Кортни Милан - Искушение любовью
Джессика не совсем понимала, что имеет в виду сэр Марк, но он улыбался, а это было главное. Он не выставил ее вон и не сказал, что впредь не желает с ней разговаривать. У нее снова появился шанс — последний шанс. Практически призрачный. И чтобы получить желаемое, нужно двигаться вперед медленно и осторожно. Очень осторожно.
— Ну, теперь и мне гораздо труднее вас ненавидеть, зная, что вы — нечто большее, чем сборник афоризмов о нравственности. Но я постараюсь. У меня извращенные вкусы.
— Будьте осторожны. — Он говорил серьезно, но его глаза озорно поблескивали. — Гордыня может овладеть мной настолько, что я решу переубедить вас и сделать так, чтобы вы меня полюбили.
— Нет, нет, нет. Так дело не пойдет. — Джессика решила подпустить в голос кокетства. — Если вы мне действительно понравитесь, я могу попытаться соблазнить вас снова. Не для того, чтобы что-то доказать, а просто ради удовольствия иметь вас в своей постели.
Сказав это, Джессика вдруг осознала, что это правда. Но она не ждала от сэра Марка никаких плотских удовольствий! Настоящее желание она перестала испытывать много лет назад.
И тем не менее ей этого захотелось — почти неодолимо. Несмотря на собственные возражения, сэр Марк казался хорошим человеком. Еще никогда у Джессики в постели не оказывался хороший человек.
Они стояли очень близко друг к другу, и она видела, как расширились его зрачки. Он не шарил глазами по ее телу, как пресыщенные развратники, с которыми обычно Джессика имела дело, но и не опускал стыдливо веки, как невинный юноша, который пытается отогнать от себя соблазнительное видение.
Вместо этого он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза, пристально и немного лукаво. Джессика судорожно сглотнула. Сэр Марк совершенно не соответствовал ее представлениям о девственниках. Он был слишком мужественным. Слишком уверенным в себе. Не отводя от нее взгляда, он открыт дверь. Возможно, это сигнал, подумала Джессика. Знак, что они подошли к определенной границе и разговор пора заканчивать.
— Миссис Фарли, — сказал сэр Марк, — вы интересная женщина. И вы сделали мне честь своей откровенностью. — Он отступил в сторону, и прохладный вечерний ветерок коснулся ее щеки. Висевшие над горизонтом тучи немного разошлись, и выглянувшее солнце заставило Джессику зажмуриться. — И поэтому я тоже буду с вами откровенен. — Он слегка улыбнулся. — Вы можете соблазнять меня сколько вам угодно, но у вас ничего не получится.
Конечно, она будет его соблазнять — а как же иначе? Но сейчас Джессика просто улыбнулась в ответ.
— Полагаю, вы высказались достаточно ясно.
Она сделал шаг к двери, но сэр Марк вдруг коснулся ее запястья — не придержал, а именно коснулся. Его рука была голой, ее — в перчатке. Джессика остановилась.
Его пальцы скользнули чуть выше — всего лишь на полдюйма сверх границы перчатки, не более. Разумеется, это была случайность, а не ласка. Сэр Марк был не из тех, кто позволяет себе нескромные прикосновения. На секунду Джессике показалось, что он колеблется. Но вот он повернулся, луч предзакатного солнца упал ему на лицо, окрасив щеки и лоб розовым, и оперся о дверной косяк. От неуверенности не осталось и следа. Он был совсем рядом, так что Джессика видела его глаза, голубые с коричневым ободком вокруг радужки, и чувствовала его запах, очень свежий и очень мужской, аромат мыла и немного морской соли. Он был так близко, что вполне мог бы ее поцеловать.
Но не поцеловал.
— Если уж быть совсем, до конца откровенным, то я должен признаться еще кое в чем. — Его теплое дыхание коснулось ее лба. — Если бы я действительно вам понравился и вы принялись бы меня соблазнять, я бы… не слишком возражал.
Как ни в чем не бывало сэр Марк отвесил ей церемонный поклон и закрыл дверь. Как будто это не он только что сказал совершенно неприличную, неподобающую вещь.
Глава 5
— Вам не стоило трудиться и приходить сюда лично, сэр Марк. — Миссис Тэтлок, супруга почтмейстера, стоявшая за прилавком новой почты, уперла руки в бока.
Сквозь мутные окна за ее спиной ярко светило солнце. В воздухе висели золотые пылинки, превращая обшарпанную, грязноватую комнату в сказочный сияющий дворец. Строго говоря, миссис Тэтлок являлась всего лишь женой разносчика писем. У нее не было никаких обязанностей или полномочий, и она не занималась денежными вопросами. Но все знали, что муж миссис Тэтлок имел склонность откладывать на потом доставку корреспонденции в дома, расположенные за чертой города, особенно летом и в хорошую погоду. В такие дни он предпочитал проводить время на рыбалке. Миссис Тэтлок завела особый порядок: письма придерживались на почте до тех пор, пока беззаботный письмоносец не находил время на выполнение своих прямых обязанностей — или пока адресат, не дождавшись, не решал забрать их сам. Все зависело от того, чье терпение кончалось первым.
День выдался поистине великолепный; все цвета казались особенно яркими и чистыми, словно драгоценные камни на витрине у ювелира. Мистер Тэтлок явно отправился порыбачить, и Марк решил сходить за почтой сам. Неторопливая прогулка до города получилась чудесной.
— Вот, пожалуйста, — проворчала миссис Тэтлок. — Человек, которому был пожалован титул, самая известная личность в городе, сам забирает свои письма, словно слуга. Это просто неприлично.
Марк подавил вздох.
— Уверяю вас, прогулка доставила мне удовольствие. — Кроме того, у него были серьезные подозрения, что миссис Эштон тайком просматривает его корреспонденцию. В последний раз, когда она подала ему письмо, конверт раскрылся прямо у него в руках. В ответ на вопрос Марка служанка заявила, что этому новомодному клею совершенно нельзя доверять, и она ничуть не удивлена. Марк тем не менее поверил ей не слишком. — К тому же моцион для меня полезен. Я бы не хотел превратиться в лентяя.
Лицо миссис Тэтлок расплылось в улыбке.
— Никто и никогда в жизни не обвинит вас в лени. — Она вытащила из ящика два письма и протянула их Марку. — Но мы и в самом деле обеспокоены. Вы не заботитесь о себе должным образом. Всего двое слуг, да и те не живут в доме. Сэр Марк, это подходило бы джентльмену, оказавшемуся в стесненных обстоятельствах. Но вы же имеете титул! Ваш брат — герцог. То, как вы живете, — это немыслимо. Если бы об этом прознали лондонские газеты, Шептон-Маллет никогда не сумел бы оправиться от позора. Прослыть настолько провинциальными! Как будто мы не в состоянии окружить вас заботой. — Она с траурным видом покачала головой.
Но они не окружили его заботой тогда, много лет назад. В этом было что-то декадентское, жить в доме матери теперь, в его новом положении, но Марк приехал сюда, чтобы вернуться в то время, а не потопить воспоминания в роскоши.
