Наталья Шатрова - Последняя любовь Аскольда
При ранних сумерках не спалось. Дождь монотонно шелестел за стеной. Между Даром и мужиком завязался неторопливый разговор. Мужик оказался словоохотливым и дотошливым одновременно – и сам много болтал, и все выпытывал, кто они и откуда.
Дар нехотя рассказал давно придуманную полубыль о нападении печенегов на весь, про гибель всех родных и про Киев с родственниками. История до того въелась в него, что он сам потихоньку стал в нее верить, тем более что половина рассказа была действительно правдой.
– Да, – удовлетворился мужик рассказом, – эти твари-печенеги на славянские земли недавно стали нападать, но киевские князья Аскольд и Дир кого хочешь одолеют и их тоже побили видимо-невидимо лет пять назад. Но это еще что! Слыхали ли вы, как наши князья на Царьград ходили?
– Да знаем мы, – отмахнулся Дар, но мужик, похоже, сел на любимого конька, не остановишь.
– А знаете ли вы, что киевские князья не полянского[20] рода будут, а самые настоящие варяги. Вроде бы пришли они из Новгорода, не поделив там что-то с варяжским князем Рюриком. Плыли Аскольд и Дир на двухстах ладьях по Днепру, увидели город – богатый и красивый – и решили захватить его. С тех пор и правят Киевом. Но на этом они не остановились, надумали пойти в поход на Царьград, что за синим морем находится. Кликнули они клич по всем славянским землям: «Кто желает идти за море? Сбирайся в Киев-град!» – и вскоре собрали войско. Сели все на ладьи и прибыли к Царьграду. Только неудача вышла! Вынесли якобы жители осажденного города ризу какой-то их богини, опустили в море, и разыгралось оно по-страшному, разметало ладьи. Лишь малая часть домой возвернулась. Однако тамошний царь испугался и с тех пор шлет в Киев послов и гостей славянских привечает. Вот так-то! А вы говорите: «Знаем!» – пренебрежительно закончил мужик.
Дар, терпеливо выслушав рассказ, в долгу не остался:
– Да про этот поход мы более твоего слыхали! Наш отец на Царьград ходил и нашу матушку оттуда привез.
– То-то я смотрю – сестрица твоя не наших кровей. Откуда, думаю, чудо этакое заморское взялось?
– Как это не наших кровей? – возмутился Дар. – Мы – дети северянина. Неважно, что матушка наша чужеземка. Она женой отцу была.
– Да я что? – стушевался мужик под напором юноши. – Я ничего такого не сказал. И вообще заболтался я с вами, а мне спать пора. Но вот вам мой совет на будущее: вы про мать-полонянку молчали бы вовсе, потому что в Киеве рабынь много черноволосых. Не ровен час, спутают твою сестрицу, скажут, из боярского дома сбежала. Пока суд да дело – и побить могут. Так что ты, милая, – обратился он к Ярине, – прятала бы получше голову под плат.
На другой день раньше всех, вместе с тусклым рассветом, поднялся мужик, вышел из сарая и стал кликать перевоз, зычным грубым голосом разбудив ребят. Поеживаясь от сырой утренней прохлады, они, полусонные, вышли на берег и присоединили свои голоса к мужскому.
Долго кричать на этот раз не пришлось: на том берегу с кручи спустился человек, сел в лодку и поплыл на зов.
Пока перевоз приближался, мужик достал лепешки, соль, яйца и щедро поделился снедью с голодными ребятами. Они как раз закончили завтракать, когда к берегу причалила лодка-плоскодонка.
Перевозчик, дядя лет сорока, хмуро спросил:
– Платить чем будете?
Мужик с готовностью протянул туесок с десятком яиц. Ребята потерянно топтались, не зная, что делать. Мужик почесал бородку, сочувственно глядя на случайных попутчиков, потом обратился к перевозчику:
– Мил человек, возьми уж ребятишек. Сироты. Грех их обижать.
Перевозчик сначала недовольно заворчал, но затем, увидев в девичьих глазах тоскливое ожидание, махнул рукой:
– Садитесь.
Он молча переждал, пока все разместятся, после чего лихо оттолкнулся веслом, сразу далеко отбросив лодку от берега.
Ярина повеселела и стала следить за приближающимися домами, с удивлением подмечая, что город, про который много слышала, ничем не отличался от обыкновенных весей: те же низкие избы, похожие на полуземлянки с земляными или глиняными крышами. Ничего интересного и примечательного.
– Я думала, Киев – большой город, – вслух посетовала она. – А где же терема, от которых глаз не отвести?
Перевозчик пренебрежительно хмыкнул, а мужик пояснил:
– До Киева еще шагать да шагать. Я тоже туда иду. Пойдемте вместе, в дороге веселее будет.
Пока добирались до Киева, мужик охотно рассказывал о том, что сначала на его месте на трех соседних горах жили братья Кий, Щек и Хорив, занимавшиеся охотой. Впоследствии две горы назвали их именами: Хоривица и Щекавица. Братья основали город и назвали Киевом по имени старшего брата. Была у них еще сестра Лыбедь, память о которой киевляне увековечили в названии реки, протекавшей в городе.
Рассказ был интересным, и за байками путники не заметили, как подошли к городу.
Глава вторая
Перейдя по мосту через Почайну, Ярина и Дар невольно замерли, завороженные величественным видом, открывшимся их взору. С одной стороны нес свои воды могучий Днепр. С другой – горная гряда, перерезанная оврагами и ручьями. А между этими созданными богами исполинами раскинулись ветвистые улицы с разбросанными в беспорядке домами. Избы стекались к подножию высокого холма, поднимались по склону и упирались в крепостную рубленую стену. Крепость своими размерами внушала уважение и даже неподдельный страх путникам, увидевшим город впервые.
В устье Почайны, впадающей в Днепр, на гладкой поверхности серебристой воды покачивались ладьи, лодки и лодчонки купцов и других заморских гостей.
– Нравится? – усмехнулся попутчик. – Такого города во всей славянской земле не встретите. Вон там, за крепостной стеной, на горе живут князья да бояре. У них такие терема, что и словами не описать! Да и у многих торговых горожан усадьбы огромные, избы двухъярусные.
Попутчики, пройдя через пастбище, по которому все еще разгуливал скот, жуя мокрую, побитую утренними заморозками траву, вышли к капищу Велеса[21] и двинулись по Волошской улице – с нее начинался городской посад.
Около посада брат и сестра распрощались со своим попутчиком.
– Если не найдете до вечера пристанища, идите в Верхний город. Там княгиня для странников избу построила, – посоветовал на прощанье мужчина. – В ней даже перезимовать можно, никто не выгонит, только работать придется для княжьего двора.
Выйдя к торговому посаду возле торга у пристани, Ярина и Дар поразились богатству изб, стоящих в основном на подклетях[22], с разнообразными сенями и открытыми переходами. Высокие плетни опоясывали усадьбы, состоящие из хозяйственных построек, огородов и могильников.
