предвидеть это. Филипп остановился на пороге, сердито глядя на девчонку, от которой всегда одни неприятности. Она сидела в его гостиной, а он мысленно ругал себя последними словами за то, что он такой тугодум. Ему надо было сразу догадаться, что Мария прибежит вся в слезах плакаться в жилетку Лоренсу. Она без всяких угрызений совести нарушила свое слово, так что не постесняется нарушить его опять.
Ему следовало предвидеть это и принять какие-то меры, а теперь было слишком поздно. Он редко допускал стратегические просчеты, и его тем более раздражало, что именно Марии Мартингейл удалось его обставить.
- Филипп! - воскликнул его брат и вскочил с места, причем от Филиппа не укрылось, что выражение лица у Лоренса было сконфуженным, как у мальчишки, которого застали за кражей конфет. - Посмотри, кто к нам пришел! Просто не верится!
Стараясь продемонстрировать нейтралитет, Филипп вошел в комнату.
- Добрый день, мисс Мартингейл, - поклонился он, и она, поставив чашку на стол, поднялась на ноги.
- Добрый день, лорд Кейн, - ответила она и присела в реверансе. - Как я рада снова видеть вас!
- Ты только взгляни на него, Мария, - со смехом сказал Лоренс, когда она снова села на место. - Он и бровью не повел, увидев тебя. Но таков уж наш Филипп во всей своей красе, не так ли? Никогда не открывает свои карты. Можно подумать, что прошел всего день, а не двенадцать лет с тех пор, как он видел тебя в последний раз.
Удивленный Филипп взглянул на своего брата. Похоже, что она еще не рассказала ему об их столкновении, и его такая ее медлительность озадачивала. Что на сей раз затевает эта девчонка?
- Двенадцать лет? - пробормотал он, садясь в кресло напротив. - Неужели так долго?
Возможно, она еще не успела пожаловаться брату на свои невзгоды и заклеймить Филиппа как бессердечного хама. Но нет, здесь что-то не так, подумал он, пристально вглядываясь в ее лицо. Если бы он прервал ее до того, как она воспользовалась шансом сыграть на сочувствии Лоренса, она не сидела бы с таким довольным видом, словно кошечка перед блюдцем со сливками. Каковы бы ни были ее планы, она уже приступила к их реализации.
- Право же, Филипп, иногда ты бываешь таким занудой, - сказал Лоренс, снова усаживаясь рядом с Марией. - Мне казалось, что даже ты хоть немного удивишься, увидев в нашей гостиной Марию. Просто нечестно с твоей стороны всегда быть таким невозмутимым.
- Твоего брата всегда было трудно чем-нибудь удивить, - сказала Мария, вновь взяв со стола чашку с блюдцем. - Именно поэтому он так хорошо играет в шахматы. Он всегда на шаг опережал наши действия.
- Кажется, только не ваши, - пробормотал Филипп.
Лоренс абсолютно не заметил иронию в его словах, а она заметила. Откинувшись на спинку дивана, она улыбнулась ему еще шире.
- Может быть, и так, - сказала она, весело поглядывая на него светло-карими глазами.
Он почувствовал, как уголки его губ дрогнули в ответной улыбке, что было крайне удивительно, так как в тот момент ему больше всего хотелось свернуть ей шею.
- И все же, если память мне не изменяет, - произнес он, все-таки улыбнувшись, - вам еще не удавалось победить меня.
Она выпрямилась, глядя на него в притворном возмущении:
- Понятия не имею, что вы имеете в виду.
- Шахматы, - сказал он, хотя оба они знали, что он имел в виду совсем не это.
- Хватит говорить о шахматах, - простонал Лоренс. - В детстве вы оба с ума сходили по этой игре. Могли играть часами, насколько я помню.
Филипп тоже это помнил. Ему было около тринадцати лет, а ей одиннадцать, когда он научил ее играть в шахматы. Он как сейчас видел ее, положившую локти на рабочий стол своего отца, сидевшую напротив него в кухне Кейн-Холла. Подперев кулачками подбородок, она сосредоточенно изучает шахматную доску, пытаясь найти способ перехитрить его. Она была чертовски хорошим игроком - цепким, смелым, умным. Она страшно злилась на себя, когда проигрывала, и всегда клялась, что когда-нибудь победит его.
- Он научил меня играть в шахматы только потому, что ты наотрез отказывался играть, - напомнила Лоренсу Мария, не сводя глаз с Филиппа. - Не так ли, милорд?
- Это правда, - признался он, - но вы оказались хорошим игроком. У вас был талант стратега. - Глядя на нее сейчас, когда она сидела на диване слишком близко от Лоренса, он пожалел, что не вспомнил о ее таланте стратега до этого момента. - Думаю, что, если бы мы решили сыграть в шахматы сегодня, мне было бы очень нелегко справиться с вами.
- Вам всегда было нелегко справиться со мной, - сказала она. - Разница всего лишь в том, что сейчас я бы победила.
Смех Лоренса прервал возражения Филиппа.
- Не прошло и двух минут, как вы находитесь в одной комнате, а вы уже ссоритесь по пустякам. Кое-что никогда не меняется.
Филипп не хотел ссориться с Марией. Он всего лишь хотел узнать, что она затеяла, а потом распрощаться с ней.
- Чем вызван ваш визит к нам, мисс Мартингейл? - спросил он, решив не ходить вокруг да около, а действовать прямо, хотя и не ожидал от нее правдивого ответа.
- Но Мария пришла к нам не со светским визитом, - сказал Лоренс, не дав ей ответить. - Мы с ней столкнулись друг с другом на тротуаре перед домом.
- Вот как? - произнес Филипп, наклоняясь, чтобы налить себе чаю, и глядя на сидевшую напротив женщину суровым взглядом. - Какое невероятное совпадение.
- Что правда, то правда, - согласился Лоренс, даже не заметивший возникшей напряженности. - Правда, столкновение было болезненным. Она подвернула лодыжку. Конечно, во всем виноват я.
- Надеюсь, ты послал за доктором?
- Я хотел послать, но Мария сказала, что в услугах доктора нет необходимости. Она вела себя очень храбро.
- Не сомневаюсь, - согласился Филипп таким ледяным тоном, что Мария скорчила гримасу, но тут же взяла себя в руки.
- После того как я немного отдохнула и выпила чашку чая, лодыжка почти перестала болеть, - заверила его она.
- Потрясающе! - воскликнул он, глядя на нее притворно восхищенным взглядом. - Так быстро оправиться после травмы!
- Мария всегда была молодчиной, - сказал Лоренс. - Но мы должны поговорить о ее проблеме.
«Вот оно, начинается», - подумал Филипп.
- Проблема? - повторил Филипп, делая вид, что искренне обеспокоен. - У вас проблема, мисс Мартингейл?
- Да, - сказала Мария. Она отставила в сторону чашку, стиснула руки и так хорошо изобразила хорошенькую беспомощную женщину, что Филиппу захотелось расхохотаться. - Я попала в ужасно затруднительное положение.
