Джулия Грайс - Дикие розы
– Ну вот, я готова. И не улыбайся так самодовольно, пожалуйста, а то я могу заподозрить, что это ты подстроила визит Дональда.
– Нет, Корри, что ты!
– Ну хорошо. Я выйду к нему, а ты отправляйся к тете. Ей может понадобиться твоя помощь.
Дональд Ирль ждал в гостиной, удобно развалясь в кресле, как у себя дома. В комнате было много изящных дорогих вещей: инкрустированные слоновой костью столики для игры в бридж, китайские напольные вазы из голубого с золотом фарфора, резные, красного дерева коробки для сигар, украшенные серебряными миниатюрами филигранной работы. В окружении этих вещей Дональд казался еще более громоздким и неуклюжим.
Он окинул Корри жадным и сладострастным взглядом. Она приподняла подбородок и с гордым, независимым видом пошла к нему навстречу.
– Доброе утро, Корри.
– Ты, по-видимому, считаешь верхом галантности являться к даме с визитом в такую рань.
Дональд поднялся, лениво и самодовольно улыбаясь. Его глаза беззастенчиво изучали ее грудь, затянутую в благоухающий тончайший шелк.
– Ты прекрасна, Корри. В тебе есть что-то, что не дает мне сил оставить тебя в покое.
– Боже, как бы я хотела, чтобы ты оставил меня в покое!
– Но я этого не сделаю. Отец сообщал тебе об условиях завещания, не так ли?
– Да, он сказал мне…
– В таком случае ты уже смирилась с тем фактом, что мы станем мужем и женой? И потом, ты приняла мое кольцо. Хоть я и вижу, что ты его не носишь.
– Да, не ношу. Я и не собиралась принимать его…
Ее голос задрожал от благородного негодования. Сейчас, в этот момент, она должна была бы швырнуть ему в лицо его свадебный подарок, но не могла. Кольца у нее не было.
– Я собираюсь поговорить с папой и убедить его в том, что он поступил неправильно, составив такое несправедливое и попросту абсурдное завещание.
Корри не могла, больше выносить его взгляда, который, казалось, срывал с ее груди шелковый покров и впивался в наготу тела.
– Я уговорю его изменить свою волю. Так что тебе придется смириться.
– Не думаю, что тебе это легко удастся.
– И тем не менее я это сделаю. В конце концов, я дочь своего отца, а ты всего лишь клерк на службе у него!
Лицо Дональда стало бурым, глаза засверкали.
– У тебя строптивый характер. Но ничего. Я найду способ укротить его после свадьбы.
Дональд подошел к Корри и протянул к ней руку.
Манжета его рубашки поползла вверх, и обнажилась тыльная сторона запястья. Корри пришла в ужас: оно было обезображено красным сморщенным рубцом в форме полумесяца. Несмотря на отвращение, Корри не отважилась противиться. Дональд взял ее руку в свою.
– …для начала, Корри, я хочу, чтобы ты пошла и надела кольцо. Я хочу, чтобы ты носила его постоянно, как подобает невесте. Это поможет тебе свыкнуться с мыслью о неизбежности нашей свадьбы.
Корри так и не поняла, как ей удалось выпроводить Дональда. Когда за ним закрылась тяжелая дубовая дверь, она прислонилась к ней и подумала: где бы взять такой замок, который никогда больше не позволил бы Дональду переступить порог этого дома. Его прикосновения были грязными и отвратительными. Ну почему папа так беспрекословно решил соединить их судьбы?
– Корри! Открой, пожалуйста. Что с тобой сегодня? Или ты боишься, что через эту дверь к тебе может войти привидение?
Корри отскочила от двери. Это была тетя Сьюзен. Она улыбалась, но от внимательного взгляда Корри не могла укрыться ее бледность и взволнованность.
– Я… нет, я не боюсь, тетя. Дональд Ирль был здесь и только что ушел. Еще так рано…
– Тебе ведь не нравится мистер Ирль, не так ли?
– Нет, совсем не нравится, тетя. Папа говорил тебе о своем завещании? Он хочет выдать меня за Дональда! Он думает, что я соглашусь, чтобы стать его наследницей. Но он ошибается. Я никогда не пойду на это. Он…
Тетя Сьюзен мягко обняла Корри за плечи и нахмурилась.
– Я. говорила ему, что он неправ, но он даже не стал меня слушать. Мой брат искренне уверен в том, что с помощью денег можно полностью подчинить себе человека. Я говорила ему, что нельзя так поступать с тобой, что это ни к чему хорошему не приведет, только настроит тебя против него.
Она печально улыбнулась.
– Но он не хочет видеть в тебе взрослую самостоятельную девушку. Он относится к тебе как к маленькому, неразумному ребенку, который сам не понимает своего счастья. Я ему одно, он мне другое! Мужчины – невозможные создания! Ты согласна со мной? Хочешь, пойдем вместе за покупками?
Тетя предложила это тем же тоном, каким говорила все остальное.
– Все равно с ним сейчас невозможно разговаривать. Он занят делами и просил не беспокоить.
– За покупками? Пойти с тобой за покупками?
– А почему бы нет? Если уж ты собираешься отказаться от отцовских денег, надо по крайней мере тратить их, пока есть возможность.
Корри, сбитая с толку тетиными словами, пошла с ней наверх переодеваться. Она поговорит с папой позже, вечером, на обратном пути из театра, когда он будет в хорошем расположении духа.
Корри ждала, пока тетя приколет шляпку перед зеркалом, и думала, холодея: а вдруг ей не удастся уговорить папу? Что тогда будет?
Поход по магазинам превратился в беспорядочную скупку вещей. Кори тратила деньги без счета. Она купила пальто, отороченное мехом, два кружевных корсета с голубыми лентами, пеньюар, четыре модные шляпки с перьями и уйму тафты, шелковых лент, кружев и прочих мелочей.
Все это будет частью приданого к ее свадьбе с Эвери! Корри не обращала внимания на изумленные взгляды тети и продолжала покупать вещи, приказывая доставить их на дом. Пусть папа попробует диктовать ей свою волю при помощи денег! Она ему покажет!
Когда они подъехали к дому, воодушевленность Корри снова сменилась опасениями. А что, если папа все-таки не поддастся на уговоры и не изменит завещания? И хотя она старалась отогнать от себя дурное предчувствие, прежняя самоуверенность покинула ее.
Остаток дня тянулся очень медленно. Корри пребывала в подавленном настроении, к тому же небо затянулось тучами, и стал накрапывать нудный мелкий дождик. Сначала она пробовала читать, потом возилась с проявителем и, наконец, прилегла отдохнуть. Она вздремнула, но короткий сон не принес облегчения. «Раздевайся. Снимай свое платье, маленькая чертовка». Голос Дональда Ирля раздался над самым ее ухом. Корри проснулась в холодном поту.
Наконец пришло время ехать в театр. Папин конюх в этот вечер отпросился навестить сестру, и папа решил сам править упряжкой. По дороге Кордел Стюарт сначала осыпал проклятиями велосипедистов, которые, по его мнению, не обращали никакого внимания на остальной транспорт, а потом, развеселившись, стал рассказывать Корри, как он однажды пошел смотреть на миссис Лесли Картер в «Зазе» и вся труппа напилась в стельку, а полиция дала им доиграть первый акт и забрала всех в участок.
